Под звуки сагатов (СИ)

— О, да. Пусть попробуют, — с легкой угрозой в голосе произнесла глава моей ветви. С печалью коснувшись моей щеки, бабуля посмотрел куда-то за спину. — Идемте, девочки. С этого мужчины станется рвануть за нами через врата трех миров.
Поддерживаемая женщинами, вместе со всеми шагнула в туманное пространство центрального круга. Голову сдавило, тело скрутило на мгновение, и мы все оказались стоящими во дворе обители, где на серых камнях под ногами дымились контуры портальных кругов, выгоревших до основания. Яркое солнце било в глаза, птицы весело щебетали, со стороны сада пахнуло ароматом цветущей яблони. Здесь был самый разгар весны.
Захрипев от боли, теряя сознание, я повисла на чужих руках, больше не в состоянии терпеть.
  
Глава 32
 
В воздухе чувствовалось приближение весны. Снег частично уже сошел, оставив черные проплешины голой земли. В своих соломенных лежанках начинали ворочаться куджаны, медленно просыпаясь ото сна, стаи первых птиц уже оглашали переливчатым пением окрестности. Все чувствовали воодушевление и эмоциональный подъем.
Все, кроме моей ведьмы. Тирма была какой-то немного печальной и обеспокоенной. Стоило ей оказаться одной, как она принималась потирать запястья. Несколько раз попытавшись аккуратно выяснить, что происходит, решил все же не лезть на рожон, видя нежелание жрицы разговаривать.
По ночам, она прижималась теснее, словно искала защиты. Была невероятно ласковой и какой-то болезненно чувствительной.
Проснулся я от ощущения пустоты и беспокойства. Привыкнув к ее присутствию рядом, ощутил исчезновение очень ясно, хоть и не сразу. Предчувствие беды заставило первым делом кинуться к ее вещим, проверяя. Одежда почти вся бела на месте. Сменные юбки, обувь, все оставалось там, где и должно. Не было ни сумки, ни амулетов, но это еще ничего не значило.
Спустившись в зал, с удивлением увидел хмурого брата. Ичиро сидел перед распахнутой створкой печи, глядя на огонь. Травмированная нога покоилась на пуфике, в руке был стакан. Обернувшись на мои шаги, брат приподнял стакан, приветствуя.
— Не замечал за тобой любви к ночному бодрствованию раньше. Как ты мог оставить невестку одну мерзнуть под одеялами?
— Ее нет, — в голосе, против желания, проскользнули нотки страха. Я и правда боялся, что она пропала насовсем, хотя никаких признаков этому не было. Брат покачал головой, снова глядя на желтое пламя в печи.
— Значит, пришло время.
— Ты что-то знаешь? — от злости свело челюсть. Руки сами собой сжались в кулак. Чувство предательства и обмана черным колючим комком собралось у горла.
Ичиро покачал головой.
— Почти ничего. Знаю только, про благословение. Я тебе говорил. Но это не определено временем. Она обещала, что останется «настолько, насколько возможно». Значит, время вышло. — Ичиро задумчиво потер длинный шрам, оставшийся от зимней охоты. Нога периодически еще ныла, доставляя ощутимое беспокойство.
— И ты не знаешь, что могло случиться?
— Нет. Но мне не нравятся ее руки. Совсем. Напомнить тебе о тех новостях, что мы получили в начале зимой?
— Ты о том, что правящий герцог Шан-фу был найден сгоревшим в собственной постели? — Брат кивнул. Эти сведения нас очень сильно удивили, особенно если учитывать, что вся окружающая обстановка комнаты осталась целой. — Считаешь, что это может быть связанно?
— Твоя жрица говорила, что освободила демона от договора с кем-то другим. С кем-то, кто был не в ладах с Ваар-но. Ты сам говорил, что люди пытались остановить ваше прибытие в Джабур.
— Тирма тогда сказала, что наказание само найдет виновных…
— А-а-ар! — сквозь зубы выдохнул брат, прижимая руку в сердцу. Его изредка скручивали непонятные приступы. Я, пребывая под покровом тьмы, не мог вспомнить, как его лечила Тирма, вернув к жизни, а она отказалась нам говорить, так что брату просто приходилось терпеть.
В этот раз, казалось, приступ был довольно сильный. К нашему общему удивлению, рисунки, так и оставшиеся на коже Ичиро, слабо засияли голубым. Расходясь от сердца, свечение растекалось к кистям, шее и ногам, делая узор видимым даже через одежду. Несколько минут пребывая в скрюченном состоянии, Ичиро в какой-то момент расслабился, прислушиваясь к себе. Свечение стало не ярким по всей длине рисунков, слабо пульсируя сердцебиением, вспыхивая и потухая.
  
