Восточный край (СИ)

— Не знаю.
— А если подумать?
«Я догадалась, шеф», — вставила свое слово Альбина.
«А я нет»
«Подсказать?»
— Ответа у меня нет, а гадать не хочу, — посмотрел я в глаза Надежде.
— Психика.
— Что?
— Психика. Детская, подростковая, потом юношеская… Психика в юном возрасте пластична и подвержена сильным изменениям. Я помню свои пятнадцать лет, когда какая-то проблема могла волновать меня неделями, а сейчас я на подобное и капли внимания бы не потратила. Разбуженные способности темных искусств могут утопить разум одержимого в бездне, а дар проклятого — буквально испепелить владельца. Контроль силы немыслим без психологической стойкости и умения концентрации. Если брать проклятый дар невысокого потенциала развития, еще можно держать в уме разные допуски, но учитывая твой запредельный уровень потенциала, для нас просто нет мелочей. Именно поэтому я и ограждаю тебя от любого упоминания магии, и именно поэтому сначала нам с тобой предстоит практическая стрельба и кровавый спорт. Так мы, если говорить красиво, в максимально возможном темпе за короткие сроки пройдем через горнило и превратим твою душу в закаленную сталь для того…
Надежда говорила что-то еще, а я уже не слушал.
Никогда бы не подумал, что мое пожилое здоровье окажется плюсом, а не минусом. Мне совсем не нужно плавящее горнило для пластичной юношеской психики, о чем сейчас продолжала рассказывать Надежда. У меня уже сформированное сознание взрослого человека и я определенно могу начинать пробовать контролировать свой проклятый дар уже сейчас.
Как бы ей еще об этом сказать ненавязчиво и не углубляясь в тему.
— Что? — почувствовал я, как Надежда тронула меня за плечо.
Моргнул пару раз и понял, что она уже закончила и сейчас стоит рядом со мной, глядя сверху вниз. И похоже, она только что мне что-то сказала. При этом встала еще так, что бедром как раз сейчас вскользь коснулась моего плеча. Я при этом чуть молнию не создал, перед глазами аж сиянием взблеснуло. Надежда тоже почувствовала реакцию, как будто проскочивший между нами разряд. Глаза ее чуть расширились, грудь приподнялась в прерывистом вздохе — похоже, произошедшее стало для нее сюрпризом. Ее кавайная светлость отступила на шаг, еще раз порывисто вздохнула. Подождала немного, явно успокаиваясь, после чего заговорила спокойным голосом.
— Пойдем искупаемся, говорю.
Голос спокойный, но на щеках предательский румянец наливается.
Идея вместе искупаться мне понравилась, но… Кажется, что если я пойду сейчас купаться вместе с ее кавайной светлостью, бьющие в воду молнии будут не очень полезны для здоровья остальных.
— Не, спасибо, я потюленю еще.
— Потю… что? — внешне спокойно спросила Надежда. Хотя наливающийся на ее щеках румянец показывал, что она слышала часть моих мыслей.
— Потюленю. Полежу лениво.
— Ну ладно, как знаешь.
— Может вечером? Как ты относишься к ночным купаниям?
Надежда не ответила, сделав вид что не услышала вопрос. Развернулась и двинулась в сторону пляжа, заманчиво покачивая бедрами. Взгляд столь привлекательное зрелище конечно же притянуло без шансов, но по мере того как ее кавайная светлость уходила все дальше, мысли мои все больше сосредотачивались вокруг дара, который как оказалось я могу начинать укрощать уже сейчас.
Настолько задумался, что даже не заметил, как со входом Надежды в воду буйство стихии на пляже закончилось — Ангелина вышла из воды и как раз заходила в бар. Она, словно привлекая внимание, остановилась прямо передо мной, так что не заметить ее было уже невозможно. Глаза девушки сдержанно сияли ультрамариновым сиянием, она внимательно осматривалась по сторонам.
Странно себя ведет как-то, как будто меня здесь нет совсем.
— Ищешь кого-то? — поинтересовался я.
