Осквернитель Соломон III (ЛП)

- О, мой Бог! - с трудом выговорил он, и его голос прозвучал болезненно и шокировано.
- Это не ее вина. И не твоя, - прошептала она. - Ты не мог быть настолько благородным мужчиной и не испытывать желания подождать с близостью.
Соломон сглотнул и посмотрел на нее долгим взглядом.
- Ты тоже не виновата, - наконец прошептал он.
Она опустила взгляд, пытаясь до крови вонзить ногти в кожу, расцарапывая ее, изгоняя из себя зло, которым она полна. - Моя мама... - она облизнула губы и попыталась высвободить руки из его захвата.
- Не надо, - прошептал Соломон, крепче сжимая их. - Позволь мне быть рядом.
Сердце Хаос бешено забилось. Они говорили ей не осквернять его собой. Не позволять его руке касаться ее нечестивого тела. Сохранять его чистоту, защищать его от тьмы, заключенной внутри и окружающей снаружи.
Она заставила себя позволить ему делать то, что, по ее мнению, было абсолютно неправильным.
- Моя мама была хорошей матерью, - начала она, желая сохранить свое имя чистым. - Такой же была и ее мама. Бабушка, - она хотела посмотреть ему в глаза, но прикасаться к нему казалось непозволительным. - Мастер... причинил ей боль. Разрушил ее. Использовал ее.
Хаос боролась с собой, не зная, как рассказать ему о той единственной части правды, которая могла все разрушить. Честно говоря, ее совсем не удивило, что Мастер оказался ее отцом. Даже если бы он не являлся ее биологическим родителем, то оставался бы им в любом другом смысле. Но природа была против нее. - Мастер…
- Хаос, - позвал ее Соломон, но она не могла встретиться с ним взглядом. - Посмотри на меня.
Она покачала головой, ее глаза наполнились горячими слезами.
- Я... отродье... Сатаны, - выдавила она из себя.
- Что? - тихо прошептал он. Ее глаза метнулись к его лицу, и от боли в его взгляде у нее свело желудок. - Как ты можешь такое говорить? - спросил он, качая головой.
Хаос дернулась, пытаясь избежать его благочестивых рук, обхвативших ее лицо.
- Посмотри на меня, Красавица, сейчас же.
Резкий голос, прозвучавший командным тоном, заставил ее поднять на него глаза, полные стыда, словно запуская внутри нее механизм, принуждающий испытывать трепетное уважение к мастеру. Теперь он был ее мастером. Она не знала, как это произошло и что послужило причиной. В сущности, это ломало всю логику их взаимоотношений. Он прикасался к ее нечестивому телу, смотрел на грязные вещи, видел их и все же... этот... этот взгляд...
Дыхание Хаос стало слишком быстрым, легкие горели изнутри, когда она посмотрела в его глаза небесно-голубого цвета. Любовь, с которой он смотрел на нее, пронзила ее насквозь, отдавшись болью в глубине.
- Ты не принадлежишь ему, - прошептал он, поглаживая ее щеки большими пальцами. - Ты никогда не была его. Ты всегда была моей.
Его слова проникли в ее сердце. Они обернулись вокруг сожалений, непростительных секретов, словно сжав их крепкой хваткой. Затем дернули. Потянули и вырвали мучительный всхлип из самой сути ее существа.
Его руки обхватили ее так крепко, прижимая ближе и изгоняя из нее самые тяжкие грехи. Боже, любовь... Ничего подобного она никогда прежде не испытывала. Это откровение было жгучим и красивым, и она не могла остановить вырывающееся из нее адское пламя, которое по его приказу покидало ее тело и душу.
- Соломон, - завыла она, когда он сжал ее крепче. Ее дыхание было глубоким, как никогда прежде, и, наконец, она сделала свой первый живой вздох. Затем она отпустила его. И позволила его имени сорваться с ее губ в одном протяжном крике: - Соломон Гoooooooooooooрдж.
****
Хаос проснулась посреди ночи.
- Что случилось, Красавица? – тихо спросил Соломон, садясь рядом с ней и поглаживая по плечу.
- Мне приснился сон.
Его губы прошлись по ее спине, нежно целуя.
- Расскажи мне.
- Я встретила Бога, - сказала она дрожащим голосом от все еще испытываемых эмоций, пережитых во сне. - Он... он был таким большим и ярким. Настолько ярким, что я не могла смотреть на него, я не могла смотреть прямо на него, - ее слова дрожали, как и ее тело.
 
