Тонкости зельеварения (СИ)
Теперь даже если бы я могла говорить, я бы не стала. Я приподняла бровь, вопросительно посмотрев ему в глаза. Капитан оставил в покое камисоль и коснулся колена под поддернутым подолом. — Ты действительно хочешь испытать их на себе?
Его пальцы двинулись по нежной коже внутри бедра, нырнули под панталоны, дразняще прошлись там и вернулись, чтобы снова направиться вверх, скользя по тонкой ткани. — Расскажи, Мадлен, — прошептал капитан. — Ты ведь не лгала мне раньше. Что случилось?
Когда он добрался до цели, я потеряла способность говорить. Пальцы капитана то двигались по тонкой ткани панталон, то слегка нажимали. Он чувствовал "ручей из пещеры" во всей его полноте, и, казалось, капитан сам еле сдерживался. Я выгнулась и всхлипнула. Это невозможно было терпеть. — Расскажи.
Вторая рука капитана спустила лямку камисоли, отогнула края и занялась выглянувшей вершинкой.
Я не могу рассказать. Но и терпеть это не могу. — Расскажи.
Я не могу терпеть. Я не могу рассказать. Я не могу. Я далеко запрятала появившуюся мысль. Я не могу терпеть. Я не могу терпеть. Капитан ласкал меня рукой и взглядом, и я еле сдерживалась, чтоб не застонать в голос. Я не могу терпеть. Я не могу терпеть. — Расскажи. — Я не могу!.. — и замолчала.
Проклятье запоздало лишило меня воздуха и ударило болью, но капитан уже все понял. — Не можешь рассказать?
Он отстранился и сосредоточенно меня осмотрел. — Мадлен, я идиот. Прости меня. Сейчас я сниму эту дрянь. Будет больно. Потерпишь?
Я прикрыла глаза в знак согласия. Капитан поправил камисоль, положил одну руку мне на затылок, вторую на грудь. Я не выдержала и вскрикнула от боли. — Все, все, милая, все.
Я с трудом разлепила губы: — Фляжка в узелке.
Он быстро нашел мою флягу, открыл ее и поднес к моим губам. Я сделала несколько глотков. Пока я откашливалась, капитан развязал мои руки. — Вчера я поняла, что Лиам меня нашел, и попыталась сбежать в селянской одежде. — Я должен был догадаться, — раздосадованно прорычал капитан. — Меня поймали и привезли в охотничий домик в лесу.
Капитан обнял меня, вглядываясь в лицо: — Что он с тобой сделал? — Ничего не успел, у меня есть немного огня. — Я усмехнулась. — Полагаю, заводить детей в ближайшее время ему будет неудобно.
Я попробовала встать, но стала оседать на пол — уходя, проклятие будто забрало половину сил. Капитан подхватил меня, опустился на пол и устроил у себя на коленях. Я договаривала, уткнувшись в его шею. — Я сбежала на лошади Лиама и скакала куда-нибудь подальше, остановилась в лесу, шла к ручью, и тут меня взяли твои лейтенанты. — Демоны! Прости их. Если бы я не говорил с этим мерзавцем Лианом в Байроканде, если бы не навел справки обо всей истории, я бы тоже не поверил. — Он помолчал, поглаживая меня по плечам, терся шекой о висок и крепко, крепко прижимал к себе. — И меня тоже прости… — М… Тебе придется исправиться и вымолить прощение, — мурлыкнула я, — желательно, пока меня не отправили в тюрьму. — Какую тюрьму, зачем тюрьму? — В мои историю никто не поверит. — Это неважно. Я объявлю тебя личным пленником. — Что это значит? — Это старый закон, не применялся лет сто, но никто не отменил его за ненадобностью. Раньше аристократов противника брали в плен для выкупа. Это значит, что я за тебя в ответе, и только я тобой распоряжаюсь.
Я поудобнее устроилась у него на плече: — И как ты мной распорядишься? — Сегодня узнаешь, — прошептал мне на ухо капитан. — Но твои лейтенанты, что ты им скажешь? — Что ты мне доверила страшную государственную тайну. — Он обеспокоенно глянул на меня. — Они тебя точно не обижали? — Нет, они и обыскивать меня толком не решились, я сама сказала им, где бумаги. — Вот олухи. А если бы ты была настоящей шпионкой? — Ты хотел бы, чтоб они стянули с меня панталоны? — Нет, — нахмурился капитан, но глянув на меня понял, что его дразнят. — Нет, стягивать с тебя панталоны могу только я.
Он поцеловал меня, и я совсем потеряла стойкость. Но капитан поставил меня на ноги, помог натянуть блузу и придерживая за талию, повел к выходу из палатки. Я задержалась, чтоб собрать вещи.
Бледные и взволнованные лейтенанты мялись недалеко от входа, еще несколько маячило позади. Представляю, что они подумали, увидев меня, почти висящую на капитане, в развязанной блузе, в смятой юбке, с пьяными глазами. — Леди Байрок сообщила мне важные сведения. В соответствии с уложением я объявляю ее личным пленником.
Люк хмурился, Джош выглядел растерянным, глядя на начальство, и я поспешила обелить капитана: — Господа лейтенанты, все хорошо. Капитан снял с меня проклятье. — Которое вы, господа маги, могли бы и сами заметить. Магическим зрением не смотрели? — сурово добавило начальство, и оба сникли.
