Сломленная (ЛП)

Он поднимается с кровати.
‒ Послушай, Роуз, мне все это очень нравится, я хочу сохранить это. Я хочу тебе помочь. Забрать тебя с улицы, обезопасить тебя, ‒ нервы накалены, чувствуются в каждом движении, в каждой реакции, когда он жестикулирует руками взад и вперед между нами.
‒ Ох, мать вашу блин. О Боже! Я тааакая глупая, ‒ вскрикиваю я. Я вскакиваю, обматываю простыней свое обнаженное тело. Он не хочет меня. Он не хочет, чтобы я была с ним. Он действительно хочет просто держать меня при себе.
В моей голове снова и снова звучит мамин голос.
«Это ты виновата, что твой отец бьет меня. Мы тебя не хотели, я была вынуждена оставить тебя. Меня заставили выйти за него замуж. Это все твоя вина, Розали. Ты не должна была родиться!»
Растоптанная.
Разорванная.
На части.
В мгновение.
‒ Подожди, подожди, Роззи.
‒ Не называй меня так!
‒ О, подожди, а ты о чем подумала? Я хочу убрать тебя с улицы, снять тебе квартиру и дать тебе денег, чтобы тебе не пришлось…
‒ Трахаться с другими за деньги? Продавать свое тело? В чем дело, Гарретт? Ты будешь держать меня для себя, но только в качестве собственной шлюшки в дни приезда в город?
‒Что, по-твоему, это было, Роуз?
‒ Не волнуйся, я все понимаю. Три дня ‒ это все, чего я стою.
Мистер тянется ко мне. Я отстраняюсь.
‒ Роуз, прекрати это. Я пытаюсь тебе помочь.
Отчаянно ищу одежду, чтобы убраться отсюда ко всем чертям. Его слова заставляют меня остановиться; мое сердце разрывается от каждого его слова, что он произносит.
‒ Пожалуйста, прекрати. Ты не обязан мне помогать. Я самостоятельная. Я жила достаточно прекрасно и без тебя, не считая этих трех дней. Это была моя ошибка. Глупая, могла подумать, что ты захочешь этого, ‒ я размахиваю рукой вверх и вниз вдоль тела.
‒ Я не хочу, чтобы ты уходила. Только не так. Все, что я хотел сделать, это уберечь тебя.
‒ Ради чего, ради удовольствия Мистера Ч.? Или для извращенных потребностей Мистера? О, нет, погоди, может для Гарретта Чедвика? Кто ты, черт возьми? Хах. Кто же ты? Ты хочешь держать меня при себе для секса, но ни для чего другого? Я не достаточно хороша для того, чтобы привезти меня домой и любить, быть кем-то большим, чем просто забавой и удобным инструментом для траха? Да пошел ты Мистер-Гарретт-Мистер-Ч-Чертов-Чедвик.
Мое сердце бьется в груди, единственное, о чем я могу думать, это о том, что мне хочется ударить его, и поэтому я беру будильник, стоящий рядом с кроватью, и бросаю его в Мистера. Все вокруг давит на меня, все потеряно, я не в безопасности, мое тело и разум обмануты, внутри меня наступает полная неразбериха.
‒ Нам не следует так заканчивать. Я позабочусь о тебе, Роуз. Но это твой выбор, не мой. ‒ Он подходит к сейфу, открывает его и достает две пачки стодолларовых купюр. ‒ Вот. Это восемь тысяч долларов. На этой сумме мы условились. Жаль, что так все заканчивается.
‒ Да, это именно так. Видишь ли, я Роуз, чертова шлюха, которую ты подобрал в трущобах города. Я делаю свою работу и сейчас самое время двигаться вперед. Таким людям, как я, нет места в жизни всех этих Гарреттов Чедвиков, топчущих этот мир. Поверь, мне лучше знать. Это никогда больше не повторится.
Он натягивает брюки и нижнее белье белого цвета. Его поведение становится холодным, отстраненным и равнодушным.
‒ Я не буду стоять у тебя над душой. Собирайся, не торопись. Платья в шкафу в фойе принадлежат тебе, пожалуйста, возьми их. К моему возвращению, смею надеяться, ты уже уйдешь, ‒ заявляет он, спокойно надевая носки и ботинки.
‒ Вот и все? Раз-два и ты все закончил! Только потому, что я не принимаю твою сделку, и ты не можешь меня удержать, ты умываешь руки? Ты хладнокровный ублюдок. Ты это знаешь?
‒ Роуз, ты такая красивая женщина, слишком красивая, чтобы так разговаривать. И ты слишком умна, чтобы продавать свое тело. Ты так молода, у тебя вся жизнь впереди. Возьми деньги, которые я тебе даю, и сделай что-то для себя, выберись из всего этого.
‒ Пошел ты!
Я подхожу, чтобы ударить его, но он перехватывает мою руку. Он щурит глаза, его член твердеет и крепко прижимается к моему бедру.
 
