Бездна кошмара (СИ)

В моём сознании мелькнула Нанако.
— Ты...
— Что... теперь? — повторила женщина. Её губы шевелились очень дёргано, как у куклы в руках неумелого чревовещателя. — Что теперь ты будешь делать, Я-ма-то? Если... Ты... Уйдёшь из младенца, в него заявится другой. Этот... Этот.... Этот... Проход так просто не закроешь. Что теперь? Ты убьёшь его? Станешь у-у-у-убицей? Или продолжишь корчить свя-свя-святую? Кто ты, Я-ма-то?
Я выслушал её и прищурился:
— Кто ты?
Женщина наклонила голову и провела рукой по своему животу:
— Давай поиграем Я-ма-то... — сказала она глубоким голосом.
Туман в её глазах завихрился.
— Сделай... Свой... Выбор.
 33. пора 
На этих словах глаза Кийко стали слипаться.
Я уже собирался покинуть оболочку и преследовать неизвестный фантом, когда меня удержала та простая мысль, что гоблин может натворить дел, привлечь внимания, когда меня не будет на месте. Я немедленно прочитал заклятие, которое поместило на него невидимые путы, однако на это потребовалось время, и когда вокруг сгустился туман, моего неизвестного сталкера и след простыл.
Может, он сбежал в разлом, который я видел по дороге? Броситься в погоню? Нет... Бессмысленно. Он был слишком далеко. И мне было совершенно неизвестно, что находится с другой стороны. На эту охоту можно будет отправиться, когда у меня будет больше свободного времени. Сейчас у меня и так было слишком много дел.
Ямато, ребёнок... Ха... Ну ладно.
Я вернулся в низкорослое серое тело и посмотрел на спящую женщину. «Оно» говорило правда. Я действительно оказался перед выбором.
Первым делом я попробовал провернуть трюк, который недавно сработал с Нанако. Немного страшно было умерщвлять младенца прямо в материнском чреве, — я не родильный врач и не имею ни малейшего представления, чем обернётся такая авантюра, — но выбора нет. Я прочитал заклятие, а затем немедленно его отменил. Подождав пару секунд и убедившись, что всё, кажется, было нормально, я вернулся в туман.
Здесь меня настигло разочарование.
Синий вихрь, который я, казалось, закрыл, снова медленно проявился в детском теле. Но почему? Почему с Нанако у меня получилось закрыть его перманентно, а здесь — такие проблемы?
«Э-этот просто не закрыть...»
Да, действительно...
Хм.
...Возможно, дело было в том, как трещинка, собственно, образовалась. С Нанако вообще было странно, потому что появилась она внезапно, и ей, как мне кажется, не предшествовало никакое сильное эмоциональное потрясение. Возможно, именно таинственный фантом проделал то отверстие. Поэтому его получилось так просто закрыть.
Можно представить себе своеобразную трещину в плотине. Пока через неё хлещет вода, заделать её не получится. Если же закрыть её хотя бы на некоторое время, строители сделают своё дело и заделают брешь. Именно это и произошло с Нанако.
С ребёнком было сложнее. Эту плотину привели в такую негодность, что починить себя своими силами она была уже не в состоянии.
Что же это получается, мне придётся «ликвидировать» младенца? Я усмехнулся и покачал головой. В последнее время вселенная так и норовит поставить меня перед моральной дилеммой. Сперва Таня, затем девочка, теперь это... Как будто намеренно.
А может и не «как будто». Больно подозрительно, что в двух из трёх случаев был замечен неизвестный фантом...
Впрочем, всё это так, корень проблемы — прямо сейчас мне следовало подобрать её ядовитые плоды.
Самое неприятное, что даже если мне удастся закрыть трещину без ликвидации, потом придётся что-нибудь сделать с девушкой, Киёко. Она была безумной. Или идейной, что, в общем-то, одно и то же. Вдруг, понимая, что план её провалился, она решит отравиться? Мне нужно будет сдать её властям, но, если они узнают, что она собиралась сделать, их подозрения немедленно падут на ребёнка. Проверить его с помощью теста в утробе они не смогут. Останется единственный вариант: ликвидация. Ради безопасности всего человечества...
