Колыбельная для вампиров 4 (СИ)

  
Глава 13
 
***
Сухо трещали одиночные винтовочные выстрелы, захлёбывались скороговоркой пулемёты. Ко всему прочему, с высоты небес нещадно пекло солнце. В воздухе висело жаркое марево, состоящее из пыли, гари и людского горя. Как правило, последнее пахнет дерьмом, потом и кровью, но на этот раз преобладал запах дерьма из-за того, что взрывами разворотило канализацию.
Близкий вой снаряда заставил Штейна пригнуться. «Teufel!» — ругнулся он, когда осколок снёс ему часть плеча, не защищённого бронежилетом. Кость не пострадала, но рукав сразу же пропитался кровью, и она быстрой струйкой побежала к запястью, чтобы затем упасть на глинистую почву, убитую до состояния камня.
— Сэр! Мы их нашли! — проводник прыгнул в их укрытие и ткнул рукой в направлении полуразрушенного трёхэтажного дома в конце улицы.
— Gut! — буркнул Штейн.
Кровь хлестала так сильно, что ему не удалось затянуть рану при помощи регенерации. Видя это, адъютант потянулся к санитарной сумке и вытащил баллончик с искусственной кожей, но он покачал головой и тот перетянул ему руку жгутом.
Справившись с ранением, но не с его последствиями, Штейн смахнул пот со лба и выразительно глянул на адъютанта, который уже держал наготове иньектор со стимулятором. «Вроде мальчишка неплохо справляется, пожалуй, стоит взять его взамен Лившица», — отстранённо подумал он.
— Сэр! — раздался обеспокоенный голос.
— Да? — Штейн открыл затуманенные слабостью глаза.
— Пейте, сэр!
Временный адъютант, которого он взял вместо недавно погибшего Лившица, держал за шкирку местного парнишку, который, не в силах двинуться, смотрел на вампиров побелевшими от ужаса глазами. Клыки Штейна пропороли кожу на шее юного араба и тот потерял сознание — не столько от кровопотери, сколько от навалившегося на него суеверного страха.
Стимулятор и кровь привели Штейна в более или менее нормальное состояние, и он повёл свой отряд туда, куда показал проводник. Когда они были уже у дома, на улице показался тяжёлый бронетранспортёр на гусеничном ходу. Израильский «Азхарит», определил вампирский спецназ. Прятаться было уже поздно, солдаты, сидящие на броне БТР, заметили их отряд. Командир вопросительно глянул на Штейна, ожидая команды на захват, но он не захотел терять время и отрицательно качнул головой. В то же мгновение гранатомётчик взял БТР под прицел и кумулятивный снаряд, разработанный вампирскими учёными, с лёгкостью пропорол усиленные карбоном стальные накладки, и лобовую броню бывшего танка.
Опередив остальных, глава вампирской СБ влетел внутрь дома и сбежал по полуразрушенной лестнице, ведущей в подвал. В лицо ему ударил ослепительно яркий луч фонаря.
— Ну вот, а ты не верила, что наш мальчик придёт, чтобы спасти нас, — раздался торжествующий женский голос.
— Лейла, прекрати светить Томасу в глаза, — ворчливо отозвалась другая женщина.
— Oui, oui! Je suis désolé, bébé!
— Совсем из ума выжила? Где ты видишь ребёнка?
— Да вот он, прямо перед тобой. Анна, это ты из ума выжила. Наш мальчик ничуть не изменился. Уверена, Томас всё такой же проказник, — женщина слабо хихикнула. — Помнишь, как ты орала, когда он поджёг крысе хвост и сунул тебе под юбку?
— Нашла что вспомнить!
— Мадам Симон, мадам Арден! — Штейн шагнул вперёд и поочерёдно обнял старых женщин.
Лейла Симон и Анна Арден были теми самыми фуриями, что поначалу страшно донимали его в той школе, куда подростком определил его Палевский. Затем Томас сменил тактику и подружился с ними, причём подружился настолько, что стал их любимчиком. Впоследствии четвёрка активно поддерживала его и всячески способствовала его продвижению в Совет старейшин, да и потом не оставляла помощью и моральной поддержкой во всех его начинаниях.
Штейн не замечал, насколько стары его учительницы, пока случайно не узнал, что Лидия Диас ушла из жизни. Тогда он, кляня себя за забывчивость, начал разыскивать оставшихся: Корин Ри, Лейлу Симон и Анну Арден. Когда ему сообщили, что они живут в ближневосточном городе N, который внезапно попал в зону военных действий, он без раздумий бросился на выручку старым дамам. И вот, из его верных наперсниц в живых осталось только двое. Корин Ри, как выяснилось, попала под бомбёжку, когда ходила за продуктами.
 
