Дать боссу (по носу) (СИ)

Я видела, как Эд стыдливо опустил глаза, а Ирина истерично замахала руками, но было поздно:
— Оооо, оооооо, Ты знаешь, что любишь меня. Я знаю — ты сделаешь все для меня, — начала я заунывно, так что охранники у входа переглянулись и в недоумении уставились на меня. На лицах остальных застыл шок.
— Ты моя любовь. Ты мое сердце, — я опустилась на корточки, и провела рукой по щеке Эда, но он был в таком ступоре, что мог только разинув рот смотреть на возникший из ниоткуда цирк-Шапито.
— И мы никогда, никогда, никогда не расстанемся… — я подмигнула ему, и резко вскочила, так что Эд отпрянул, а затем жалобно прошептал:
— Может, не надо?
Но я замотала головой и, сделав на столе крутой поворот, начала танец.
— Детка, детка, детка, детка, нееееееет!!! Детка, детка, детка, неееееееееееет!!! — я старалась петь как можно более пискляво, чтобы ни у кого точно не осталось сомнений в моем музыкальном таланте. — Я думала, ты всегда будешь моим!
После этого, я принялась вращать бедрами в такт собственной песне, хотя из соседнего зала доносились отголоски музыки совершенно иного жара.
— Детка, Детка, Детка, оууууу. Детка, детка, детка, нееееет!
— «Нет» я скажу тебе, если ты немедленно не слезешь, — воспрянув после непродолжительного шока, попытался вразумить меня Эд.
Но вместо этого, я схватила бокал, стоявший рядом с его рукой, и опустошив его до дна, снова запела. На этот раз с хорошим таким надрывом:
— ДЕТКА, ДЕТКА, ДЕТКА, НЭЭЭЭЭЭЭТ!!!
Округлившиеся взгляды проституток в тот момент было великолепны. Они то ли ненавидели меня за решительность, то ли за то, что я рикошетом позорю и их. Ирина же, видно, просто смирилась с тем, что я ненормальная, потому пустыми глазами изучала одну точку на противоположной стене.
Как-то маловато динамики решила я, опускаясь на четвереньки. Думаю, им понравится! И, как молодая кошечка, виляя бедрами, я поползла через весь игровой стол к другой компании. Один из мужчин стыдливо отвел взгляд. Интересно, ему стыдно за то, что он видит, или за меня? Ну если за меня, тогда надо продемонстрировать им что-то еще.
— Детка, детка, детка, оуууууу. Ты всегда будешь моим, — я резко остановилась, перекатываясь на спину, и прогибаясь в полу мостик. В этом положении петь было невозможно, так что я издавала звуки более подобные на неразборчивые писки птенцов, но вот жуткие хрипы на фоне создавали ощущение, будто у меня затяжная пневмония.
Внезапно я увидела рядом с одним из джентльменов бокал. Мужчина не додумался отдать его официанту, поставив емкость с ценным напитком прямо на край стола. И я воспользовалась ситуацией. В эту же секунду сделала плавное движение ногой, еще раз прогибая спину, я аккуратно подтолкнула бокал с вином к краю столешницы. И спустя мгновение он бесшумно приземлился на колени незнакомого пузатого дядьки.
Он тут же выскочил из-за стола и заорал:
— Какого хрена? Слезь немедленно!
Разумеется, я не шелохнулась.
— Оу, детка, — пискнула я в тот момент, когда мужчина уже собирался схватить меня за руку и стащить со стола. Но я увернулась и отползла на несколько метров.
— Боже, мне так жаль, — прижимая руки к сердцу жалобным голосом пискнула я. — Я могу постирать их, когда закончу.
— Боже, Эд, утихомирь эту дуру. Или я позову охрану, — не выдержал дядька, пока его спутница оттирала салфеткой испачканную в вине штанину.
Я видела, как краснели от стыда окружающие. Ну, когда уже подойдет кто-нибудь, чтобы снять меня со стола и увезти в полицейский участок? Неужели не видно, что я неадекватна?
— Жизель, я прошу тебя, — вновь почти взмолился Эд, пока сам краем глаза косился в сторону, где стояла охрана. Что ж, пусть бы они быстрее подошли.
— О чем просите?
— Слезть.
— Но я ведь только взошла на эту сцену, — я резко подскочила и вновь начала перепрыгивать с ноги на ногу, специально приманивая охранников.