— Больше не больно, — в голосе брата было удивление. Ичиро чуть повернул голову, словно прислушиваясь к чему-то. Замет его глаза распахнулись, с неверием глядя на меня. — Кирчу, брат. Она отдала мне часть своей магии.
— Она могла?
— Не знаю, могла ли, но сделала. И еще. Она не далеко. Где-то на юг от поселения. Очень сильное колдовство там используются…
Последние слова Ичиро я уже не слушал, выбегая в серое утро.
Втянув носом сырой воздух, почти сразу определил направление. Чем больше времени Тирма проводила рядом, тем проще мне было настроиться на нее. Вот и сейчас, выведя сонного ледяного куджана из стойла, не тратя время на седло и упряжь, направил ящера в нужную сторону.
У самого края деревьев. Она стояла, чуть пошатываясь, а перед нею была группа чуть размытых фигур. Все они были жрицами Чивы, и я четко понял, что они явились забрать Тирму с собой. Я опаздывал всего на мгновение, не успевая преодолеть всего-то какой-то десяток метров.
Тирма сделала шаг, став такой же чуть размытой, как фигуры внутри круга. Миг, и меня ослепила яркая вспышка. Слетев со спины куджана, ухватил руками только воздух.
Подавляя приступ паники, попытался активировать портал, но от моих попыток только вспыхнули огнем и тут же превратились в пепел амулеты внешнего круга. Пытаясь не дать прорваться отчаянию, медленно дышал, стоя на коленях на сырой земле.
Не знаю, сколько так прошло времени, просто в какой-то момент, до замутненного сознания дошло, что дальше бессмысленно стоять на этом месте. Ничего не изменить таким образом. Пошатываясь, поднялся на ноги, еще раз оглядев окружающее пространство. Взгляд зацепился за какой-то предмет, выбивавшийся из общей массы. Книг. В зеленом плотном переплете. У Тирмы, определенно, такой не было. Подняв большой том, с любопытством и непониманием открыл первую страницу и чуть не выронил из рук. Устав Обители. Пролистав пару страниц, запнулся о вложенный лист. Страница была явно выдрана из другой книги, чуть меньше форматом и светлее бумагой. Повествование шло не с начала, а с какого-то куска, описывая процесс извлечения жизненной силы. Пробежав глазами строчки, не совсем понимая термины и слова, использованные в описании, зацепился за «черные руки». Благородные души и оплата за изъятие чужой жизни. Боль и лишение части способностей. Перевернув страницу, ожидал увидеть продолжение, но дальше речь шла о совсем другом обряде. Вернувшись на нужный текст, рассмотрел сделанную от руки надпись на полях.
Искупление Динаи.
Что это значило, было не понятно, но только сомневаться, что это важно не приходилось. Все не просто так. Это же Чиванские ведьмы. Всему есть причина.
Захлопнув книгу, забрался на спину куджана, направляя того в сторону дома. Нужно было посоветоваться с братом и разобраться в самом себе. Мириться с исчезновением и отсутствием Тирмы рядом я был не готов. Но пока было и не понятно, на что же я смогу решиться, для того, чтобы получить свое. А чем-то поступиться точно предстоит.
Прошла весна, сменившись небывало жарким летом. Хотя, может мне так только казалось. Руки мерзли даже при таких высоких температурах, пальцы почти не слушались. Испытывая периодические приступы, от которых, казалось, скручивает кости, я была вынуждена отказаться от привычной одежда. С такими руками множество юбок создавали нешуточные сложности. Одев простое темное платье, с подолом вышитым защитными рунами, я все же чувствовала себя неуютно. Большую часть времени приходилось проводить либо в комнате, в особом крыле Обители, либо у фонтана в маленьком саду.