Осквернитель Соломон III (ЛП)

Увидев приближающийся автомобиль, Хаос заставила себя поднять трясущуюся руку, чтобы поймать попутку. Возможно, ее план был ошибкой.
Что если план действительно был плохим и только казался хорошим? Что если она путала плохое и хорошее, как раньше?
От страха, что она больше никогда не увидит Соломона, ее желудок скрутило так, будто она выпила кислоты. И та ее часть, которая лишь недавно научилась жить и выживать, и даже радоваться жизни, окутала ее ноги невыносимой тяжестью, будто она увязала в песке.
Если бы водитель остановился, это было бы необходимым ей знаком свыше.
Это означало бы, что она должна идти дальше. Делать то, что казалось ей правильным. Она шла по обочине дороги, ее руки дрожали от осознания жажды. Жажды жизни и любви. И Соломона.
Слезы жгли глаза, и она закрыла их.
«Пожалуйста, не останавливайся, пожалуйста, езжай мимо», - молила она, смея надеяться только на свои слова.
Нет, это было эгоистично. Они должны остановиться. Они должны остановиться и закончить все это.
Хаос перестало хватать воздуха, когда ее пронзила внезапная мысль. Возможно, это был Соломон.
Он наверняка проснулся, запаниковал и пошел ее искать. Потому что очень любил ее. Он проснулся, впал в панику и помчался ее спасать.
Автомобиль медленно проехал мимо. Наблюдая за движением машины краем глаза, Хаос задохнулась от рыданий, чувствуя накатившие на нее облегчение и радость. Автомобиль проехал мимо. Ее крест прошел мимо, только что жестокая судьба миновала Хаос, и она могла развернуться, потому что это знак. Ей не нужно идти дальше, она могла развернуться и...
Свет стоп-сигналов пронзил ночную темень, и Хаос застыла на месте. Она стояла как вкопанная, уставившись в красные дьявольские глаза, внезапно явившие себя в ночи. Они всматривались в нее и, казалось, ухмылялись. Это, должно быть, шутка. Злобный смешок вырвался из работающего на холостом ходу двигателя, будто говоря ей, какой глупой девчонкой она была.
Хаос не могла пошевелиться. Она стояла, пытаясь вздохнуть, глядя в эти красные глаза.
«Приди и прими свою судьбу. Это твоя судьба».
Ноги несли ее вперед, а тело приводило приговор в действие, ведя ее к неминуемой судьбе. Она всегда могла рассчитывать на свои рефлексы, чтобы сделать то, что от нее хотели, даже если ее ум колебался, оценивал, подвергал каждое действие сомнению. И умолял остановиться.
Она подошла к пикапу, всматриваясь в зеркало заднего вида, чтобы понять, могла ли она знать водителя. Но что-то мешало ей взглянуть на человека. Прикоснувшись к холодному металлу, она двинулась к пассажирской двери и медленно заглянула в окно.
- Если нужно ехать - залезай, - сказал старик, будто злился, что она так долго возилась.
Хаос посмотрела на ручку двери, и ее сердце забилось сильней, дыхание сбилось. Она взглянула на дорогу, тянущуюся за грузовиком, в поисках еще одного знака, который бы ответил на ее сомнения. «Не ходи. Все в порядке, тебе это не нужно».
Ее полные слез глаза отчаянно всматривались в лес, уставившегося на нее в ответ, злобно взирающего на девушку без настоящего имени, без жизни и без вынесенного приговора. «Виновна», - словно услышала Хаос. Она была осуждена, и оглушительное молчание намертво запечатало ее в гробнице.
Груз неотвратимого исхода теснил грудь, заставляя ее бороться за каждый глоток воздуха. Если она откроет дверь, ей нужно быть готовой к смерти. Пути назад нет.
- Я не могу ждать тебя всю ночь, ты садишься или нет? - мужчина почти заскулил.
Хаос представила Соломона, который неистово боролся, когда его засунули в тот гроб. Ее пальцы потянули ручку двери. Потому что ее тело знало. Знало, что правильно, даже когда разум ее подводил. Оно сделало то, что нужно сделать.
- Небезопасно ходить по проезжей части, что с тобой случилось, дитя?
Хаос забралась на сидение и захлопнула за собой дверь, потирая руки, чтобы скрыть дрожь в теле.
- Сегодня довольно темно, - прошептала она. - Я... моя машина заглохла, и я застряла здесь. Просто пытаюсь вернуться домой.
 
