Девиант 2 (СИ)

Амодеш щелкнул пальцами и Трагедия с Комедией просто растворились в воздухе. Через пару мгновений дверь отворилась и в зал ворвались клубы сизого дыма. Вслед за ними вошел и их обладатель.
Громадный мужчина боком протиснулся в дверной проем, при этом ему даже пришлось пригнуться. Поэтому сначала в двери появилась длинная сигара, а уж затем и сам посетитель.
Человек великанских габаритов, одетый в домашний халат и мягкие тапочки, прошлепал до барной стойки и уселся на освободившийся стул. Амодеш молча достал два бокала и принялся смешивать содержимое различных бутылок в причудливый коктейль.
Здоровяк хмыкнул, помахал другому посетителю, дождался весьма глубокого поклона от Слепого Художника и сосредоточился на своем бокале.
— Как партия? — спросил Амодеш.
— Хренартия. Мои все слились еще на первом этапе. Бездари.
— Твои последователи или твои аватары-охотники?
— И те, и эти.
— А мне казалось, что один еще жив, несмотря на предсказания.
— Так он же с твоим фаворитом общается. Это не считается.
— Нам, слабакам, стоит держаться вместе. То же касается и наших последователей. Нет ничего зазорного в том, чтобы побеждать командой.
— Мы не музыкальный квартет.
— А что насчет музыканта? Тоже бездарь?
— Он-то? К сожалению нет. Он хорош.
— Соболезную. Но такова твоя доля.
— Никогда мне не найти хорошего последователя. Либо ублюдки с раздутым самомнением, что на самом деле нихрена не могут. Либо такие… Как этот.
— Такова твоя доля, — повторил Амодеш. — Ну так что, принес?
— А то, — усмехнулся Муз и достал из кармана халата виниловую пластинку.
— Одна? И почему она склеена?
— Что было, то и принес.
— Твой последователь же вроде крутой музыкант. Хочешь сказать, что он за всю жизнь написал один альбом?
— О, — заулыбался Муз. — Тут не все так просто. Очень занятная история у этого персонажа. Это не просто один альбом, это единственная записанная пластинка. Единичный экземпляр.
— Ну-ка, ну-ка, я заинтригован. Давай, запускай. Хорошая история под хорошие коктейли.
Амодеш быстренько доделал коктейли, пока Муз менял пластинки. В чертогах редко появляются хорошие музыканты. А те, кого выпускали на виниле — еще реже. А то, что сломана — не страшно. Повелитель он в своих Чертогах или где?
Игла коснулась резьбы, пластинка закружилась и после недолгого шипения полилась музыка. Муз с Амодешем как раз устроились за столиком, куда бармен принес коктейли. Они уже держали их в руках, но оба так и замерли.
Примерно на второй песне Муз наконец нашел в себе силы поставить бокал на стол. Стряхнул пепел с сигары прямо на пол, встал из-за стола и пошел обратно к бару. Достал оттуда две пыльных бутылки из мутного стекла без этикеток и сбил пробки.
Вернулся обратно к столу, попутно пнул чумного, который пытался подмести пепел. Протянул бутылку Амодешу, и покровители синхронно сделали несколько глотков прямо из горла.
— Да, — кивнул бармен на бутылку. — Под такую музыку коктейли явно не подходят.
— Говорю же, талантище. Хорошо, что помер.
  
Глава 13
 
Шесть столов на весь огромный зал. Сегодня я разогнал практически всю кухню и остался один, потому что всего шесть столов было занято. Только ублюдок Майк отказался уходить, пришлось заставить его резать шампиньоны. Полста кило шампиньонов.
Настроение, честно говоря, паршивое. И дело даже не в отсутствии гостей. И даже не в сраных инвесторах и директорах, что постоянно носятся тут как угорелые и пытаются компостировать мне мозги. Дело в самых мерзких и гнусных людях этого мира. Бесполезных отбросах общества, способных только паразитировать на чужом труде и таланте.
Мерзких ублюдских тварях, биомассе, неспособной ничего произвести или создать, помимо говна, которое они называют своей точкой зрения. Я говорю о самых никчемных существах, что когда либо топтали землю. О ресторанных критиках.
И вот эти твари рады были пройтись по моему ресторану, не забыв высказать свое дохуя важное мнение по поводу кухни. Посредственно. Это слово мелькало чаще всего в заголовках их статей. Что бы они понимали в готовке, они даже жрать не умеют нормально.
 