Соломон потянулся и включил лампу. Она посмотрела на него и прижала ладонь к своей груди, прищурившись, чтобы правильно все объяснить.
- Я чувствовала... - спустя секунды она посмотрела на него, ее сердце разрывалось на части от новых эмоций. - Такую чистоту, - едва слышно прошептала она. - Такую… красоту, - слезы потекли по ее лицу, горячие и стремительные, пока она пыталась ему рассказать о пережитом. - Никаких плохих ощущений не было, - она ​​провела рукой по своему животу и груди. - Было тепло и... и хорошо, - выдавила она, шокировано всхлипнув.
Соломон притянул ее к себе и крепко обнял.
- Милый ангел, - прошептал он. - Благодарю тебя, Боже, что предстал перед ней.
- Он предстал передо мной. Он пришел ко мне, - произнесла она, все еще потрясенная.
- Потому что ты – его дитя, - прошептал Соломон.
Она крепко обняла его.
- Я не могу поверить, - прошептала она. - В то, что он любит меня. - Она высвободилась из его объятий, вспомнив еще одну деталь из сна: - Он назвал меня по имени.
- Он? - Соломон улыбнулся и погладил ее по лицу. - Как он тебя назвал, Красавица?
Теперь она поняла, что это может показаться странным. Но во сне все ощущалось правильным.
- Он назвал меня... Возмездием.
- Возмездием? - повторил он, подтверждая ее мысли о том, что такое имя звучало странно. Ей было немного грустно, потому что она надеялась получить новое имя. Имя Хаос больше не подходило ей.
- Возможно, он не подразумевал под этим твое имя.
- Он обратился ко мне так. Возмездие... Ты принадлежишь мне. И я буду вести тебя.
Ее глаза вновь наполнились слезами, она сбивчиво задышала, оказавшись во власти этих слов, и воспоминания из сновидения нахлынули нее, вызывая трепетный страх, не позволяя ей даже подняться с постели. Она смотрела на Соломона, пытаясь понять, что он думает. - Ты думаешь, это ошибка? Я имею в виду, что я ошибаюсь?
Соломон погладил пальцами ее лицо.
- Кто я такой, чтобы спорить с Богом? - прошептал он, и его глаза опустились к ее губам, которые он оглаживал большим пальцем. – Но, если ты не против, я буду называть тебя Красавицей.
От радости у нее перехватило дыхание, она улыбнулась и кивнула. Она поднесла его руку к своему лицу, ощущая себя совсем по-другому. - Я чувствую себя такой... светлой, - прошептала она, скрывая волнение за смехом.
- Это все, что тебе приснилось? - он поднес ее руку к губам и провел ими по тыльной стороне ладони. Это был не весь сон. Но если ему не понравилось имя, которым Бог назвал ее. Ему не понравится и остальная часть сна.
- Что не так? - прошептал он.
- Он сказал... что ты - избранный, - она нахмурилась. - Но он не подразумевал под этим имя, как в моем случае, - поспешила она объяснить, понимая, что это звучит бессмысленно. - Я чувствую это здесь, - она коснулась своей груди.
Он кивнул с нежной улыбкой. Она не была уверена, понял ли он ее или просто сдержался...
– Наверное, он все объяснит, если потребуется.
- Когда?
Соломон опустился на постель и раскрыл объятия, приглашая ее.
- Возможно, когда тебе это понадобится.
Ей показалось, что его ответ был абсолютно правильным, и она улыбнулась.
- Иди ко мне, Красавица.
Она не могла отрицать, что от радости у нее перехватило дыхание, и улыбка стала еще шире. Он рассмеялся, увидев ее реакцию. Она доверчиво прильнула к его груди.
- Ты похож на сказочный сон, - сказала она, обхватив его руками и ногами и ощутив его возбуждение. - Что это? - спросила она, поглаживая эрекцию с улыбкой.
 
- Это все ты - вот что это такое, - ответил он, оказавшись на ней сверху. Он страстно поцеловал ее, разжигая своими горячими губами и языком пламя, грозящее спалить ее дотла. Этот жар желания смешивался с новыми ощущениями. Сила, которую он порождал, заставляла ее чувствовать себя непобедимой, совершенной и красивой.