Очаги ярости (СИ)

Что до пивной и сарая, то всё, что от них осталось — куча золы. Просто золы, хоть и очень большая куча.
У пепелища с мрачною миной топтался Годвин.
— Ты уже здесь? — буркнул недружелюбно, завидев Родригеса. — Быстро тебе доложили…
Сказано было с крайней дву-многосмысленностью, и, несомненно, намеренной: Годвин ведь не дурак. Что несомненно, Родригесу он не обрадовался. Но вот вопрос: он и впрямь посчитал, что Бенито явился быстро? Если да, то был этим и недоволен. Если нет (а скорее нет), то с иронией объявил, что Бенито неоперативен, а уж чем недоволен, так тем, что Бенито пришёл вообще.
Но… Что за дело Родригесу до чьего-то там недовольства?
— …ладно, смотри. Но имей в виду: дело здесь наше. То есть моё и Мак-Кру. Нам его поручил лично Флетчер. Если ты вдруг не согласен — все вопросы к нему, ага? Мне и Мак-Кру — ну совсем недосуг с тобой спорить.
— Ладно-ладно, не кипятись! — Бенито состроил мину столь же двусмысленную, как и тон собеседника. Примирительно-язвительную, так сказать. — Делать мне нечего: перебивать у двух копов унылое их дознание.
Малость ещё покрутился у сожжённых построек — встретил и парочку бабилонских охранничьих рож. Вот, значит, кто постарался!.. Мика Тиккурилен и Пако Боргезе — огнемётчики, чей пост на мосту прикрывает столичный посёлок от волн, приходящих с северо-запада.
— Охране салют! — окликнул парней Бенито, бодростью тона прогоняя осадочек, что сохранился после общения с Годвином.
— Будь здоров, Бенито!
— Вновь зомбаки?
— Да, как видишь, — ответил Пако.
Мика же счёл необходимым придраться:
— «Зомбаки» — говорить неправильно. Правильно: «зомбяки».
Да уж, Бенито помнил и без того, что среди бравой бабилонской охраны почему-то в ходу только такая форма. Мог припечатать зануду хлёсткой отповедью, что рвалась с языка, но решил не настраивать Тиккурилена против себя ради сущей мелочи.
— Сколько на сей раз? — явил любопытство о главном.
— Да десятка три… — поделился Пако. — Здесь, на месте вот этой кучи, находился паб. От него и пошло. Уж не знаю, чем они там упились…
7 
По дороге к припрятанному вездеходу, где его поджидал Олаф Торвальдсен и Призма культуры Сид, Бенито успел передумать о разном, потому что все мысли разбегались от главной темы. Что бы случилось, если бы он появился в пивной тогда, на когда его звал самоуверенный бармен?
Ну а в самом-то деле — что?
Варианты есть разные. Например, все остались бы живы, никакие постройки не подверглись уничтожению, потому что Папаша Гиб передал бы Бенито ту опасную тайну, за которую так уж мечтал получить круглую сумму в бабилонских ксерокредитах. Но увы, перестраховщик Бенито чересчур опасался подставы и не хотел позволять возгордиться Папаше Гибу. А в результате — глупый Бенито ничего не узнал, так как опасная тайна информатора погребла.
Как погребла? Здесь имеются подварианты. Первый — такой: ассасины, которых Папаша думал задорого сдать, добрались до него, замочили, да и концы в огонь. В этом случае не было зомби на Дальней шахте, не было вообще. Их всего лишь придумали, чтоб оправдать пожарище. Если всё это допустить, то получится: Мика и Пако в доле; иначе никак. Ну и Флетчер, и Годвин с Мак-Кру — очень похоже, что тоже.
А второй из подвариантов — того похуже. В нём враги-ассасины наделены способностью к зомбификации. Провинившегося Папашу они не сожгли. Честно зомбифицировали. В результате таки запустили волну зомбаков. Настоящую, как и прежние волны бывали. В этой версии что хорошо? Мика и Пако не скурвились, честно сражались с настоящими зомби. Ну и парочку следователей тоже не упрекнёшь.
Как же назвать основной вариант, существующий в этих подвариантах убийства Папаши Гиба?.. «Наказание» — вот ключевое слово. Наказание незадачливого информатора врагами Бенито. За что? За предательство. «Наказание» — насквозь предательский вариант. Если Папаша Гиб предаёт ассасинов, то и Бенито, к стыду своему, предаёт Папашу. Да, не со зла, не из подлости, а по глупости. Но кому от этого легче?
 
