Я слышу (СИ)

- У меня горло! – испугалась девушка.
- Я в курсе. И его посмотрим. Тут пометка, что ринит у тебя, - доктор взял инструмент, с помощью которого можно расширить ноздрю.
Цыганочка вжалась в кресло.
- Вы точно знаете, что делать?
Все, сейчас взорвется, напрягся.
Но Коршун, вопреки моим ожиданиям, тяжело вздохнул.
- Зенцова, на теле человека отверстий, конечно, достаточно. Но я закончил только оториноларингологию, - как он это так быстро выговорил?! – И в незнакомые места не полезу. Тут написано – ринит, связки. Вас насморк беспокоит?
- Ну… немного…
Коршун терпеливо покачал головой.
- Смотреть будем?
- А что, есть выбор? – воодушевилась цыганочка.
- Конечно. Ваш доктор заступает на дежурство после меня. Вечером, или завтра может вас осмотреть.
Она тут же вскочила со стула.
- Тогда я подожду Гаврилюк! – убежала, не дожидаясь ответа.
Коршун снова вздохнул.
- Весело у вас, - посочувствовала я.
- Не то слово, - не оборачиваясь, ответил он.
- И оно того стоит? – мне было дико его жаль. В который раз пациент в нем сомневается? Я ведь и сама это сделала, впервые увидев своего доктора. А теперь ни за что не променяю его ни на кого другого. Пусть там хоть кандидат наук будет, мой Коршун – лучший лор, даже ухо мне безболезненно пропылесосил!
Наконец, вернулась Настя.
- Ты что, в аптеку через дорогу бегала?! – возмутился доктор, забирая у нее долгожданную мазь.
- Да там новенькие поступали, задержали меня…, - стала оправдываться медсестра.
- Иди ко мне, заинька.
Господи, бегу!!! Жаль, что он меня так просто на стул зовет присесть. Устроившись напротив доктора, я заметила ревнивый взгляд Насти. Та-а-а-к.
Коршун обмазал мои уши пахучей мазью, потом стал снова заклеивать их чистым пластырем.
- Слух не пропал?
- А должен? – не поняла я.
- Видимо, не пропал, раз отвечаешь, - усмехнулся он. – Не должен. Но мало ли. На ночь обезбольку уколи, будут ушки болеть.
- Хорошо, - согласилась я, огорчаясь, что сегодня вечером он уйдет домой.
- Кровить больше не должно, но если что – к дежурному доктору, и не смей мяться! Осталось только немного потерпеть, но если будешь спасаться обезболькой – все будет отлично. Только не увлекайся, - добавил доктор, наверное, вспомнив о Тане.
- Поняла.
- Насть, сколько там еще человек?
- Больше никого.
Доктор выдохнул с облегчением и потер свой лоб ладошкой. Устал.
- У вас сегодня еще операции? – робко спросила я, не представляя, как он будет их проводить, если да. Уснет ведь рядом с пациентами! И даже без наркоза.
- Одна. Заинька, не надо так на меня смотреть.
- Мне вас жалко…, - пробормотала я
Коршун нахмурился.
- Дмитрий Васильевич жизни спасает! – влезла Настя. – Благородное дело!
- Дмитрий Васильевич скоро уснет рядом с этими жизнями! – поспорила я. – Отдыхать ведь тоже надо!
- Отпуск! Медики только так отдыхают!
- А на работе, значит, помереть нужно?
- Угомонитесь, - засмеялся доктор, слушая нашу перепалку. – Заинька, не надо меня жалеть. У меня скоро отпуск, там и отдохну.
Я засияла. Он ответил мне, а не ей! Вот сучка, облизывается на моего Коршуна, даже сейчас, при мне! А я ее тут бутерами угощаю! Надо было их мышьяком посыпать.
- Заинька, отдыхай.
Я поднялась, поймала на себе ревнивый взгляд и утопала в палату. Хм, я все время «заинька» и ласково, а она «Настя, че вылупилась?!» Какой прекрасный сегодня день!
- Ты чего так долго?! – накинулась на меня Оля, чахнувшая над бутербродами. – Операцию, что ли, еще раз делали?
- Или чай с докторишкой пила? – хихикнула Таня.
- Да нет… я больше ждала, пока медсестра мазь принесет. Кстати, эта сучка на моего доктора запала! Смотрит на него так!
- Офигела?! – возмутилась Оля. – Это наш Коршун!
Я собрала в пакет несколько бутербродов.
