Осквернитель Соломон III (ЛП)

- Да, мы это сделали, - он не понял, на что она намекает.
- Наверное, именно поэтому судьба нас привела к ней, потому что у нее нет семьи, а мы невероятно сблизились друг с другом, - продолжила она.
- Сблизились?
Наконец, Хаос поняла, что Соломон не разделяет ее мнение, и на ее лице возникла обеспокоенность. - Разве ты не... чувствуешь, что мы должны... помочь ей?
- Как, например? - спросил он, не скрывая своего недоумения.
- Стать ее семьей, - выпалила она.
Его брови приподнялись.
- Погоди-ка... - он покосился на нее. - Как... именно... что ты подразумеваешь под семьей? Как думаешь, чем мы здесь заняты?
- Ну, я думала... то есть мне показалось, что ты...
Вау. Она словно ребенок, который реально считает, что Санта-Клаус настоящий, а Соломон - это Гринч, который собирается украсть Рождество.
- Ты сказал про выходные...
Ее доброта была поистине прекрасна. И вдохновляющей. Даже возбуждающей.
- И ты решила, что мы просто... заберем ее с собой домой?
Хаос уставилась на него, чувствуя себя виноватой и боясь признаться в этом. Она ответила небольшим кивком, и в ту же секунду Соломон вспомнил, что она по-прежнему была лишь в одном полотенце. Абсолютно голая под ним.
- Ты просто ангел, не так ли?
Она покачала головой, и это заставило Соломона усмехнуться и откинуться на спинку стула, склонив голову в ее сторону.
- Ты бы привела эту женщину домой?
Она медленно кивнула. Такая смелая.
- И ты хотела бы заботиться о ней? Всю ее оставшуюся жизнь?
Еще один кивок, на этот раз чуть более твердый, даже нетерпеливый. Боже, она святая.
Соломон слегка пожал плечами.
- Хорошо. Мы заберем ее домой с нами. Если они позволят нам сделать это, и если она сама захочет.
Радость в ее глазах заставила его член затвердеть, и она бросилась к нему, обнимая за шею, будто он только что разрешил ей принести домой бездомного щенка с улицы.
- Спасибо тебе, спасибо, - она поцеловала его, обхватив ладонями лицо, а он воспользовался моментом, чтобы стащить с нее полотенце, на что она резко замычала ему в рот.
Он обхватил ее подбородок одной рукой, не позволяя разорвать поцелуй, скользя пальцами другой по твердым вершинкам ее груди. Он с удовлетворением услышал стон, который она издала ему прямо в губы.
Прежде чем он смог придумать, как уговорить ее воплотить их маленькую фантазию, она уже оказалась между его ног, а ее губы жадно обхватили его член, всасывая его в бешенном ритме и заставляя головку ударяться о заднюю стенку напряженного горла с каждым ее быстрым движением.
У Соломона перехватило дыхание, и он вцепился в кресло, широко раздвигая ноги, пока она издавала резкие стоны.
Он запрокинул голову назад, сосредоточившись на том, что она делала. Так жарко и тесно. Ее зубы царапнули его уздечку, а язык щелкнул по головке, а затем еще одно сногсшибательное погружение в невозможное тугое тепло. Он зашипел, вращая бедрами, нарастающий жар заставлял его сходить с ума от голода.
- Соси, Боже, да, - выдохнул он. Она отвечала ему самыми сексуальными стонами, казалось, испытывая такую же жажду, как и он сам. Она раздвинула его бедра шире и нырнула вниз, чтобы пососать яички, сжимая его член в крепкой хватке. Она двигала рукой вверх и вниз быстрее, чем ртом. Ощущение ее губ и языка на его яйцах сводило его с ума еще больше. Он обхватил ее голову, желая снова почувствовать ее рот на члене.
- Соси его.
Она всхлипнула, повинуясь приказу, а Соломон обхватил свои яйца, приближаясь к тому финалу, который она так искусно устроила для него. Она уставилась на него своим пылающим сексуальным взглядом, и у него перехватило дыхание.
- Твой рот так хорошо смотрится на моем члене, - прошептал он между резкими стонами. - Соси сильнее. Блять, Боже мой. - Ее стоны стали неистовыми, когда она начала двигаться быстрее, ее зубы царапали сильнее.
Соломон напрягся, набирая больше воздуха в легкие, чувствуя приближение оргазма. Затем Хаос решила пойти на убийство и стала сосать еще сильнее. Он крепко зажмурился, когда его пылающий член столкнулся с болью от ее зубов и жадным облизыванием языка. Боже, спаси его от ее неумолимых губ, казалось, что она способна высосать из него душу.
 
