Тьма знает
– А? – переспросила женщина. – Какое еще ДТП?
– Там сбили молодого человека, и он погиб. Я выполняю поручение его сестры. Можно с вами на минуточку поговорить?
– А Бернхард знает, что вы здесь?
– Бернхард? Нет.
Йоуханна пристально смотрела на него.
– А с самим Бернхардом вы встречались?
– Он не пожелал со мной разговаривать.
Йоуханна замялась.
– Входите, – наконец произнесла она и ушла обратно в квартиру, оставив дверь для него открытой. Конрауд тихонько вошел и закрыл за собой.
– Извините, у меня тут бардак, – сказала Йоуханна.
Она прихватила с собой по пути пару предметов, чтоб убрать их – но больше для видимости. Конрауд никогда не встречал более захламленной квартиры, даром что большую часть жизни проработал в полиции и перевидал там много чего. Повсюду валялись одежда, вещицы, коробки и газеты, мебель и кухонная утварь, немытые тарелки, кастрюли с запекшейся коркой внутри, стаканы и пустые бутылки. В квартире был не только хлам – там стояла кислая вонь. Конрауд осмотрелся вокруг и вспомнил Бернхарда. Если причиной развода была неряшливость – ею грешили оба супруга.
Он не решился входить дальше в эту помойку, к тому же не хотел сильнее необходимого беспокоить женщину, потому остановился между прихожей и гостиной.
– У меня как-то на уборку вечно времени нет, – произнесла Йоуханна, окидывая взглядом гостиную.
– Да, – сказал Конрауд, только для того, чтоб не молчать в ответ. – До нее часто руки не доходят.
– Я вам вот что скажу: мы с Бернхардом не дружим, – вздохнула она. – Ума не приложу, как это я столько лет его терпела. Я ему говорила. Часто. А он не слушал. Вообще ничего не слушал, что я говорю. И был такой мрачный. Наверное, это депрессия. Из него целыми днями слова нельзя было вытянуть, а если ты делал что-нибудь, что ему не нравилось, он смертельно обижался и мог днями, неделями с тобой не разговаривать. Разве можно такое долго выносить? Нельзя. Никто такого не вынесет.
– Он пил?
– Да, и это тоже. Да-да. А потом пошел лечиться от алкоголизма и с тех пор, по-моему, ни капли в рот.
– А тогда он в бары часто ходил?
– Да не особенно, только футбол посмотреть. Футболом он сильно увлекался, а на подписку на спортивные телеканалы раскошеливаться не хотел. Хотел, чтоб бесплатно. Так что… короче, он туда матчи смотреть ходил. А еще это у него был предлог, чтоб выпивать. Я сперва подумала: а вдруг вы из социалки? Но вы же не оттуда, да?
– Нет, я насчет того ДТП.
– Ах, да, ДТП.
– Насколько я понимаю, вы тогда были вместе с ним.
Женщина рассеянно глядела на свалку, в которую превратилась ее квартира.
– Хотите, я замолвлю за вас словечко социальной службе? – через некоторое время спросил Конрауд. У него возникло ощущение, что Йоуханна немного не в себе. – Вам нужна помощь?
– Нет-нет, что вы, я отлично справляюсь. Тут только немного прибраться надо.
– А когда Бернхард пошел лечиться, для вас это стало неожиданностью?
– Учитывая, сколько он пил – нет. Но случилось это буквально ни с того ни с сего.
– Что он отправился на лечение?
– Да, это все так внезапно произошло.
– Сам Бернхард говорит, что ни о каком ДТП не знает, и в свое время, когда искали свидетелей, не дал знать о себе полиции, – сказал Конрауд. – Но в округе его видели. Он утверждает, что вы были с ним.
– Да, – ответила Йоуханна.
– И вы никакого наезда не помните?
– Нет.
– А с тех пор Бернхард жил один? После вашего с ним развода?
– Да.
– Вы с ним как-нибудь поддерживаете общение?
– Нет. Никак. Я с ним даже почти не виделась… с тех пор, как… нам друг от друга ничего не нужно, а детей у нас нет.
– Он вам когда-нибудь рассказывал про те времена, когда был скаутом?
– Скаутом? Нет. На вызовы-то он ездил, а вот…
– Вызовы?
– Ну, когда ему звонили.
– Кто?
