Единственное желание. Книга 1 (СИ)

– Наши предки тысячи лет назад явились в Долину Ветров с далёких звёзд. До сих пор мы чтим Небеса и Девятизвездье – нашу далёкую родину. Когда-то нас было много, и мы имели все те удивительные вещи, о которых ты рассказала. И нашим предкам казалось, что жизнь без них невозможна. Но всё, что они делали, оборачивалось против них. Железо оказалось не таким благонадёжным, как могло показаться вначале. Мы стали рабами тех благ, что создали. Потом начались катастрофы. А воздух, вода и земля наполнились ядом. Стало трудно дышать, а вода отравляла нашу кровь. Земля перестала плодоносить. Неведомые болезни обрушились на наши народы. А ведь мы – лэгиарны – бессмертная раса, мы не стареем и не умираем. Но эти страшные болезни убивали даже бессмертных. Сама земля взбунтовалась против наших предков. И мир отплатил им за причинённое зло! Мы считали себя мудрым народом, считали, что всё можем преодолеть – но стихия оказалась сильнее. Наводнения, ураганы, засуха, ливни, морозы, землетрясения – всё это обрушилось на нас разом. Жизнь там, на звёздах, стала невозможна. Те, кто выжил, погрузились в огромную летающую повозку… Как ты называешь их? Самолёт?
– Скорее, это уже космический корабль… – негромко вставила Настя.
– Мы отправились искать новую родину. Преодолев тысячи рильинов, отыскали Долину Ветров и поселились здесь.
– Выходит, вы – пришельцы? – Настя была на грани истерики – мало того, что она попала к эльфам, так они ещё и инопланетяне.
– Я некоторые твои слова не понимаю… – пожал плечами Наир. – Наверное, да, пришельцы. Мы ведь пришли сюда и остались. Больше мы таких ошибок не совершали – не пытались вновь построить удобный, но мёртвый мир. Мы научились жить без удобств цивилизации… Ведь живут же без этого звери и птицы, надеясь лишь на милость Великой Матери. Прошло несколько тысяч лет с тех пор, как мы здесь, и, как видишь, мы по-прежнему живём в лесу, охотимся, стреляя из луков, и довольствуемся тем, что даёт нам мир. Поверь, иногда так лучше! Может быть, тебе повезло? – Наир улыбнулся ободряюще. – Тебе дали возможность начать свою жизнь сначала. Неужто тебе неинтересно? Не каждому даётся шанс увидеть другой мир!
– Но там мой дом, – возразила Настя, – все мои близкие, моя мама! Что будет с ней? Ведь она решит, что я умерла. Мой брат, подруга, все мои знакомые – они остались там. Всё, что было мне дорого – осталось там. А здесь у меня нет ничего и никого! Я совсем одна!
Наир вздохнул сочувственно.
– Это я могу понять, и тут мне тебя не утешить! Семья – самое дорогое, что у нас есть. Но всё-таки, Настия, твои родные живы, пусть они далеко, и ты вряд ли увидишь их снова, но они живы! А что касается твоего одиночества… Ты не права! Ты – не одна. У тебя же есть я...
***
После этих слов Наира, Настя на время потеряла дар речи, а тот невозмутимо продолжил:
– Я не брошу тебя на произвол судьбы, поверь! Пусть твои друзья и близкие остались в другом мире, но здесь могут появиться новые. Иногда надо потерять что-то, дабы обрести новое, лучшее. Скажи честно, неужто тебя так пугает наш мир, что ты хочешь вернуться обратно, даже не узнав, куда занесла тебя воля Светлых Небес? Неужели тебе неинтересно посмотреть, что такое Долина Ветров?
Настя задумалась. Сердце ныло в груди. Тоска сдавила его ледяными тисками – тоска по матери, по тем, кого она любила. А ещё вина…
Сама того не желая, Настя причинила маме боль. Каким тяжёлым горем станет для Надежды Андреевны исчезновение дочери!
Отправляясь на Воронов утёс, Рыжая думала лишь о себе. Уставшая от кошмаров, она решила избавиться от наваждения любым способом. И это было такое эгоистичное, малодушное желание: пусть лучше смерть, чем такая жизнь!
Меньше всего в тот миг она думала о маме… А теперь та, бедная, прольёт столько слёз! Хорошо ещё, что у неё есть Денис, и внучок Алёша. Они станут её утешением. А если бы Настя была единственным ребёнком?