Капитан привел меня в свою палатку. Стол с картами и бумагами, два стула, на спинке висит еще один китель. Дальше занавесь, угол которой поднят, за занавесью спальня. Кровать размером, как у нас в академии — довольно большая для одного, но вдвоем тоже можно уместиться. Наверняка такая роскошь только для офицеров, солдат не балуют. Около кровати кофр, на котором стоит кружка с водой, и лежит будящий артефакт. Один угол выгорожен полотняными стенками. — Там ванная и удобства. — Привилегия офицеров? — Капитана. Лейтенанты живут в таких палатках по двое. Рядовые — по четверо. — И на мое удивление пояснил. — Специальные королевские войска набирают из хорошо подготовленных людей начиная с рядовых, таких нельзя держать в скотских условиях. — Ценный человеческий ресурс, — пробормотала я. — Для политиков мы все — ресурс. — Но из-за политиков вы мерзнете в поле. — Пока не мерзнем. Нам пришлось выступить сюда месяц назад. Мадлен, ты понимаешь, что теперь будешь жить у нас, пока ситуация не переломится в ту или иную сторону?
Я пожала плечами: — Мне все равно некуда деваться. Лиам где-то рыщет… Хотелось бы, конечно, забрать вещи из Раэлина. — Хм. Расскажи подробнее, как он тебя нашел, и как тебе удалось снова потеряться.
После моего рассказа он поцеловал меня, показал, где мыло и полотенце, и вышел отдать распоряжения.
Ванна выглядела, скорее, лоханью, как используют для стирки. Зато вода подавалась по трубам из запруды, которую вырыли военные на том самом ручье. Правда, текла тоненькая струйка, но вымыться хватило.
Н-да, одежду придется хорошо постирать, а панталоны… лучше сжечь. Но другой юбки у меня не было, пришлось почистить эту, а белье и блузу я надела свежие.
Позже пришел рядовой с едой. Он долго кричал под дверью, спрашивая, можно ли войти, и старясь не смотреть на меня, устроил поднос на столе: омлет с вкраплениями ветчины, кусок хлеба, чай. Поев, я посмотрела на такую притягательную кровать, скинула блузу и юбку, и забралась под одеяло.
Проснулась я от того, что меня поглаживали по лицу. — Вставайте, леди, ваш обед. Проклятие съедало силы, тебе нужно восстанавливаться. Найду, кто сделал эту дрянь, вырву кривые руки. Одну — за то, что он сделал, вторую — за то, как он это сделал. — Не знала, что ты так кровожаден. Обед? Я же только позавтракала. — Ты завтракала часов пять назад. Ох, оденься, у меня еще дела до самого вечера.
Последовав его совету, я села за стол, который был накрыт для двоих. — Про Лиама что-то известно? — Конечно. Сейчас его допрашивают Люк с Джошем, ловят на противоречиях, издеваются над ранением, чуть до слез не довели. — Вы взяли Лиама? — Да, он страдал от твоего шарика в том охотничьем домике — ходить неудобно, ехать не на чем. У Джоша подробные карты этих мест, и Лиама быстро нашли. Вот уж кто выглядит полноценным шпионом. — Его отправят в тюрьму? — Да, но ненадолго. Все-таки в Конбрии не идиоты служат. Выяснят, что он просто дурак и мерзавец, и дадут Риконтии возможность вызволить его по дипломатическим каналам… Если таковые еще останутся к тому времени.
Капитан помрачнел. — Что происходит? Почему вы здесь, в поле? — У нас здесь база. А что происходит… Вот это мы и пытаемся выяснить. Риконтийские солдаты разорили несколько конбрийских поселений, и якобы в ответ конбрийские солдаты разорили несколько риконтийских поселений. — Но зачем? разве поселяне виноваты? — В том-то и дело, что по моим сведениям никаких операций конбрийская армия не предпринимала, а по сведениям наших источников в Риконтии, риконтийская армия тоже не совершала никаких рейдов. Но политики обеих сторон ничего не хотят слышать. — Кому-то очень нужна война. Ты так и не выяснил, кому? Кто настроил ваших "ястребов"? — Нет, это не мой уровень. Но кто-то из столицы. — Зачем? — Если бы мы знали. За перелеском стоит палаточный госпиталь, там лечатся раненые в стычках на границах, и живут жители разоренных поселений. Может быть, ты могла бы сварить им настойки по твоей книге? Нам не удалось добыть для госпиталя зельевара-мага, и мы закупаем отвары у травницы. Полковник отдал приказ выступить сюда и попытаться разобраться перед тем, как уходил на покой, иначе не рискнул бы. Кажется, в штабе не все до сих пор знают, что мы здесь. Поэтому мы несколько ограничены в средствах. — Но если новый полковник вернет вас назад? — "Голуби" два месяца пытались затерять наши документы под кипой других дел. Мы надеялись, что о нас забыли, но недавно мой человек при штабе написал, что возможно, скоро приедет новый полковник. Никто не знает, что это за человек. Но пока… пока мы здесь. Ты нам поможешь? — Конечно, я буду варить зелья. — Спасибо. Это же твою книгу я видел у тебя в узелке? Мадлен Мулинн — твоя девичья фамилия. — Да, в день побега я получила экземпляр, ее даже в каталогах пока нет. — Погоди, мне сообщали, что твоя книга вышла два года назад. Признаться, был весьма удивлен. Зельевар третьего класса со своей публикацией в твоем возрасте? — Это уже вторая, совсем новая. Я нашла еще один способ сделать зелья лучше. И, может быть, еще один, но новой разработкой я не успела заняться.