Мои мысли ходили по кругу. Время от времени двери туалета открывались и закрывались. Место было оживлённое. Чтобы никто не заметил моих серых и длинных как лыжи ног, я осторожно забрался на колени Киёко и, стараясь удержаться, положил руки на её живот. Он был круглым, тёплым, мягким. Живая бомба, подумалось мне. Бомба, но всё-таки живая...
 
Пока я старался удобнее устроиться, моя нога опустилась на что-то холодное. Я опустил голову и увидел, что это были наручные часы... Стоп. Сколько сейчас времени? Я присмотрелся и вздрогнул: 11:26! Трибунал начнётся через девять минут!
Проклятье, сама Ямато никогда с этим не справится... Не то чтобы я был о ней дурного мнения, но что-то мне подсказывало, что она и двух слов связать не сможет в свою защиту. Пора спешить.
Я посмотрел на Киёко, стиснул зубы и прошептал заклятие. Вокруг девушки вспыхнула золотистая корочка. Затем я проверил, чтобы дверь кабинки точно была закрыта, и вздохнул.
И снова я повторяю свою ошибку с Нанако... Ничего не поделаешь. Я никогда не был робким человеком, если принимал решение, принимал его сразу, но сейчас мне нужно было немного времени, чтобы подумать и найти другой выход.
После этого я мимолётно вернулся в тело младенца, отозвал фамильяра, — сделать это было несложно, ибо между нами сохранилась незримая связь, — и бросился бежать.
Ноги сами несли меня через туманные коридоры. Глаза то и дело опускались на компас. Стоило мне вернуться в камеру и облачиться в тело Ямато, как стальная дверь приоткрылась, и зашёл вооруженный солдат.
— На выход, — сказал он грубым голосом.
— Иду, иду, — я поднялся, разминая немного затёкшее тело. В коридоре меня встретило ещё несколько солдат. Прямо целый конвой.
Они провели меня по лестнице, затем по другой, и наконец я смог в деталях рассмотреть коридоры, которые прежде были сокрыты туманной пеленой. И надо сказать, они были довольно уютными. Стены хотя и были сделаны из толстого бетона, находились на приличном расстоянии друг от друга, отчего залы и переходы между ними казались просторными. На потолке сияли ослепительные лампы. Было ярко, как при свете дня. В уголках стояли горшочки с фикусами, кактусами и прочими офисными растениями. Была здесь и другая необходимая составляющая офиса: люди.
 34. суд 
Я замечал это и раньше, когда бродил среди тумана, но только теперь понял, насколько оживлённое это было место: все ходили, везли документы на тележках и тащили закрытые чемоданы. По дороге нам встречались офисные работники в белых рубашках, инженеры и военные.
Наш конвой привлёк некоторое внимание. Люди смотрели на меня краем глаза, как будто опасаясь глянуть напрямую.
Забавно... Таким же образом на Стражей поглядывали школьники.
Наша процессия втиснулась в лифт и поехала наверх.
Интересно, думал я, наблюдая, как кнопки с цифрами этажей зажигаются одна за другой, как вообще устроено это место? Насколько целесообразно проводить трибунал наверху? И кто именно собирается на нём присутствовать? Записка Киёко упоминала важную шишку... Кто бы это мог быть?
Спустя добрые десять минут двери лифта открылись. В мои глаза ударил яркий голубой свет. Я поморщился. Когда же мои зрачки привыкли, передо мной протянулся потрясающий пейзаж.
За окном до самого горизонта простиралось широкое море. Слева от него извивалась береговая линия. Прямо за ней начинались складские помещение, трубы и заводы... Ещё немного дальше промышленные кварталы переходили в бескрайнюю жилую застройку. Высотки в окружении зеленеющих алей напоминали сеточку, на которой растёт молодой виноград.
Береговая линия змеилась в голубую даль, а потом закруглялась вокруг строения, в котором я находился. Я понял, что это была та самая белая спираль, которую я увидел, когда впервые вышел на улицу этого мира.
— Живее, — стал подгонять солдат у меня за спиной.