Единственное желание. Книга 1 (СИ)

– Да, он был славным парнем, этот королевич. Гораздо лучше меня, – подтвердил Эливерт.
– Почему же Аделина не любила его? Она была злая? – не унималась Граю.
– Да нет, цыплёнок, понимаешь, ей ведь тоже было несладко. Она хотела любить, хотела быть счастливой, но не могла преодолеть проклятия. Понимаешь, Воробышек, есть такая вещь – судьба. Не у каждого хватит смелости сразиться с ней. Иногда смириться легче. Но, если хочешь стать счастливым, смиряться никак нельзя, надо за своё счастье бороться. А она была слишком гордой, боялась унижения, боялась, что любовь заставит её страдать. Ведь любовь делает людей слабыми. Потому ведьма без труда накинула на неё заклинание. А королевна смирилась и опустила руки. Но нашёлся человек, который решил побороться с судьбой и разрушить чары ведьмы!
– Королевич Ронан, да? – оживилась Граю.
– Нет, птенец. Королевич отчаялся. Он очень долго добивался своей возлюбленной, так долго, что огонь любви перегорел в его сердце, и остался лишь горький пепел пустых надежд. Видя, что Аделина по-прежнему холодна, Ронан в решил уехать, куда глаза глядят, сложить голову в бою, совершить какое-нибудь благое дело, принести себя в жертву великим целям. Только бы подальше от неё. Чтобы не видеть бездонных глаз и этих локонов, ярких, как солнечные лучи. Он надеялся, что разлука заставит королевну понять, что есть любовь. Он верил, что по возвращении (если сможет он вернуться из своих странствий) найдёт её иной – любящей, ждущей, пробуждённой от ведьмовского заклятия…
«Ух, ты, а сказочка становится интересной! – улыбнулась невесело Настя. – Только ведь нет никакого проклятия. Есть только разум, обязательства и совесть. Миланейя вполне отдаёт себе отчёт в своём выборе. Может быть, она жаждет любви, но долг держит её сильнее всякого заклятия, и никакая разлука не сломит её железную волю, не заставит изменить решения. Вернись ты хоть со щитом, хоть на щите, Ворон – ничего тебе не светит. Она уже избрала свою судьбу. Пусть я и не понимаю её выбор. Несправедливо приносить в жертву своё собственное счастье ради чужих людей».
– Не королевич Ронан, но отец Аделины, король Стан, видя, как гибнет его дочь, отправился в путь, желая отыскать злую ведьму и освободить сердце королевны от ледяного панциря. Дождливой грозовой ночью, чёрной, как крылья ворона, Стан добрался до зловещей лесной чащи, в которой обитала ведьма. Лишь мертвенно-бледные вспышки молний освещали жуткое жилище Герры. И король схватил её и взмолился: «Сними проклятие с моей дочери! Позволь быть счастливой! Я хочу видеть улыбку на её прекрасном лице, как в те далёкие времена, когда она была беззаботным ребёнком». Ведьма лишь расхохоталась ему в лицо. «Тогда я убью тебя, злобная старуха! – пригрозил король. – Быть может, после этого спадёт твоё проклятие!»
Граю крепче обхватила Эла, прижалась, и он заботливо укрыл её плащом.
– «Пощади! И я помогу тебе! – вскричала ведьма испуганно. А после добавила, ехидно посмеиваясь: – Я сниму проклятие с твоей дочери… Но будешь ли ты этому рад, король? Смотри, как бы хуже не вышло!» Но Стан не слышал последних слов злобной Герры. Он уехал во дворец счастливый оттого, что спас свою дочь.
Кажется, сон-таки победил Граю. Она уже тихонько посапывала, но Эл продолжал свою историю.
– А прекрасная Аделина гуляла в саду среди чудных роз, самые лучшие из которых уступали ей в красоте. Солнце румянцем красило нежное личико королевны. Она вспомнила о том, что вот уже много дней не видела Ронана. И вдруг странная тоска поразила сердце королевны. Словно пелена спала с её глаз. Поняла она, что жизнь без него утратила всякий смысл. Ледяное сердце её растаяло и зажгло в груди раскалёнными углями. И чем дольше была разлука, тем сильнее стонало её сердце, а душа рвалась измученной птицей умчаться следом за ним. Стало ясно королевне теперь, как мучила она своим равнодушием несчастных женихов, особенно славного Ронана, о котором мечтала теперь день и ночь. Но было уже поздно! Герой исчез в неведомых землях. Никто не знал, жив ли он ещё. Опечалился король Стан, видя, что дочь его страдает теперь ещё больше. Но такова любовь – она, как обоюдоострый клинок, разит в сердце без жалости, безответная или взаимная – она всё равно заставляет страдать.