Мужчина выжал сцепление, и грузовик тряхнуло.
- Куда ты собралась в таком виде? Ты потерялась?
- Нет, - сказала она. – Я, м-м-м... сломалась. То есть, моя машина. Я просто хотела вернуться в город.
- Ну, ты только что вернулась из города. Хорошо, что я пораньше решил проверить свои ловушки, иначе не заметил бы тебя.
- Да, хорошо, - Хаос крепко сжала ладони на коленях. - Мне нужно добраться до Уэстона. Там моя семья. - Она пыталась держать себя в руках и не раскачиваться взад-вперед. Хаос вонзила ногти в кожу, чтобы держать сознание ясным и сосредоточенным.
Мужчина слегка хрюкнул.
- Кто твоя семья? Возможно, я их знаю. Мое имя - Линард Стокс. Я владею автозаправкой на углу Эл-Авеню. Уверен, ты слышала о ней.
- Меня давно не было в городе. Хотя звучит знакомо.
- Ну, она находится там в течение последних пятидесяти лет, - сказал он, и его голос прозвучал с толикой грусти, хотя она не знала почему.
- Я уверена, что помню это место.
Она расправила ткань своего желтого платья на коленях, и ощущение теплых губ Соломона заполнило все ее тело, когда она вспоминала, как он целовал ее в доме мисс Мэри. Хаос закрыла глаза, наслаждаясь искрой света в темном пространстве своего сознания. Он целовал ее, словно она была принцессой. Подарил так много страсти и любви. И сейчас ее переполняло счастье, потому что она могла носить это платье. Оно было как кусочек неба, о котором она и не мечтала. Но вот оно, прямо на ее теле. Настоящее. Грязь не сможет скрыть то, чем оно являлось для нее, - оно было доказательством того, что когда-то она жила. Она любила, Господи, она любила и была любима. Как в сказке, нет, даже лучше. Это была удивительная жизнь, которую ей удалось прожить, даже если это длилось совсем недолго.
- Где живет твоя семья?
- Недалеко от кладбища.
Она не могла перестать смеяться над тем, как иронично это звучало. Мертвецы были большей семьей для нее, чем живые. И это ее совсем не беспокоило. Она не против проводить время с теми, кто погружен в вечный сон и укрылся другом месте. В месте, которое так сильно ее интересовало, которое она жаждала познать. Возможно, совсем скоро она постигнет это знание. После того как разберется со своими делами.
- Как их зовут? - спросил он, его тон стал грубым, как будто она должна была обязательно ему ответить.
- Сенты, - решила она за какую-то долю секунды. – Сенты (прим.: Saint - святой).
Она имела в виду Соломона и его семью. Не Орден. В Ордене были дьяволы, теперь она знала. Она была счастлива, наконец, узнать правду. Хоть это произошло ужасно, но это была ее личная свобода.
- Сенты? Никогда не слышал о них.
- Они держатся особняком, - бросила взгляд на оружие, лежащее на заднем сидении. - Вы охотник? - спросила она с любопытством, пытаясь думать о других вещах.
- Неа, - ответил он. - Мне больше по душе ловушки.
- Правда? - она улыбнулась, вспомнив маленьких зверят, которых Соломон любил заманивать в свои ловушки. Затем она вспомнила Чампа, надеясь, что с ним все в порядке. - Вы любите животных?
Мужчина изумленно уставился на нее.
- Я люблю их есть.
Ее улыбка тут же исчезла, и она кивнула.
- Конечно, верно.
Не многие люди были похожи на Соломона проявлением заботы и уважением к любой жизни, в независимости от того, насколько она мала или хрупка. При мысли об этом ее лицо осветилось улыбкой. Он был другим, не так ли? Совсем другим. Она смотрела в темноту, ее глаза следовали за пробегающими мимо тенями. Она ощущала тепло, которое Соломон излучал через ее сердце и грудь. Она собиралась защитить его. «Убедись, что он в безопасности», - напомнила она себе. Она все сделала правильно. Действительно правильно.
 
****
Соломона бросило вперед, и он схватился за сидение перед собой.