Или второй вариант: он зовётся «Подстава». В нём пытались подставить Бенито, а он оказался умней. Не явился в ловушку, какой молодец! Отрядил себя в Джерихон — проверять обстановку на вотчине ассасинов. И ловушка сработала — славно, что без Бенито. Как итог, ассасинам приманку пришлось ликвидировать.
Как ликвидировать? Здесь такие же подварианты, предлагающие выбирать между подлинной зомбификацией и имитацией оной. Что вероятней? Бенито сказать затрудняется.
Что же касается выбора меж вариантами «Наказание» и «Подстава», то до чего соблазнительней было бы предпочесть второй. В нём Бенито намного умней, одарённей, а вдобавок он всех победил, но никого не предал.
8 
К Бабилону подъехали, спрятав надёжно Призму. Как иначе? Большие посёлки трудно её переваривают. Что не взято с собой в Джерихон, либо к Дальней шахте, то и в своих пределах не ко двору.
И в поездке, и после Бенито пытался обдумывать проблематику зомби. Получалось, однако, как-то нехорошо. Мысль буксовала, сворачивала на другое, двигаясь как по наезженной колее. Почему-то любой вариант объяснения зомби непременно цеплялся за ассасинов. Почему? Вероятно, Бенито не любит и тех, и других.
Но ведь связь между ними не так уж и необходима!
Да, притянута за уши. Но Бенито её проводит. Просто не может оставить её, отвлечься.
Если Бенито не может, сможет кто-то другой.
Кто же другой? Вариантов немного. Разумеется, Кай Гильденстерн. Кто другой в окружении сможет мыслить самостоятельно? Без ненужной оглядки на твой же авторитет.
Что ж, решено. Надо парня скорей озадачить.
Но постараться лишнего не подсказать.
А не то, чего доброго, наберётся твоих установок.
9 
Что ж, Гильденстерн озадачен. Представит свою концепцию на совещании. Что-нибудь, да предложит.
Дело за малым: спокойно дождаться пятницы.
Спокойно? Да как бы не так!
Между прочим, в период как раз до пятницы чуть ли не всё бабилонсое начальство будто бы сговорилось дёргать Бенито Родригеса по пустякам, отвлекать от особенно значимых размышлений.
Хорошо, что хотя бы одно направление мысли передоверено Каю.
  
Глава 5. Совещание мудрых
 
(прямо сейчас про сейчас; 
наблюдает Луис Ортега, сотрудник Службы безопасности колонии, Новый Бабилон) 
1 
Пятница. День совещания Службы. Много чего в этот день отвлекало Бенито Родригеса. К сожалению, и Луису пришлось отвлечь. Тоже внести свою лепту в хаос этого дня.
Но никто ведь не скажет, будто бы он со зла. В Службе все знают, что Луис Ортега официально работает мелкой сошкой у Годвина и Мак-Кру. Ну и если уж там чего происходит, нужно же предупреждать! А иначе какой в этом смысл?..
— Слышь, Бенито!.. — окликнул Ортега. Ну, потому что Родригес на ногу скор. Не умпеешь окликнуть, а он уже убежал.
— Что такое? — спросил Бенито, пробегая по коридору штаба. Недовольно спросил, понятное дело. Будто знал, что дальнейшая речь ему не понравится.
— Ты ведь помнишь, — сказал Ортега, — я работаю до сих пор на Годвина и Мак-Кру.
— Помню, — Бенито в ответ. — Я ведь сам тебя туда и устроил. — И, казалось, готов разорвать тебя в клочья. Ну чего, мол, меня задержал?
Но Ортега не сдался. А иначе какой в этом смысл? Он сказал:
— Ну так вот. Мы на совещании… Ну, которое будет сегодня, ты о том говорил…
— О чём говорил?
— Ну, короче, про зомбяков… Ну, что мы теперь будем, это… расследовать волны…
— Ну? — Почему-то Бенито смотрел на Луиса почти что враждебно.