Наконец какофония их громких стонов пробилась сквозь рев удовольствия, когда его сознание начало медленно возвращаться к реальности. Он ощутил ее стонущие губы на своих губах, скользкие и соленые от его семени. Боже. Боже, Боже, Боже, она великолепна.
Глава 10
Час спустя Соломон проснулся от кошмарного сна и сел на кровати. Он взглянул на Хаос, тихонько посапывающую рядом, и заставил свой пульс замедлиться. Это всего лишь гребаный сон, вот и все. Хаос крепко и беззаботно спала. И он не был удивлен этому. После того как она довела его до умопомрачительного оргазма, он отплатил ей тем же, заставив ее испытать его на себе три раза подряд.
Рисунки, разбросанные по соседней кровати, привлекли его внимание, напоминая ему о недавнем кошмаре. Нежно поцеловав Хаос в плечо, позволив себя на мгновение насладиться мягким шелком ее нежной кожи на губах, Соломон тихонько выскользнул из-под одеяла и подошел к исчерченным листам бумаги, внимательно изучая их и пытаясь понять, что за образ с рисунков мог ему привидеться во сне. Его внимание привлек последний рисунок с отражением женщины в зеркале. Казалось, что сломленная женщина тянется к зеркалу за своим старым "я". Он сравнил нарисованное отражение прекрасной женщины с самым первым рисунком, и его сердце забилось быстрее, когда он поспешил к Хаос, пытаясь ее разбудить.
- Взгляни, - сказал он, когда она проснулась, разместив оба рисунка рядом друг с другом. - Мне приснилась женщина. Я думал, что последний рисунок был отражением первой женщины, но они разные. Женщина на последнем рисунке - это кто-то другой.
Хаос взяла из его рук листы и принялась внимательно их изучать.
- Да, - прошептала она в изумлении. – Они совершенно разные. А он был слишком хорошим художником, чтобы не написать точь-в-точь лицо своей любимой женщины.
- Губы, нос и глаза - черты лица абсолютно отличаются, - согласился Соломон. - Ты узнаешь ее?
Она слегка отстранилась, приглядываясь к рисунку. Она подняла на него свой взгляд, задыхаясь: - Мисс Мэри!
Соломон тоже пригляделся и понял, что Хаос права. Эта женщина действительно была похожа на нее. Были ли у мисс Мэри живые родственники - вот в чем вопрос. Потому что мертвые не могут говорить, хотя Джимми не согласился бы с этим.
- Возможно, у нее были родственники. Отец наверняка бы знал, - он поспешил к телефону и, набрав его номер, стал ждать, до тех пор, пока не включилась голосовая почта. Он оставил короткое сообщение, не вдаваясь в подробности, на случай если телефон оказался в чужих руках.
Затем он позвонил дяде Джо, и тот сразу же ответил на звонок.
- Дядя Джо, - выдохнул он, с облегчением услышав его голос. - Ты в порядке?
- Со мной все хорошо, сынок. Я пытался дозвониться до тебя.
- Мы ездили к той женщине.
- О, и как все прошло?
- Сначала скажи, как там тетя Сара, прежде чем я окунусь в это.
- Она в порядке, мы у ее сестры в Алабаме.
- Хорошо. Передай ей, что я люблю ее. И дядя Джо, - перешел он к главному, удобнее усаживаясь. - У нас есть весьма важные новости.
- Хорошо, - выпалил он. – Удиви меня.
- У Агнес была шкатулка, к которой подошел деревянный ключ.
- Я бы сказал, что удивлен, но я перестал удивляться уже несколько недель назад.
- Правильно. Послушай, дядя Джо. Внутри шкатулки была куча стихов и рисунков СГТ.
 
- Джимми что-то говорил про стихи, - вспомнил он.
- Угадай, кто такой СГТ?
- И кто он?
- Соломон Гордж Торнсби?
- Кто это, черт возьми?
- Он был сиротой, жившим в психлечебнице. Дядя Джо, - продолжил Соломон, чувствуя тошноту. - Рисунки и стихи - это зашифрованные сообщения о преступлении, совершенном против Соломона и женщины, которая изображена на картине у Джимми, и мы уверены, что это Агнес.