Единственное желание. Книга 1 (СИ)

Повисло вдруг неловкое молчание.
– Ладно, Эл, идём! Дэини нужно к балу подготовиться. Ты, Дэини, поспи! Надо отдохнуть. Бал ведь до утра продолжится. Вечером увидимся.
– Хорошо, до вечера, – кивнула Настя.
***
Гости ушли.
Настя ещё посидела на балконе, пока не пришла Аленика и не унесла остатки завтрака. Затем немного повалялась, размышляя на тему последних перемен в поведении Ворона, от которых на душе становилось неспокойно.
Его темпераментная натура не ведала покоя, но Насте от подобных знаков внимания становилось неловко. Кого-то чужого она бы смогла запросто осадить. Но тут всё было сложнее и деликатнее. Ведь и грубить не хотелось, и принимать его ухаживания не стоило. С Вороном лучше держать дистанцию, а то и опомниться не успеешь, как окажешься в бесконечном списке его «девочек на одну ночь». Это-то Романова прекрасно понимала.
С другой стороны, он вроде ничего такого и не сделал, чтобы его на место ставить. Подумаешь, дотронулся, посмотрел! Может, ей вообще показалось…
И всё-таки, где-то в самой глубине души, где оставалось место глупому кокетству и горделивому женскому честолюбию, ей льстило его внимание, тем более что это, без сомнения, было искреннее внимание.
Но разум, интуиция, а, может статься, ангел за правым плечом… словом, нечто сверху подсказывало Насте – лучше держаться подальше от разбойника и постараться избегать его гипнотических взглядов и ласковых прикосновений.
Помаявшись немного от безделья, Настя уснула снова и проснулась где-то после обеда.
В комнате стало душновато. Солнышко сияло вовсю.
Потом пришла Аленика, принесла фруктов перекусить и вина, чтобы поднять настроение.
А чуть позже начался долгий и сложный творческий процесс подготовки к празднику.
Для начала Настя вновь посетила комнату для омовений. Затем последовало умащение себя благовониями, одевание, творение причёски и прочих маленьких нюансов.
И вот, наконец, оглядев себя в зеркало, Настя улыбнулась удовлетворённо.
– Ах, какое блаженство, знать, что я – совершенство! – пропела она и улыбнулась своему отражению.
На самом деле, Настя безумно волновалась и чувствовала себя вовсе не так уверенно, как пыталась изобразить.
И всё же платье, что ни говори, сидело идеально. В глубоком вырезе сиял изумрудами кулон. Ножки, в изящных туфельках, сами просились в пляс, в такт им позванивали золотые серьги. Волосы, по совету Эливерта, Настя убрала в изящную вечернюю причёску, которую закрепила шпильками, украшенными зелёными самоцветами – их где-то Аленика раздобыла.
Выглядела Настя чудесно.
В комнату аккуратно проскользнула убежавшая минуту назад служанка.
– Миледи, там вас дожидаются милорд Элиол и милорд Наир. Пора на бал. Гости уже собираются в праздничном зале.
Настя в последний раз бросила короткий взгляд на себя в зеркало. Смотрелась она роскошно, а одежда, как известно, оказывает сильное влияние на женское настроение.
И, глядя сейчас на Романову, никто бы не усомнился, что она – настоящая благородная дама, аристократка, владетельная госпожа, достойнейшая миледи Дэини.
– Я готова! – решительно выдохнула Настя и торжественно направилась к двери.
***
Настя грациозно прошествовала по галерее, ведущей к лестнице.
Мерцающий огонь тысяч свечей и фонарей, а ещё последние лучи закатного солнца разгоняли полумрак замка.
Рыжая увидела нетерпеливо поджидавших её друзей. Ещё издали Настя отметила, что они тоже принарядились.
Наир остался верен любимым оттенкам: светло-зелёная рубаха с воротничком стойкой, светлые брюки и мягкие сапоги из бежевой замши. Он был как яркий летний день средь сумрака и блеска этого торжественного вечера.
Атаман тоже привёл себя в вид, соответствующий поводу, несмотря на горделивые заявления, что, дескать, он не намерен разыгрывать комедию перед гостями Лиэлид. На нем была рубашка из плотного тёмно-вишнёвого материала, напомнившего бархат, но более тонкого, гладкого, переливавшегося в отблесках огней, как атласная шкурка пантеры. Сапоги и брюки тёмные, почти чёрные.
