Валькирия (СИ)

По иллюзорной карте, какие были установлены на всех перепутьях зиккурата Золотых Ос, он легко отыскал жетон учителя и направился в библиотеку.
— Намэ Латран, — поклонился, не желая торопить наставника, который сосоредоточенно перелистывал страницы иноземного фолианта.
— Наран, — Латран поднял глаза и задумчиво посмотрел на ученика, он явно ещё не до конца выплыл из своих мыслей. — Ты вернулся? Как всё прошло? Ты нашёл, что искал?
— Я нашёл много больше, — отозвался Наран не сумев скрыть благоговения перед той находкой, которою нельзя было бы унести с собой. А потом вдруг резко замолчал.
Не в первый раз за время пути назад он думал о том, какие последствия может иметь это открытие. Теперь было почти однозначно ясно, что единство народа крылатых уничтожила война. Но что это была за война — по-прежнему никто до конца не знал. Стоило отдать секрет этого места в руки намэ талах-ар, как они получат возможность доказать перед советом, что катар-талах опасны, и что это по их вине погиб прежний мир. То, что это доказательство отражает лишь одну из возможностей не сможет заметить никто, кроме них самих. Что станет тогда с кастой воинов? «И с Санъярой…» — подумал он в который раз за последний день.
Наран стоял, смотрел на учителя и молчал.
  
16
 
Шёл шестой месяц года Агнца, когда Райере позвал Санъяру к себе.
Это было тем более странно, что девушка в последнее врем виделась с учителем очень редко — Райере всё время был занят, да и Санъяра с головой погрузилась в книги о Первом Храме. Хотя из путешествия с Нараном ей удалось узнать прискорбно мало, интерес к этому вопросу не угас. Она всё ещё тренировалась каждое утро, но давно уже чувствовала, что в освоении боевых техник Храма Свинцовых Волн ей двигаться некуда. В её положении другие выпускники приносили присягу чтобы охранять южные рубежи или отправлялись в другие храмы чтобы постигать техники других школ. Но Санъяра не хотела покидать храм Свинцовых Волн. Единственная встреча с бескрылыми оставила у неё не самые лучшие воспомниания, а ощущение пролитой крови и только что нанесённого удара скорее пугало, чем вызывало желание повторить сделанное. В самом начале она говорила об этом с Райере, но он сказал обычные в таких случаях вещи: о том, что страх это предупреждение, и о том, что его нужно уметь преодолевать. Санъяра думала, что в случае необходимости сумеет это сделать, но торопить новую встречу со своими инстикнтами не спешила.
Переход в другой храм был отчасти более привлекательной перспективой, но Санъяра не видела в этом особого смысла. На фестивалях она видела показательные выступления других катар-талах, вместе с Райере ездила в гости к другим намэ и сама участвовала в тренировочных спаррингах, из которых сделала вывод, что навыки, которые прееподают другие учителя, отличаются только в деталях — и не всегда в лучшую сторону. То немногое, что они могли ей дать, она сумела бы перехватить в ходе нескольких совместных тренировок, для этого совсем не требовалось покидать учителя. К тому же и сам Райере скептически относился к обоим перспективам, он явно не горел желанием отпускать ученицу от себя.
Они всё ещё встречались время от времени, но теперь больше для того чтобы обсудить политику храма. Уроки Райере всё более походили на рассуждения, чем на лекции, а Санъяра к своему стыду чувствовала, что ей тяжело даётся отвечать на поставленные им вопросы. Она легко схватывала новые приёмы боя, легко выполняла физические упражнения, но когда Райере начинал формулировать задачи об отношения трёх и более различных намэ могла пытаться разрешить их только с точки зрения тактики боя.
Оказывалось, что тактика не очень-то работает когда речь о конфликтах между мирными храмами.
В последнее время Райере стал редко выходить из кабинета. Санъяра беспокоилась. По меркам крылатого племени учитель был не так уж молод. Каждая каста верила в собственные секреты сохранения долголетия, и катар в этом всегда помогали их хорошая физическая форма и умеренные, но постоянные физические нагрузки. Райере ещё полгода назад спокойно держался с Санъярой на равных в бою, хотя всё чаще отступал, опускал саркар едва ученица успевала разогреться, и останавливал бой. Если раньше когда он ссылался на усталость, Санъяре казалось, что Райере играет с ней, то теперь она начинала беспокоиться, что слова его могут быть вполне искренни.
 
