Бесподобным даши надо подумать (СИ)
— Скоро начнется соревнование среди школ, — с улыбкой произнесла Шань Мэй, — и в этом году вас выбрали для участия в нем, как представителей основных учеников. Я и мои братья-ученики отправятся с вами в качестве представителей сильнейших учеников школы.
После этих слов девушка обернулась назад, и из-за стены выскочила уже знакомая юношам девушка с молотом, которая, задорно улыбаясь, помахала им рукой.
— Также с нами поедет личная ученица наставника, как представитель сильнейшего ученика в мастерстве кузнеца. Еще будет несколько учеников внутренней школы, но вы с ними не знакомы.
Гуй Син и Хи Цуо переглянулись. Теперь юноша знал намного больше о мире даши и о том, что существуют состязания между школ, но не думал, что сможет стать участником в нем.
— Я не самая удачная кандидатура, — хмуро произнес Хи Цуо.
— Именно тебе соревнование и нужнее, чем прочим ученикам, — мягко произнесла девушка, — оно может помочь тебе совершить прорыв, который никак не дается.
После этого личная ученица мастера наклонилась чуть ниже и, прикрывая рот рукой, прошептала.
— Учитель тоже едет, — с этими словами она тихо хихикнула.
— Верно, на этот раз нас сопровождает учитель Чжи Ху, — подтвердила Шань Мэй.
Хи Цуо тут же сверкнул глазами, но так ничего и не сказал, сложив руки на груди.
— Гуй Син, ты уже сумел совладать со своим оружием? — тут же задорно спросила девушка.
— Почти, — удивленно ответил юноша.
— Поторопись, я почти закончила, — загадочно сказала она, после чего спешно попрощалась и убежала.
Гуй Син еще некоторое время рассеяно смотрел ей вслед.
— Итак, — вновь заговорила Шань Мэй, когда девушка убежала, — вернемся к состязанию. Вы знаете, что это такое?
— Мы будем мериться силами? — неуверенно произнес Гуй Син.
— И это тоже, — кивнула девушка, — но на самом деле мы все будем соревноваться в умениях. Если Хуан талантлива в ковке специального оружия для даши, то она будет соревноваться с другими кузнецами и ремесленниками. Лекари будут соревноваться между собой. Мы, старшие ученики, уже узнавшие внешний мир, будем испытываться в соревновании, основанном на воссоздании ситуации со злым духом. Вы же будете демонстрировать свои способности относительно учеников вашего уровня. Это будет не демонстрация только силы, а всех ваших умений, как подающих надежды будущих внутренних учеников. Каждый год это испытание проводится по-разному, поэтому вы должны быть готовы ко всему. Но, в общих чертах, это будет похоже на наше испытание, только там будут не злые духи.
Гуй Син задумчиво и внимательно слушал сестру-наставницу. Он ничуть не пугался описанных ею будущих трудностей и даже чувствовал некоторое воодушевление. Соревнования не проводились в их школе, а значит он вновь отправится в путь и увидит других даши и школу. К тому же, он тайно был рад за друга, ведь если за все это время ему впервые предложили посетить соревнования для возможного прорыва, то наставники чувствуют, что тот близок. Теперь Гуй Син хорошо разбирался в таких вопросах, ведь он провел даже слишком много времени в библиотеке. И ничто так не закрепляет знания, как желание вникнуть в тему, чтобы решить загадку.
— Старейшина собирает нас, чтобы лично проверить навыки, поэтому мне нужно идти, — сказала она, — скорее всего, вас он тоже захочет проверить, поэтому хорошенько подготовьтесь.
— Да, сестра, — хором ответили юноши, поклонившись ей с вытянутыми и сложенными в знак почтения руками.
После этого девушка чуть наклонила голову в ответ и ушла.
— Она довольно очаровательна, — сказал Хи Цуо, видя, что взгляд друга задержался.
— Все девушки по-своему очаровательны, — ответил Гуй Син, — не вздумай кому-то из них сказать, что другая более красива.
— Я не о том, — вздохнул Хи Цуо, — разве она тебе не нравится?
— А тебе разве нет? — удивился Гуй Син, — Шань Мэй — очень хороший человек.
Хи Цуо закатил глаза.
— Сколько тебе лет? Я говорю о другом «нравится». Разве ты в нее не влюблен?
— Не думаю. А как это понять?
Видя, что Гуй Син задал свой вопрос искренне, Хи Цуо лишь обреченно вздохнул и взялся за поучения, будучи старшим товарищем.
— Тебе нравится смотреть на этого человека, его запах, приятно с ним общаться, — начал задумчиво говорить Хи Цуо.