Посредственно. Придушил бы каждого своими руками. Взять бы этих ублюдков и притащить сюда, на кухню. Нацепить на них фартуки, дать в их тощие наманекюреные ручки тесаки и заставить рубить мясо, а затем готовить. А затем заставить жрать то дерьмо, что они сварганят. И пусть тогда напишут честный отзыв. Думаю, слово посредственно для них было бы величайшим комплиментом.
Я отвлекся от чтения дневника Визаратского Мясника и поблагодарил Занозу за чашку кофе. Сегодня команда была особенно молчалива. Вскоре дядюшка Энди сжалился над ними и продал Занозе эликсир от похмелья из личных запасов. Разумеется за очень большие деньги.
Но я не возражал, глядя на то, как они мучаются. Эйфория не скупился на алкоголь, а о последствиях в его баре не принято думать. Нет там никаких последствий, ведь до утра никто не доживает.
Мы же провели прекрасную ночь в вип-ложе, где я благополучно уснул после бокала вина. Не люблю я алкоголь, а вот поспать — да. Остальные гудели и танцевали полночи, после чего также дружно вырубились в обнимку друг с другом. Ну, Седой в кресле, а вот Заноза в обнимку с Камнем.
Виз объелся фруктами и десертами, а потом уснул со мной на диване, заботливо укрытый пледом кем-то из чумных. Очнулись все уже на улице, прямо возле фургончика торговца. Сам дядюшка Энди был свеж и бодр, чего не скажешь об остальных. Разве что Седой выглядел как обычно, но по нему не понять, плохо старику или нет. Мне кажется, ему всегда плохо, независимо от того пил он накануне или нет. Возможно, если не пил, то еще хуже.
Безопасная зона продержится еще сутки, так что мы не спешили. А торговец, заметив, что я читаю, быстро сбагрил мне еще страниц дневника, благо они практически ничего не стоили, потому что мало кого интересовали.
Отхлебнув большой глоток кофе, я продолжил чтение.
Странный день. На кухню зашел один из посетителей, не знаю, каким образом он прошел охрану. Я поначалу хотел выгнать его, но он оказался хорошим парнем. По достоинству оценил мясо, при этом я понял, что в вопросе он разбирается.
Я сначала думал, что это очередной журналюга или конкурент, что хочет выведать секреты моего соуса. Но оказалось наоборот. Он не только высказал свое восхищение, но и пришел с просьбой. Оказывается, это внук самого Джэна Джегрэна, величайшего кулинара прошлого столетия, о чьих стейках ходили легенды.
Разумеется, я не поверил этому балаболу, но он не только показал фотографии своего деда, но и принес книгу его рецептов. Сказал, что эта реликвия хранится в его семье с момента кончины Джегрена, но ни у кого так и не хватило мастерства, чтобы повторить рецепт.
Видя, как я напрягся, парень поспешил уверить меня, что давно бросил попытки повторить рецепт деда. Он просто искал достойного человека, которому хватит таланта и мастерства, чтобы сделать это. А потому просто оставил мне книгу и ушел.
Я сначала скептически отнесся ко всему этому, но на кухне, мягко говоря, работы было не много. Даже грибы все порезаны. Так что я от нечего делать решил полистать книгу.
Была она, мягко говоря, странной. Листы пергаментные, явно резались и сшивались вручную, не особо умело, отчего края неровные. А еще переплет был сделан из грубой свиной кожи. Тематично, не спорю, но странно. Я бы даже сказал, жутко.
Так мало того, дедуля был совсем с прибабахом и использовал густые окрашенные чернила, чтобы они выглядели как засохшая кровь. Но больше всего меня удивило содержание.
Видимо, старик окончательно выжил из ума, когда сел записывать свои рецепты. Потому что обычные рецепты перемежались странными стихами на незнакомом языке. Или зачем, например, забивать свинью в полночь лицом на юг? От этого мясо нежнее станет, что ли?