 
На поясе два небольших золочёных кинжала. Очевидно, носить серьёзное боевое оружие на балу воспрещалось, но Настя помнила непреложное правило разбойника. Без клинка на поясе он себя чувствовал голым. А то, что выглядело как безделица, украшение, в ловких руках Ворона могло запросто превратиться в смертоносное оружие.
В его облике сейчас было что-то от пирата. Выглядел Эл несколько мрачновато, загадочно и невероятно обольстительно.
Заприметив Настю, мужчины переменились в лице, причём оба. Так и замерли с открытыми ртами, не сводя с неё восторженных глаз.
Настя не была кокеткой, да и красавицей себя никогда не считала, но, откровенно говоря, ей очень понравилось произведённое впечатление. Приятно, когда мужчины теряют дар речи при одном твоём появлении.
Она подошла ближе, изящно поклонилась, улыбнулась очаровательно, как будто с детства только и делала, что обучалась светским манерам, посещала балы и кланялась вельможам.
Мужчины с несколько растерянным видом поклонились ей в ответ, продолжая таращиться на свою вчерашнюю попутчицу, как на невероятное чудо.
Молчание затянулось. И Настя решила первой рассеять зачарованную пелену тишины.
– Итак, благородные милорды, не соблаговолите ли сопровождать даму на нынешнее торжество по поводу праздника Девятизвездья?
– О, да! – вдохновенно воскликнул Наир.
Он, наконец, сбросил оцепенение. Галантно предложил руку, но так и остался на месте, ещё раз оглядывая Романову с ног до головы.
– Дэини, ты просто ослепительна! Я не могу слов отыскать, чтобы выразить своё восхищение. Знаешь, что я вспомнил сейчас. Тогда, при нашем первом разговоре, я назвал тебя «дитя солнца». Я ведь всегда мечтал отыскать кого-нибудь из рыжего рода бессмертных. Но мне твердили без конца, что я строю воздушные замки, ведь все лэдэины погибли, исчезли без следа, лишь память Свободного Народа хранит легенды о них. Но теперь я вижу, что надеялся не зря! Я смотрю на тебя и вижу: ты – «дочь солнца», ты сияешь как его золотые лучи, и красота твоя превыше красоты бессмертных дев Лэрианора. И честь для меня знать тебя и называть себя твоим другом, о, прекрасная Королева Солнца, златокудрая лэдэини!
– Спасибо от всей души за столь изысканный комплимент, Наир! Дружба с тобой для меня честь не меньшая. А ты что молчишь, Эл? – добавила с лёгкой насмешкой Настя. Для себя она решила, что лучший способ избежать неловкостей, это обращать игривые намёки разбойника в безобидные шутки. – Где же твоё знаменитое красноречие?
Эливерт ответил на её иронию нагловатой ухмылкой.
– Боюсь, если честно скажу, что пришло мне на ум, миледи Дэини, схлопочу от вас по своей бесстыжей физиономии. Посему предпочитаю молчать.
– Что вы, милорд Элиол, разве я посмею дать оплеуху моему другу?! Ведь мы с вами друзья, не так ли?
– Ну, если по-дружески… Я бы сказал… слишком вызывающе! – серьёзно сказал атаман.
– Вызывающе? – обиженно нахмурилась Настя.
– Да, чересчур смело, – кисло подтвердил Эливерт. – Вы, миледи Дэини, всерьёз рискуете превзойти хозяйку дома. А это непростительная дерзость. Выглядеть ослепительнее Королевы Бала, оказаться прекраснее самой миледи Лиэлид – такое в высшем обществе не прощается. Миледи Дэини, боюсь, что все мужчины на сегодняшнем празднике падут к вашим прекрасным ножкам, а все дамы возненавидят вас лютой ненавистью.
Настя на это только рассмеялась.
А Эл с озорной улыбкой закончил свою речь такими словами:
– Я не так изыскан в речах, как наш друг Ушастик, скажу проще… я сражён! Рыжая, ты выглядишь по-королевски!
Эл отвесил поклон и деликатно взял её под свободный локоток.
И, в сопровождении двух привлекательных кавалеров, с трепещущим от волнения сердцем, Анастасия Романова вошла на свой первый бал.
Глазам её предстал огромный праздничный зал, сверкающий огнями свечей, блеском золотых украшений, ярких платьев, серебряной посуды. На миг Настя зажмурилась от этого глянца, пестроты, ароматов цветов, запахов пиршества, людского гомона, сладкозвучных импровизаций музыкантов и сотни чужих заинтересованных взглядов.