Кто-то из спецназовцев поколдовал, генератор затарахтел и в подвале вспыхнул свет.
Это был не просто подвал, а настоящая усыпальница. В центре комнаты стояли четыре мраморных постамента с гробами. Два из них были закрыты крышками, два других, сияя белоснежным шёлком, ждали своих хозяек. Штейн посмотрел на оставшихся в живых женщин и всё понял. Обе были при полном параде и походили на средневековых королев в изгнании.
— Нет, даже не просите! Я не могу! Мадам Симон, мадам Арден, за кого вы меня принимаете?
— Томас! — мягко, но требовательно сказала мадам Арден и Штейн вдруг осознал, как много эти женщины значили в его жизни.
Они были его надёжным тылом, четырьмя добрыми феями, которые, как ему казалось, будут вечно хранить его от невзгод.
— Мадам Арден! — он проглотил горький комок в горле и поцеловал руку, затянутую в кружевную чёрную перчатку. — Мадам Симон! — его взгляд обратился к другой, самой его любимой учительнице.
— Мой мальчик, я страшно рада, что ты выкроил время и сам пришёл нам на выручку. Благодаря этому мы можем с тобой попрощаться, — Лейла Симон обняла воспитанника, а затем, отстранившись, улыбнулась сквозь слёзы. — Что уж греха таить! Для нас ты был как сын. Корин перед смертью жалела лишь о том, что не успела попрощаться с тобой… — она прижала ладонь ко рту Штейна и его глаза тоже затуманились слезами, когда на него пахнуло знакомыми с детства духами. — Не нужно, не оправдывайся! Мы знаем, насколько ты занят, и никогда не обижались на тебя.
Анна Арден, самая строгая из четвёрки, тоже обняла его на прощание и её губы на мгновение прижались к его щеке. Это был самый ласковый жест, какой Штейн видел от неё, причём не только по отношению к нему.
— Ну-ну! Mon garçon, не нужно хмуриться! Мы сделаем всё сами, тебе остаётся лишь попрощаться с Корин и Лидией, чтобы они могли спокойно спать, — напомнила она и Штейн направился к закрытым гробам.
— Можешь их открыть, — догнал его голос Лейлы Симон. — Не бойся, они обе в порядке и тебе не будут сниться кошмары.
Действительно, обе женщины, оправдывая вампирскую репутацию, выглядели так будто они спали. Штейн склонился и поцеловал сначала одну, а затем другую. Он сделал бы то же самое даже будь они разложившимися трупами, причём без всякого отвращения, испытывая лишь благодарность к своим крёстным матерям.
— Всё, теперь иди! Поторопись, скоро налёт! — повелительно сказала Анна Арден и, обняв подругу, повела её к разверстым гробам.
Командир отряда вопросительно глянул на Штейна. «Сэр, если хотите, мы можем вытащить их отсюда», — мысленно сказал он и тот было заколебался, но затем отрицательно качнул головой: «Не будем нарушать их волю. Если они и в смерти хотят быть вместе, значит, так тому и быть».
Штейн уходил последним. «Мадам Лидия, мадам Корин, мадам Симон, мадам Арден, простите и прощайте!» — он бросил последний взгляд на гробы и выключил генератор. Выйдя из тьмы подвала на уличный свет, он отвёл подальше своих людей и взял под контроль сознание лётчика, чья эскадрилья летела бомбить несчастный город. Ракетные снаряды ударили точно в дом, а его самого ударила пустота — ни Анны Арден, ни Лейлы Симон, которые до последнего были с ним и страховали его корректировку огня, больше не было в живых.
Когда за ними прилетела авиетка и временный адъютант протянул ему фляжку с водкой, Штейн выпил её до дна и бросил на него оценивающий взгляд, отметив при этом что внешне они очень похожи.
— Ты новичок и ты не из спецназа, — сказал он утвердительным тоном.
— Так точно, сэр! Я стажёр из аналитического отдела, Иван Ладожский, — ответил парень и осторожно улыбнулся. — Мой начальник решил, что будет неплохо дать мне понюхать пороху и заодно проанализировать ситуацию на месте.