 
Ворон замолк на пару мгновений, и Граю тотчас заёрзала, пришлось ему продолжить снова.
– Король Стан объявил награду для того, кто отыщет Ронана, но след королевича смыло дождём, замело снегами, и даже ветер уже не знал, где его искать. Не ведали Аделина и её отец, что злобная Герра, сняв одно заклятие, наложила другое на Ронана – сбивающее странников с пути, дабы, блуждая в неведомых землях, он никогда не вернулся к своей Аделине. Напрасно королевна ждала его, напрасно лила она слёзы. Каждый день она поднималась в высокую башню, у самого моря, и смотрела вдаль, ждала его возвращения в пустой надежде…
Яркая звезда, прочертив в небе линию, сорвалась в неистовой гибельной вспышке вниз, отвлекая Настю от повествования и унося в лабиринт собственных мыслей.
«Забавная сказочка, – подумала Романова. – Интересно, Эливерт придумал её сам или слышал где-то, а теперь припомнил, потому что она ему близка? Он не верит в миссию по спасению мира. Он считает все эти геройства полным бредом. Но он хочет, чтобы его холодная заколдованная королевна поняла, что он значит в её жизни, поняла и испугалась, что может это потерять. О, как это по-мужски! Сыграть на свойственной всем женщинам жалости. Жестоко это, как-то по-ребячески жестоко. Так в детстве иногда хочется умереть или потеряться, чтобы мама и папа плакали и пожалели о том, что не пустили гулять или не купили игрушку. Да, разлука заставит её понять, что Эливерт ей дорог, ведь когда он попал в тюрьму в Хиклане, Миланейя так волновалась. Только вряд ли у сказки будет счастливый конец. Эл играет на жалости Миланейи, только почему-то жаль именно его – отвергнутого королевича, потерявшегося где-то на чужбине, того, кто посмел полюбить королевну, которой он не достоин…»
– Долгими зимними ночами и короткими днями Аделина ждала Ронана, – продолжал Эливерт тихо-тихо, чтобы не спугнуть подкравшийся к Граю сон. – Она перестала выходить из высокой башни, перестала спать и есть, и лишь ждала, ждала, ждала, проклиная себя за надменность, гордыню и холодность. Потускнела её красота, как тускнеют зеркала, когда их убирают в пыльные подвалы и перестают в них смотреться. И только плеск волн и тишина были с ней, да звон её слёз, разбивающихся о каменный пол. И тогда Аделина послала на поиски Ронана маленькую юркую ласточку. Но ласточки так легкомысленны и глупы, им нет дела до чужой беды. Она не захотела улетать далеко от дома и быстро вернулась обратно ни с чем. И послала Аделина белого голубя, чистого, как первый снег – символ верности и любви. Долго не было птицы, и поверила королевна, что он вернётся с вестями об её любимом. Но после долгих скитаний и белый голубь вернулся один, не сумел он отыскать след Ронана. Однако королевна упрямо продолжала ждать его, и только сердце её от горя и боли вновь превратилось в ледяной камень…
Граю уснула, не дослушав сказку. Уткнулась в плечо разбойника, вцепившись маленькой ручкой в бахрому куртки, и безмятежно посапывала.
Настя решила, что это к лучшему – девочка вряд ли запомнит конец истории. Легенда закончилась печально. Истории о любви с прекрасным финалом так часто далеки от истины.
Королевна не дождалась своего королевича…
– И вот послала Аделина в путь ворона – вестника Матери Земли. Того, кто способен и за Грань Мира умчаться на своих чёрных крыльях, символ мудрости и краха надежд… Но больше некого было ей молить о помощи. И ворон взлетел выше облаков, умчался за высокие пики гор и моря, бесконечные, как ожидание. И там, в далёком краю, отыскал след Ронана. И увидела Аделина, на горизонте чёрной точкой кружит посланный на поиски ворон, и возликовало сердце её. Но через миг поняла королевна, что напрасна радость. Ворон кружил в небе, а по дороге плёлся белый конь королевича, но не было на нём седока. Сложил Ронан буйную голову в дальних краях. А сердце королевны, её ледяное сердце, разбилось на мелкие осколки. Внизу гневно шипели серые волны, бросаясь на острые прибрежные скалы. «Простите меня, Светлые Небеса!» – воскликнула Аделина, желая навек забыть о боли. Но Небеса не простили её…