Его возбуждает вид моих страданий… потерь… боли?
Больной ублюдок.
Он прижимает меня к груди, его слова звучат чуть громче шепота.
‒ Ты нравишься мне, Роззи. Правда, но я не собираюсь стоять здесь и говорить тебе то, что ты хочешь услышать.
Внутри меня от его слов все ломается. Он не хочет меня. Я недостаточно хороша. Разорванная на части, растоптанная и потерянная. Все, чем я когда-либо буду для него, это девкой, с которой приятно трахаться.
  
ГЛАВА 22
 
Прошел уже год с тех пор, как Гарретт Чедвик, он же Мистер, он же Мистер Ч., он же, кем бы он, там мать его, ни был, оставил меня сломленную в пентхаусе отеля «Шелби». С этого момента я пообещала себе, что не подарю больше своего сердца ни одному человеку. И до встречи с Шейном я держала слово, которое дала сама себе.
У Мистера ушло три дня, чтобы заставить меня открыться и влюбиться в него, и одна единственная ночь, чтобы полностью сломить меня. Он разрушил последние крупицы доверия, которые я собрала, чтобы быть с ним. Конечно, мы занимались сексом, но в тот раз все было по-другому. Мистер сломал стены, сделал под ними подкоп и прорвался туда, куда никто не проникал. Из-за него я стала уязвимой и беззащитной. Он скрупулезно собирал все, что я ему отдавала. Из чистого эгоизма он подобрал крошечные кусочки той, кем я была, сложил их в нечто приличное, в то, что заставило меня поверить, что я достойна прикосновения любящего мужчины. Я бы никогда не подумала, что у него хватит сил убедить меня обратить мое собственное оружие из неуверенности в мою сторону и спустить курок. Гарретт Чедвик оказался худшим из демонов, заразивших меня самым ядовитым из существующих ядов — любовью.
Он сломал меня, разрушил тончайшую грань и уничтожил ту меня, которой, как я думала, смогу стать. Он в ответе за железный замок, который повис на моем сердце. Оглядываясь назад сейчас, я понимаю, что, возможно, была влюблена в саму идею того, что он может меня полюбить.
Только три недели спустя, после того, как Гарретт Чедвик прислал мне первую из множества посылок, я поняла, насколько глубоко его образ проник мне под кожу. Все три недели, как по часам, один подарок за другим появлялись у моих дверей. Поначалу это убивало меня, и я вновь и вновь переживала ту боль, что он мне причинил, постепенно я стала зависима от его подарков и страстно хотела повторения этого странного обычая. Во мне пробудились те чувства, которые я сдерживала в себе, и на долю секунды, в момент абсолютного помутнения, я поверила, что он все еще хочет меня, нуждается во мне и, может, даже любит меня.
В крайней педантичности своего характера, что проявлялось, как в пунктуальности, так и в идеальном внешнем виде, он не поместил на упаковку ничего кроме ярлыка, вручную подписанного черным маркером «Шарпи».
ОТ: МИСТЕРА / КОМУ: РОУЗИ.
Когда ты проводишь ночи на работе вместо того, чтобы спать, легко забыть о демонах, что прячутся под кроватью в темноте. Но Гарретт Чедвик позаботился, чтобы я время от времени думала о нем, ровно столько, чтобы начать забывать, и пусть это воспоминание было всегда мимолетным, однако достаточным, чтобы Мистер снова проступил на поверхности моей кожи. Прошел уже год, а я еще не открыла ни одну коробку, ни разу не удостоила их повторным взглядом… до сегодняшнего дня… пока не сломалась настолько, чтобы принять его приглашение в мир боли.
Теперь же я боролась за то, чтобы наладить свою жизнь. Смерть лучшей подруги изрезала мое сердце на лоскутки, оставив на его месте дыру, которая с каждой минутой разрасталась все больше и больше. Сибил была единственной женщиной, которой я доверяла. Стены давили на меня. Моя жизнь рушилась и единственное, что от нее оставалось — это воспоминания о болезненном предательстве и о людях, которых я из-за этого потеряла. Даже Шейн, который заявлял, что любит меня, стал случайной жертвой.