- Отнесу ему, пожалуй.
- Правильно! – одобрили девчонки.
Я решительно отправилась в ординаторскую, только бы не ушел еще. Если Настя заглядывается на Коршуна – значит знает, что он не женат? Или ей просто все равно? А мне ведь – нет. Но я уже стою перед дверью ординаторской, ловя на себе пристальный недовольный взгляд Насти, сидящей на посту. Еле сдержавшись, чтобы не показать ей язык, я постучала.
 
- Входите!
Коршун уже снова что-то писал, но на меня глянул с улыбкой.
- На чай?
- А вы не уходите на операцию? – обрадовалась я, даже не подумав, что он пошутил.
Доктор засмеялся.
- Что хотела, заинька?
Уходит. Мои плечи опустились, я протянула доктору пакетик с бутербродами.
- Вот, обещала угостить.
Коршун взял пакет, заглянул внутрь и расплылся в улыбке.
- Ты меня подкармливать решила?
- Ну…, - замялась я, - а почему бы и нет?
- А если моей жене это не понравится? – усмехнулся он, поднимая одну бровь.
Я сглотнула. Коршуниха существует.
- Я же просто угостила…
- Спасибо, заинька! Я угощусь, только уже после операции, - он мельком глянул на часы. Намек понят.
- Приятного аппетита, Дмитрий Васильевич! – развернувшись, я направилась к двери, которую, кстати, назло Насте, закрыла, когда вошла.
- Чай в силе? – донеслось мне вслед.
Я обернулась, думая, что у меня глюки.
- Что?
- Давай на послезавтра?
- Что? – повторила я удивленно, рассмешив Коршуна.
- Договорились, значит, - он подошел ко мне, подтолкнул к выходу, легонько касаясь спины. – Увидимся, заинька.
Мы вместе вышли и разошлись в разные стороны. Я недоуменно обернулась, а он, каким-то образом чувствуя это, завел свою руку за спиной и показал мне большой палец. Странный доктор у меня, Лизка была права.
В палате девчонки устроили мне допрос с пристрастием, но я ничего интересного рассказать не могла, потому что сама мало что понимала. Но мы точно пьем послезавтра чай, если он опять не прикалывается надо мной. Может, послезавтра Коршун снова дежурит? Я б на месте его жены с ним на работу ходила, чтоб не пил чай с пациентками. А тут еще и молоденькие медсестрички тоже не откажутся от чаепития с симпатичным Коршуном. Со всех сторон опасность!
Прошел обед, мы с Олей после него еще закусили бутербродами, а потом все увалились спать. А что еще делать в больнице?
После сна к нам пришла Танина мама, каким-то чудом выпросившая у охраны пропуск. Таня ведь уже может нормально передвигаться, должна была по идее вниз спуститься. А мне позвонил Гоша и сообщил, что уже поднимается на этаж. На мою-то фамилию пропуск еще был.
- Гоша, стой на месте! – испугалась я, вскакивая с кровати. – Я сейчас выйду!
- Окей, киса!
Я помчалась другу навстречу, опасаясь, что он своим креативным видом тут всех больных перепугает. Не хочу огорчать Гошу, когда больные креститься при виде него станут. А они станут.
В коридоре я столкнулась с Коршуном, выходившим из душа-курилки.
- Так соскучилась? – усмехнулся он, потому что я, опасаясь, что Гоша уже близок к лор – отделению, буквально налетела на доктора.
- Извините, - бросила я и поскакала дальше, успевая заметить недоуменный взгляд Коршуна.
- Ожила, что ли? – послышалось вслед.
Я не ответила, там Гоша! Теперь я бежала еще быстрее, потому что боялась, что Коршун увидит моего друга и решит, что это мой парень. Гошка же точно обниматься полезет! А я свободна, и Коршун должен это точно знать. Блин, я же решила, что не буду к нему лезть! Он женат! Сам про жену сказал. Хотя я и не лезла…. Не лезла же?
Гоша послушно ждал у лифта, точно догадываясь, что больных нельзя нервировать. Мы обнялись, он посокрушался насчет моего бледного вида и заклеенных ушей и вручил мне большой пакет.
- Это что?
- Вкусняшки!
Я заглянула внутрь, округляя глаза. Еды нам с Олей там на три дня хватит!
- Гоша, ты рехнулся?! Куда столько?!
- Киса, ты должна вкусно кушать, быстрее поправишься! – строго ответил он.