Тайная дочь

— Что за проект?
— Работаю над статьей о детях, живущих в нищете в трущобах вроде Дхарави.
У Санджая округляются глаза.
— Что, будешь, как все вокруг, говорить мне, чтобы я была осторожнее? — говорит Аша.
— Нет. — Санджай отпивает из своего бокала. — Я уверен, что умная женщина вроде тебя сама понимает степень риска.
От его улыбки Аша просто тает.
— Так что же тебе удалось узнать?
Их беседа становится все непринужденнее. Потом они прогуливаются вдоль стола, на котором стоит по меньшей мере пятьдесят различных блюд. Санджай приносит тарелку Аши к одному из бархатных диванчиков, и они усаживаются. Молодой человек ест руками и поощряет Ашу делать так же. Они беседуют о грядущих в США выборах, курсе евро и чемпионате мира по футболу. Он смеется над шутками девушки и следит за тем, чтобы ее бокал не пустел. Вечер пролетает незаметно, и Аша начинает разыскивать сестер.
— Ты говоришь, что это твой первый приезд в Индию. Почему же ты раньше здесь не бывала? — допытывается Санджай, положив руку на спинку диванчика позади Аши.
Его расслабленная уверенность такая заразительная, что побеждает в ней репортера. Аше кажется, что он уже давно ее знает и ничего из того, что она расскажет, его не удивит. И все же говорить о своем прошлом она не готова. Аша сглатывает и убирает за ухо прядь волос.
— Это долгая история. Слишком долгая для того, чтобы начинать ее сегодня. Я расскажу тебе в другой раз.
— Обещаешь? — не отступает Санджай.
У Аши все внутри переворачивается.
— Обещаю.
Она протягивает ему руку, но вместо простого рукопожатия он подносит ее к губам, легонько целует и накрывает своей ладонью. После этого в руке Аши появляется визитная карточка с именем и номером телефона Санджая.
И тут, как по команде, появляются Бинду и Прия.
— Вот ты где. Мы тебя искали. Здесь на раз можно потеряться. Сумасшествие какое-то! — лукаво улыбается Прия.
Девушки прощаются со всеми, и когда Аша уже собирается уйти, Санджай трогает ее за руку.
— Не забудь, — говорит он с улыбкой. — Обещание есть обещание.
По дороге домой кузины поддразнивают ее насчет Санджая, а сама Аша думает о том, что не может ответить на его вопрос, потому что сама не знает ответа.
  
40
 
ПОРОЗНЬ
 
Пало-Альто, Калифорния, 2004 год
Сомер
Как-то раз в ноябре в одну из пятниц коллега Лиза приглашает Сомер выпить по бокальчику с коллегами после работы. Сомер не торопится домой и потому соглашается. Она уже живет в квартире, которую ей сдала девушка, уехавшая на год учиться в аспирантуре в Мадриде. Это была ничем не примечательная однокомнатная квартира с минимальным количеством мебели, типичными для такого жилья бежевыми коврами и неопределенного цвета стенами. Она располагается на засаженной деревьями тихой улочке в нескольких кварталах от университетского кампуса. Сомер надеялась, что там она почувствует себя свободной и присутствие Кришнана и его вещей не будет обременять ее. Но каждый день, приходя с работы, ощущает лишь пустоту своего нового жилища.
Они едут в бар в Пало-Альто, в одно из тех новых модных мест, что появились уже после того, как Сомер окончила медицинский факультет двадцать пять лет тому назад. Лиза заказывает бокал вина «Шираз», и растерявшаяся от разнообразия винной карты Сомер просит то же самое. Сомер почти ничего не знает о Лизе, кроме того, что ее коллега не замужем и до безумия любит заниматься йогой — об этом свидетельствует свернутый под мышкой бордовый коврик, с которым она частенько приходит на работу. Раз в месяц врачи клиники собираются на планерки, но в остальное время все проносятся по коридорам, как будто не замечая друг друга. В свои пятьдесят два Сомер — одна из самых старших в коллективе, она дольше всех работает в клинике — уже больше пятнадцати лет. Огромные нагрузки, непредсказуемость пациентов и низкая зарплата заставляют молодых и амбициозных медиков вскоре менять место работы.
Сомер отпивает вино и замечает, что коллеги быстро переключаются с работы на отдых, убирая белые халаты подальше и смешивая напитки в бокалах. Лиза распустила свой конский хвост, с которым все время ходит на работе. Прядки подернутых сединой темных локонов и морщинки вокруг глаз говорят о том, что ей где-то за сорок пять, то есть она на несколько лет моложе Сомер. Разговор крутится вокруг привычных тем: причуды пациентов, противные медсестры и недавнее поражение правительства на выборах. После первого бокала большинство коллег разбегаются по домам, где их всех кто-то ждет.
 