– Да эти, из спасательного отряда…
– Он работал в спасательном отряде?
– Да, а потом бросил.
– А Сигюрвин? Бернхард когда-нибудь упоминал человека с таким именем?
– Сигюрвин?
– Это имя в новостях было. Его тело недавно нашли на леднике Лаунгйёкютль.
Даже если бы Конрауд внезапно ударил Йоуханну в челюсть – это едва ли ошеломило бы ее больше.
– Его…? Бернхард его знал?!
– Они когда-то были в одном скаутском отряде, – ответил Конрауд. – Очень недолго.
– Неужели?! А я и не знала.
– И Бернхард при вас это никогда не упоминал?
– Нет. Вот как странно. Я и понятия не имела…
– Когда вы жили с Бернхардом, он был состоятельным?
– Состоятельным?
– Деньги у него водились?
– Он всегда был ужасным сквалыгой. Этого не отнять. Нет, серьезных денег у него не бывало. Он держал эту лавку запчастей, и дела там шли ни шатко ни валко. И еще он там машины ремонтировал. Конечно, нелегально. И на этом он неплохо наживался, гораздо больше, чем на продаже запчастей.
Все это время Йоуханна смотрела на кучу одежды на полу, а сейчас подняла глаза на Конрауда. И в ее взгляде читался вопрос.
– Он был как-то с этим связан?
– С чем? – не понял Конрауд.
– С Сигюрвином? И всем этим вот?
Конграуд помотал головой.
– Я про это ничего не знаю, – ответил он.
– А зачем вы тогда спрашиваете, были ли у Бернхарда деньги? Откуда бы он их брал?
– Такой вопрос всем задают в обязательном порядке, – успокоил ее Конрауд.
– Извините, что здесь такой беспорядок, – произнесла женщина после непродолжительной паузы. – Надо бы мне тут прибраться. Просто… вот как-то руки не доходят.
– Наверное, я к вам лучше попозже зайду поговорить, – сказал Конрауд. Задерживаться у этой женщины чересчур долго ему не хотелось. Ей требовалось время, чтобы «переварить» этот внезапный визит, – и тогда она, может быть, вспомнит что-нибудь, полезное для Конрауда.
– У Бернхарда много друзей? – спросил он, собираясь уходить.
– Нет. Вообще нельзя сказать, чтоб они у него были. К нам на свадьбу пришло полторы калеки, – но она у нас была совсем скромная, мы у сислюманна [29] регистрировались. А родни у него мало. Единственный раз, когда он с кем-то виделся – это с бывшими одноклассниками на встрече выпускников. А у меня друзья были. Но ему было неинтересно с ними знакомиться.
Конрауд попятился к входной двери. Йоуханна смекнула, что он собирается уходить.
– А про измену вы спрашивать не будете? – спросила она.
– Какую измену?
– Ну, его, конечно.
– А Бернхард вам изменял?
– Я всегда его подозревала, – ответила Йоуханна.
– Ну?
– Я его спрашивала. И довольно часто. А он все отрицал.
– А почему вы решили, что он вам изменял?
– Женщины такое знают, – сказала Йоуханна. – Вот знают – и все.
– Он сам на это намекал?
– Нет, ничего он не говорил. Но у него на душе всегда была какая-то тяжесть, которая была мне непонятна. Он всегда был такой тяжелый, в дурном настроении.
– А вы его об этом спрашивали?
– Спрашивала. А он мне велел молчать. А потом у меня не стало сил терпеть, и я ушла от него. Он ни на что не был способен. Просто ни на что.
– А вы не знаете, кто это был? С кем он встречался?
– Да ему все время какие-то сучки названивали. Он говорил, что они по поводу автозапчастей. По-моему, это началось после той встречи выпускников.
– А вы знаете, кто были эти женщины?
– Нет. Разумеется, он мне их не представлял. Вы мне не верите, что ли?
– Почему же, верю, – ответил Конрауд. – Такие вещи бывают.
– Какие вещи? О чем вы?
– Бывает, что люди изменяют женам, – сказал Конрауд.
– Да… оно… вот однажды… какая-то девка позвонила ему по мобильнику, а когда ответила я, тотчас бросила трубку. А я… у него бы такой… определитель номера, и я пробила номер по компьютеру. И спросила его, что это за девка. Он ответил, что это по поводу автозапчастей.
– А вы помните, как ее звали?