— С таким же успехом можно сказать, что я влюблен в тебя… — скептически сказал Гуй Син.
Хи Цуо всего передернуло от такого предположения и, если бы он правда был котом, то его шерсть стала дыбом.
— Даже не вздумай, — строго сказал он, — я тебе быстро пыл остужу!
— Тогда назови больше критериев, а то я решу, что влюблен как минимум человек в десять, — закатив глаза, ответил Гуй Син.
— Ты слишком общительный, — хмуро сказал Хи Цуо, на всякий случай встав от друга подальше, — но, если подумать, ты прав. Но это не одно и то же ощущение. То, как ты смотришь на людей, которые тебе просто нравятся, и на человека, в которого ты влюблен. Твое сердце начинает вытворять непонятно что только потому, что он находится где-то рядом. А в голове взлеты и падения. Никакой логики и одна сплошная тяга. Из-за этого человека ты сам не свой.
Гуй Син внимательно его слушал все это время.
— В отличие от меня, брат Хи уже нашел свой сердечный огонь?
Хи Цуо вмиг помрачнел и ничего не сказал.
— Надеюсь, что нет, — все же добавил он через некоторое время.
***
Юность — это не только ломающийся голос, но и первые весенние сны. И пусть даши освобождают свой разум, но юным ступившим на этот путь не избежать своей первой весны. Но пока это лишь сон, юному даши нечего страшиться, но ему стоит быть осторожным в последние года, когда силы тьмы стали сильны и наглы настолько, что проникали в школы даши. Именно поэтому наставники общались с учениками отдельно, предупреждая тех об опасности, что их может ждать во сне и как вырваться из опасного сновидения.
Но ни один наставник не способен предусмотреть все, как внутренние терзания юного даши, которому вдруг приснился странный весенний сон. В нем не было прекрасной и роскошной девушки или милой красавицы. Не было и возможного для предпочтения красивого юноши. Впрочем, когда-то этот человек был юношей, но очень давно.
В этом сне Гуй Син видел себя, но намного старше, что иногда отражали странные лужи черной воды вокруг. Хотя, может это было просто темное помещение? Но Гуй Син не раз за этот год уже видел себя взрослым, но все те сны были мимолетны, точно вспышки, и готовы были легко рассеяться. Больше проснувшегося юношу удивило другое. Приснившийся ему человек рядом. Длинные волосы, затронутые от головы белизной, создавая впечатление, что на них осел тонким слоем ночной туман и более не рассеялся. Чистая светлая кожа, которая контрастировала с волосами, в которые он зарывался пальцами. И изящный узор цветущей лозы, стекающей по позвоночнику, прячась зачастую за волосами, которую он самозабвенно целовал. Но самое главное — сухой венок на запястье, который отражала та самая черная вода.
Никакой логики и одна сплошная тяга…
Глава 37. Соревнования во время бури. Все это твой путь
В ночь перед отправлением в путь Гуй Син не мог уснуть. Кроме того, он не слишком желал спать в последние дни, как ему начали сниться те странные сны. Они были как мираж, расплывчаты и неуловимы, но такие реальные и яркие. Даже сейчас юноша с легкостью мог вспомнить ощущения от прикосновений. Разумеется, он знал, что такое весенний сон. Он никогда не был тем ребенком, от которого утаивали то, как появляются дети.
Само его появление было как в тех историях для детей, его действительно нашли, притом случайно. Одинокая девушка, которую сторонился весь город, обвиняя колдовстве, смилостивилась над младенцем, которого подбросили ей в огород, возможно для предполагаемого жертвоприношения. Она, разумеется, об этом ему никогда не говорила, злых языков и без того хватило. Забавно, что в мире, где есть даши, люди боялись ведьм. В конце концов, она никогда никому не причинила вреда, просто скромно вела хозяйство, взращивая травы. Но так уж вышло, что зло само тянулось к ней, поэтому чертовщина сопровождала ее всюду. Она ее в конечном итоге и сгубила, оставив Гуй Сина окончательно сиротой в очень малом возрасте. Так или иначе юноша был искренне благодарен за то, что начало его жизни сопровождала эта добрая незнакомка. Матерью он ее никогда не называл, да и она всегда говорила ему, что рада быть частью его семьи, но у него есть кровная мать, и он не должен осуждать ее, не зная всей правды. В конечном итоге, когда она нашла его, то ребенок был заботливо укутан, а рядом с ним лежал мешочек с благовониями, отпугивающими зло. Что могло сподвигнуть родителя бросить свое дитя? Возможно, он об этом никогда не узнает.