Мысли эти и угрызения совести мучительно давили на сердце, впивались в душу как пиявки и не желали отпускать. И неизвестность пугала…
 
Но, если хотя бы на один единый миг отставить эти чувства и посмотреть на ситуацию со стороны…
Действительно ли некая Анастасия Романова желает вернуться домой?
Ответ пришёл сам собой – нет!
Наир прав. Ей выпал уникальный шанс. Такой возможности удостаиваются немногие. Вернее, вообще, никто.
Всю свою жизнь она жила мечтами – мечтами о дальних странах, путешествиях, приключениях. А на деле не была нигде дальше злополучного Воронова утёса. Она взахлёб читала книги, окунаясь в миры Средиземья, Дикого Запада, средневековой Европы и прочих Never-Never-Land, воображала себя героями этих историй, восхищалась их подвигами, их любовью, их отвагой. Она мечтала хотя бы на короткое мгновение стать частью таких историй, хотя бы раз в жизни испытать нечто подобное.
Но фильмы и книги оставались сладкими грёзами, а реальность – обыденной и однообразной. Нет, Настя не жаловалась на жизнь. У неё было всё необходимое для нормального существования: никакой роскоши и излишеств, но её вполне устраивало её положение.
Только хотелось всегда чего-то большего, не в смысле «крутых тачек, шмоток и баксов», ей хотелось… чуда, настоящего волшебного чуда.
Она жила ожиданием… Казалось, ещё год-два, и начнётся настоящая жизнь. Но в глубине души, Рыжая знала, что из этой рутины ей не выбраться никогда.
И вот теперь всё изменилось! Она желала чуда – перемещение в параллельный мир, куда уж чудеснее! Хотела приключений – и за какие-то сутки она пережила их больше, чем за всю жизнь. Хотела героев – вот тебе и герой… Получите и распишитесь! Сидит напротив, идеал красоты и мужественности, к тому же бессмертный эльф, то есть лэгиарн.
В этом мире воплотились все самые несбыточные детские мечты Насти Романовой.
Да, она назвала домом тот мир, но, положа руку на сердце, она всегда чувствовала себя там, в своей прошлой жизни, не в своей тарелке, будто шла с рождения по чужой стезе. Как Настя ни старалась, но ей всегда было непросто приспособиться к самым обыденным вещам: к манере общения молодёжи, к общественному транспорту, к каменным конуркам, в которых жили не слишком обеспеченные горожане, к культу денег и потребления, к дикой загазованности летнего города, когда от зноя плавится даже асфальт, к той лживости и двуличности, которая была обыкновенной в отношениях всех без исключения.
Всё это было чуждо Рыжей, и иногда она ловила себя на мысли, что она прячется от жизни, отгораживает себя от мира, словно раковина-жемчужница захлопывает створки, оставляя всё непонимание снаружи, живёт в своём собственном мирке, скрытом за перламутровыми стенами, хранит там от посторонних взглядов жемчужину души.
Она не жалела о покинутом доме – там, в прошлом, всё было чужим.
Что может ожидать её здесь, в Долине Ветров, Настя не знала. Но её неудержимо влекло навстречу этой неизвестности, этому новому, неведомому, удивительному миру. Несомненно, он таил в себе немало угроз – в этом Рыжая уже успела убедиться, попав в лапы к работорговцам, но ведь близость опасности добавляет ценности самой жизни, придаёт ей особый вкус, как острая приправа пресной пище.
Так или иначе, попала сюда Настя случайно, и как выбраться отсюда, она не знала. Значит, придётся приспосабливаться к новому миру.
– И всё-таки страшно… – Настя, сама не заметила, как мысли облеклись в слова. – Я хочу остаться здесь, но ничего не умею, ничего не знаю такого, что может здесь пригодиться. Совсем одна. Мне даже жить негде, есть нечего!
– Я сейчас обижусь, – серьёзно пригрозил Наир. – Ещё раз повторю: ты – не одна, Настия! Настия… Так трудно звучит твоё имя… Мне больше нравится – Дэини! Рыжая… Как солнце… Это прозвище говорит о тебе гораздо больше. Если это не оскорбит тебя, можно я стану называть тебя «Дэини»? В тебе столько света – пусть твоё имя не прячет его во мрак!
– Впервые в жизни мне нравится, что меня прозвали Рыжей, – улыбнулась Настя.
Как можно обижаться на то, что тебя называют «солнечной»? Это почти что «солнышко». А когда это нежное прозвище слетает с таких прекрасных губ, как у Наира…