— Ну, мне можно не спешить, — говорит Лиза, придвигаясь на освободившейся деревянной скамье поближе к Сомер. — Утром я оставила кошке побольше корма. А ты как?
— Да, я тоже никуда не тороплюсь, — отвечает Сомер, допивая из бокала последние капли. Она никак не может свыкнуться с мыслью, что они с Крисом разошлись. Прошло всего несколько недель, и ей по-прежнему тяжело принимать тот факт, что она живет одна. По утрам Сомер варит слишком много кофе, а по вечерам не выключает телевизор, чтобы заглушить тишину в квартире. Друзья по университету или бывшие соседи в большинстве своем их общие с Крисом друзья, а Сомер пока что еще никому ничего не говорила.
— Прекрасно. Тогда еще бокал, пожалуйста, — говорит Лиза официанту.
Сомер как загипнотизированная смотрит на жидкость насыщенного бордового цвета, которая наполняет ее бокал. В голове начинает появляться приятная легкость.
— Ой, — говорит Лиза, понизив голос, — мне жаль, что так получилось с должностью директора. Я была уверена, что назначат тебя. Ты работаешь здесь дольше, чем кто-либо другой, и весь коллектив к тебе очень хорошо относится.
— Ну да, что ж, они нашли кандидата с большим административным опытом, того, кто двадцать лет работал на полную катушку, а не то что я, непонятно как.
Сомер понимает, что, возможно, этого и не стоило говорить, но ей было обидно, что продвижения по службе не получилось, а возможность обсудить с кем-то неудачу даже обрадовала.
— Тебе что-нибудь известно об этом парне?
Сомер качает головой.
— Только то, что он из Беркли.
Когда предыдущий директор уходил на пенсию, он польстил ей, сказав, что она может принять вызов. На какое-то время женщина даже позволила себе увлечься этой идеей — снова уйти в работу с головой и попробовать что-то новое.
— Чем будешь заниматься на праздниках, Сомер?
— Поеду в Сан-Диего, навещу родителей, — отвечает Сомер, задавая себе вопрос, действительно ли второй бокал вина вкуснее, чем первый, или ей это только кажется.
— Это хорошо. Вы с семьей ездите туда каждый год?
— Мой… нет, не каждый.
Вино так расслабило Сомер, что она сразу раскрывает душу.
— Я еду одна. Муж улетает в Индию к своим родственникам. И к нашей дочери, которая сейчас тоже там. — Сомер делает еще один большой глоток и продолжает: — Я не хотела, чтобы мы ехали, но муж так уперся, что… — Сомер качает головой. — Будет неплохо некоторое время побыть от него подальше. Тебе повезло, что ты не замужем, потому что все это далеко не так здорово, как говорят.
Даже самой Сомер кажется, что ее смех слегка громковат для небольшого зала.
— На самом деле я была замужем, — отвечает Лиза. — Шесть лет. Развелась десять лет назад. Слава богу, без детей. По крайней мере, хоть в этом разрыв стал менее болезненным. А что насчет детей? Это действительно так, как говорят?
— Хм. — Сомер задумывается. — Я бы сказала, что обычно это и правда здорово. Но для меня сейчас это совсем нелегкий вопрос.
— Так и есть. Меня до сих пор мучает вопрос, не в том ли была причина… то есть было ли это главным, из-за чего мы расстались.
— Он не хотел заводить детей? — спрашивает Сомер.
— Нет, он-то хотел. Даже очень. Это я не хотела, — отвечает Лиза. — У меня никогда не было большого желания стать матерью, и я уже успела посмотреть, как материнство повлияло на жизнь подруг. Изменились их отношения в браке, их карьера. Изменились даже… они сами. Они стали совершенно другими людьми, как будто превратились в пустые оболочки себя прежних. — Лиза проводит указательным пальцем по краю бокала. — Может быть, я эгоистка, но я нравлюсь себе такой, какая я есть, и не хочу это терять. Мне нравится быть в форме. Для меня важна карьера. Мне не хотелось бы на десять лет отказываться от путешествий. Я просто представляла себе жизнь с детьми и понимала, что не буду счастлива за счет компромиссов. — Лиза пожимает плечами. — Я думаю, это не для всех.