И вот, когда они были уже почти близко, произошло неожиданное событие.
Двери с шумом распахнулись, тотчас забирая на себя все внимание. Я неохотно остановилась, замирая в одном положении и вопросительно ожидая, что же будет дальше. Человека я не видела из-за взъерошенных волос, спадающих на глаза.
 
— У вас будет еще одно место для меня? — раздался мужской голос.
Я надеялась, что он быстро уйдет, но, к сожалению, похоже, человек решил задержаться. Да еще и голос какой-то подозрительно знакомый. Я быстро убрала с лица короткие пряди. Мне хотелось взглянуть на того наглеца, что испортил все мое шоу. Я подняла голову и мгновенно замерла.
В дверях стоял Фернандо.
Он был спокоен и его, похоже, совершенно не смущало, что я стою посреди игрального стола. Тут же накрыла волна из необъяснимой паники. Но при этом осталось ощущение беспомощности и растерянности.
— Да, у нас как раз осталось одно место, — радостно заявил Эд, указывая на стул и приглашая мужчину присесть, — если, конечно, леди позволит.
Эдгар кивнул в мою сторону, и я поняла, что настал мой час качать права.
— Нет, он не будет с нами играть, — тут же запротестовала я, отойдя от первого шока, — я против, я буду стоять здесь, пока он не уйдет.
Я чувствовала, как начинаю закипать. Какого хрена он здесь забыл? Приехал поиздеваться?
— Думаю, тебя я не спрашиваю, — грубо произнес Фернандо, а затем резко подскочил ко мне, собираясь снять со стола. Я попыталась увернуться, но он оказался ловчее.
Спустя секунду его руки обвивали мои бедра, и сквозь тонкую ткань платья я чувствовала приятное тепло его тела. Он был такой, как и раньше, вот только отныне я считала его своим врагом. Я попыталась не думать о том, что еще совсем недавно безумно хотела его, с трудом подчиняя себе свои желания.
Спустя мгновение Фернандо поставил меня на пол и отстранился, словно ничего не произошло. Все с уважением смотрели на него, будто он оказал им самую большую услугу.
— Ну так что? Я могу к вам присоединиться?
— Разумеется, — ответил мужчина, сидящий напротив Эда.
— Что! Нет! Нет! Он не может играть! — запротестовала я, размахивая руками так, словно собралась выбить кому-то глаз.
— Почему же? — поинтересовался Эд с ухмылкой. Он явно не воспринимал мои речи всерьез.
— Этот человек — патологический лгун, — начала я, вперив взгляд в Ферретти, — у него, знаете ли, хобби такое: подтасовывать факты, жульничать, разбрасываться словами.
— С чего ты взяла? — добродушно произнес Эд, кивая дилеру, чтобы тот подошел к нам.
— Не понаслышке знаю, — фыркнула я недовольно, уничтожая взглядом Фернандо, который все это время делал вид, будто не знает меня.
— Вот сейчас и проверим его репутацию.
Эдгар схватил меня за руку и оттащил от Фернандо, чтобы я, чего доброго, не накинулась на Ферретти и не придушила его. А я с ужасом поняла, что вполне была способна на такое.
Тем временем к столу незаметно подплыл дилер, но он заговорил лишь когда все, наконец, замолчали:
— Определились с первоначальной ставкой?
— Пять тысяч? — предложил один из мужчин и выложил на стол пачку зеленых купюр. За ним подтянулись и другие.
— Может, семь? — ухмыляясь заявил Эд.
Пока шла оживленная дискуссия, Фернандо даже не думал шевелиться, словно специально замер в одной позе.
— Господин… — обратился дилер к Фернандо, пытаясь вытащить его из застенков подсознания. Но потом он осекся, забыв его имя.
— Ферретти, — продолжил на него Фернандо.
Дилер улыбнулся и вежливо продолжил:
— Мистер Ферретти, выложите, пожалуйста, в центр стола нужную сумму.
Все спокойно смотрели на Фернандо, ожидая, что он исполнит то, о чем его просят. Но вместо того, чтобы достать небольшую стопку валюты, Ферретти с грохотом плюхнул железный кейс с чем-то тяжелым на стол.
— Что это? — строго спросил дилер.
— Это сто тысяч долларов.
— Мистер Ферретти! — радостно воскликнул мужчина, а все остальные за столом удивленно переглянулись. Никто не понимал, что задумал Фернандо, в том числе и я.