В то утро она едва завершила тренировку, когда ей передали его просьбу. Наспех освежившись под струями водопада Санъяра облачилась в храмовые одежды — раньше она могла позволить себе носить короткое кожаное платье, удобное в бою и во время тренировки, но подобное пренебрежение к традициям прощалось лишь детям и тем, кто едва покинул ученические комнаты. Санъяра знала, что теперь Райере ожидает от неё большей осмотрительности в этикете, и на встречу с учителем ей больше пристало надевать длинные шёлковые одежды наподобие тех, что носили мастера всех четырёх каст. Они обычно были двух или трёхслойными, запахивались на груди и подвязывались поясами — одной из немногих безделушек, в которых крылатые любили выражать свою любовь к необычной красоте. В целом украшать себя считалось не очень приличным, и хотя драгоценные изделия, которые создавали талах-ан из металлов и самоцветов, часто украшали волосы девушек и мужчин, само одеяние у всех было почти одного и того же кроя, и ткани на него уходило ровно столько, чтобы придать контурам изящество, но не сделать тяжеловесным.
Одеяния катар слегка отличались от тех, что носили учёные, потому что обычный крой всё ещё оставался неудобен когда тербовалась подвижность. Из-за этого катар позволяли себе делать вдоль бёдер глубокие разрезы, но так что тела всё равно было не разглядеть за нижней рубахой.
Санъяра уже успела привыкнуть к этим формальным требованиям, хотя иногда и скучала по прежней свободе и непосредственности.
Учитель ждал её у себя и хотя девушка порядком соскучилась и не могла дождаться встрече, она шла по коридорам храма нарочито медленно, стараясь не выдать своего нетерпения: сдерживать эмоции ей всё ещё было так же трудно как и раньше, но теперь она гораздо лучше понимала необходимость соблюдения порядка.
Открыв дверь кабинета — как обычно, без стука — Саньяра замерла, не столько смущённая, сколько раздосадованная.
Райере был не один. Наротив его стола в удобном кресле, с чашей освежающего напитка в руках, устроилась Калайа, намэ храма Серебряной Ласточки. Повернув голову старшая валькирия смотрела на дверь — не слишком довольно, но совсем не удивлённо.
— Намэ Калая, — Санъяра очень вежливо поклонилась.
Калая повернула голову к Райере.
— Очевидно, мне пора.
— Тебе стоит отдохнуть, — мягко отозвался Райере. — Я услышал и обдумаю твои слова.
Санъяру кольнула досада. Каждый раз, когда Калайа появлялась в храме, она приносила Райере вести, которые его только расстраивали. В прошлый раз это было четыре года назад, и тогда разговор шёл о создании могущественного оружия — но с тех пор никто так и не попытался применить его против катар. С точки зрения Санъяры это лишь подтверждало, что Калая никакая ни ласточка, а обыкновенная сорока, которая даром разносит пустые сплетни.
Говорить этого вслух она не стала. Ещё раз обменялась с намэ вежливыми поклонами, дождалась, когда та выйдет и плотно прикрыла за ней дверь.
— Учитель? — насторожённо спросила она.
Райере вздохнул и встал со своего кресла перед массивным письменным столом. Однако вместо того чтобы приблизиться к ученице он отвернулся от неё и замер лицом к окну. Санъяра с горечью отметила, насходлько он исхудал, насколько заострились черты его некогда идеального лица. Что-то происходило в жизни Райере, что-то было с ним не так… Но Санъяра не знала, что.
— Санъяра, — тихо сказал он. — Завтра я собираюсь отправиться в Храм Времён. Ты полетишь со мной?
— Конечно, — Санъяра не удивилась вопросу, Райере всегда оставлял ей выбор, хоть оба и понимали, что она скажет в ответ. — Могу я спросить, что нас ждёт? Это имеет отношение к… — она запнулась проглотив нелестный эппитет. — К мастеру столь уважаемого вами храма? — закончила немного щло.