Ангелина, надо же, наконец решила меня заметить. Неопределенно пожала плечами, осмотрелась и близоруко щурясь — как будто полумрак бара после яркого солнца оказался непреодолим для взгляда, направилась к стойке. Как-то не очень удачно направилась; или же наоборот — очень удачно не рассчитала траекторию и зацепилась за мою ногу. При этом она едва не упала. Вернее, Ангелина упала, но в мои объятия — и мы вместе чуть не своротили стол со стульями в попытке удержать равновесие и не оказаться на полу.
 
В процессе сохранения вертикального положения я поднялся со стула и помог остаться на ногах прекрасному виденью, которую сейчас держал за талию. Неестественного цвета ультрамариновые глаза, широко раскрытые, оказались совсем рядом. Ангелина ничего не сказала — только улыбнулась чуть виновато и уверенно убрав мои руки со своей талии, все же направилась к барной стойке.
Нетривиальный она выбрала способ привлечь мое внимание. Беспроигрышный, надо сказать. Интересно, это домашняя заготовка или импровизация? Я невольно обернулся, провожая Ангелину взглядом — девушка, даже несмотря на знания о ее стойкой неприязни, выглядела невероятно привлекательно. Эмоций ее я, кстати, сейчас снова не почувствовал. Вновь ментальный блок поставила? Похоже на то.
Зато только сейчас почувствовал, что Ангелина была освежающе мокрая — смахнул я капли, оставшиеся на коже после объятий с ней. Ангелина между тем, шагая словно по подиуму, дошла до стойки и без слов что-то показала бармену.
Похоже, они оба знают какие-то тайные знаки, потому что невысокий пожилой азиат почти моментально организовал ей коктейль. Довольно необычный: я бы сказал, что в высоком стакане самая настоящая мана, как ее в компьютерных играх изображают — однородная синяя и подсвеченная неоновым сиянием жидкость. Ангелина сделала несколько глотков, после чего обменялась с барменом парой негромких фраз, о чем речь я не услышал. После прекрасное видение постояла немного, допила напиток и ушла. В сторону туалета — напрягся я немного, вновь ожидая подвоха.
Прошла минута, пошла вторая. Было несколько волнительно — несмотря на данное ей слово, местную охранную магию, карму, все равно я не совсем ей верил и сейчас ожидал выпрыгивающих как чертей из табакерки однотипных Чарльзов. Но нет, обошлось — прекрасное видение через несколько минут вернулась, снова подошла к моему столу.
— Не против?
Еще до того, как прозвучал вопрос Ангелины, я почувствовал на себе хорошо ощутимый взгляд. Обернулся — Надежда. Правда, ее кавайная светлость на меня уже не смотрела. Сейчас я только последовательно увидел взмах рук, а после мелькнувшие темные волосы, спину и ягодицы, исчезнувшие со всплеском — Надежда нырнула, скрываясь под водой. Но я уверен, только что именно ее эмоции почувствовал. Странные причем эмоции, что-то среднее между раздражением, досадой и разочарованием.
Ангелина, кстати, которая в ожидании смотрела на меня, опять удивила. Я вновь чувствовал ее эмоции, но удивительным было не это. Среди ее чувств ощущалась уже знакомая неприязнь, но сейчас на первый план от восприятия ее эмоций выходила густая смесь из смущения, облегчения и глубокого удовлетворения.
Связано ли это с Надеждой? Определенно — как раз сейчас вместе со мной прекрасное видение глянула в сторону пляжа, в направлении Надежды, и удовлетворение в ее эмоциях на краткий миг преобразовалось в самое настоящее торжество.
Так, похоже пока я тюленю, здесь что-то серьезное происходит. Причем, судя по всему, с накалом эмоций и страстей не хуже, чем в смертельном матче. Вот только что?
«Альбин, ты что думаешь?»
«Я черт его знает, шеф. Какая-то нездоровая канитель, мне это тоже не нравится»
«А кто тебе сказал, что мне это не нравится?»
«Шеф, а вот мне как-то не до шуток», — еще сильнее заволновалась Альбина.
— Против чего? — отвлекаясь от обеспокоенного фамильяра, посмотрел я на ожидающую ответа Ангелину.
— Присяду?
— Конечно, располагайся. Почему я должен быть против?
«Шеф, если девочки начнут из-за нас драться, мы не вывезем их разнимать».
«Ой все, не нагнетай».
«Потом не говорите, что я не предупреждала!»