Возмездие

Он отправился в кухню и открыл буфет. Тарелки, вазочки для желе и прочая посуда. За занавеской находилась небольшая кладовка. Хауэлл обнаружил там разобранный уличный гриль, полмешка древесного угля и ружье-двустволку. Он уставился на ружье, словно на ядовитую змею, ощущая резь в желудке и слабость в ногах. Господи, ему придется делить кров с этой штуковиной, с этим черным блестящим ключом, отпирающим Большую Дверь в никуда!.. До недавнего времени у Хауэлла был пистолет, но он выбросил его с моста в реку Чаттахучи, опасаясь держать его под рукой. Хауэлл задернул занавеску и решил забыть увиденное.
Еды в доме не оказалось, однако ему в любом случае пришлось бы съездить в Сазерленд. В городке он видел симпатичный торговый центр с большим супермаркетом. В хозяйственном отделе Хауэлла удивил богатейший выбор электрообогревателей. Погрузив в машину десяток пластиковых сумок с провизией, он заехал на почту, чтобы объяснить, куда присылать письма, и на телефонную станцию — Хауэлл хотел попросить их включить в домике телефон. На обратном пути он заглянул на бензозаправку.
Сухощавый и морщинистый мужчина с седыми волосами, возившийся с мотором, оторвался от работы и подошел к машине Хауэлла.
— Пожалуйста, залейте мне полный бак высокосортного бензина и проверьте уровень масла и воды, — попросил Хауэлл, выходя из машины, чтобы размяться.
На стуле возле мастерской сидел еще один мужчина.
— Сколько продуктов! — заметил седовласый, включая насос. — Вы где-то тут поселились, да?
— В доме Денхема Уайта. На озере, рядом с перекрестком.
Седой мужчина нахмурился и, покачав головой, пробурчал:
— Уж лучше ты, чем я, приятель.
— Простите?
— Я знаю молодого Денхема, — ответил седой, не желая комментировать предыдущую реплику. — Его папаша наезжал сюда поохотиться с мистером Сазерлендом. А я ухаживал за их собаками. Теперь мистер Уайт под озером.
— Извините, не понял?
— Под озером.
Второй мужчина встал и подошел к ним.
— Это местное выражение. Оно означает — «умер». Меня зовут Эд Паркер. Вы надолго приехали?
— На несколько недель.
— А я Бенни Поуп, — представился седой. — Надеюсь, мы еще будем иметь дела с вами, — и посмотрел на Паркера, словно желая убедиться, то ли он сказал, что требуется.
Паркер улыбнулся.
— Бенни у меня — коммерсант номер один.
В это время подъехала еще одна машина, и из нее вышел мужчина в синем габардиновом костюме и стетсоновской шляпе.
Он распорядился:
— Заправь, Бенни.
Затем повернулся к Хауэллу.
— Вы Джон Хауэлл?
— Верно.
— Я узнал вас по фотографии в газете. Я — Бо Скалли. Я читал ваши статьи в «Конститъюшен», — он протянул руку и улыбнулся. — Они мне нравились… почти всегда.
— Почти всегда — это неплохо, — рассмеялся, отвечая на рукопожатие, Хауэлл. — Моим редакторам они нравились реже.
— А почему я больше не вижу вашей колонки?
— О, я ушел оттуда несколько лет назад. Сейчас поживу немного в домике Денхема Уайта, поработаю над книгой.
— Что ж, подходящее место для такого занятия: там чудесный вид, — заметил Скалли и предложил. — Послушайте, я собираюсь заглянуть к Бубе, это через дорогу. Хочу выпить чашечку кофе. Присоединитесь ко мне? Бенни отгонит вашу машину на стоянку.
— С удовольствием. Я еще съем сандвич. А то я пропустил ленч.
— Буба вас накормит, — пообещал Скалли и пошел через дорогу.
Он был крупным мужчиной: Хауэлл оценил его рост в шесть футов три или четыре дюйма. Мускулатура бывшего спортсмена, волнистые рыжеватые волосы, тронутые сединой, открытое веснушчатое, типично ирландское лицо… на вид лет сорок пять… Хауэлл доходил Скалли до плеча.
Скалли ввел его в кафе.
— Буба, познакомься с Джоном Хауэллом. Помнишь колонку в «Конститъюшен»?
Буба помахал рукой из-за стойки.
— Приготовь ему лучший чизбургер. Ты хочешь большой или маленький, Джон?
— Средний в самый раз.
Хауэлл услышал громкий щелчок и обнаружил в задней части зала группу людей, столпившихся у биллиардного стола. Хауэлл сотни раз писал репортажи о завсегдатаях похожих заведений, разбросанных по всему Югу. В таких заведениях всегда пахло красным перцем и застоявшимся табачным дымом. Люди, посещающие церковь, считают подобные заведения не очень приличными, но Хауэллу они нравились, поскольку тут всегда можно было выпить холодного пива.
 
— Буба, сделай средний чизбургер и две чашки… А может, вы пива хотите, Джон?
— С удовольствием.
— Пиво и чашку кофе. Мне еще работать сегодня. — Скалли провел Хауэлла к столику. — И что за книга привела вас в наши края?
Хауэлл рассказал ему то же, что и Сазерленду.
— Роман, значит? Думаю, вы не захотите рассказать, о чем он.
— Пока нет. Скажите, а сколько людей живет в городке?
— Уже около четырех тысяч, ведь этой весной у нас открылась новая фабрика, там делают бигуди.
— Здесь вообще много промышленности?
— Столько, сколько хочется мистеру Сазерленду.
— Он решает здесь подобные вопросы, да?
— Он решает все, что ему заблагорассудится. Мистер Сазерленд обеспечивает процветание нашего городка.
— Вы имеете в виду, что озеро привлекает туристов?
Бо Скалли рассмеялся.
— Как раз туристы мистеру Сазерленду совершенно не нужны. От них шум, грязь. На той стороне озера есть общественный пляж и рыбацкий кемпинг. Но это все. Электрическая компания владеет всем побережьем и сдает участки тем, кто нравится мистеру Сазерленду.
— Так в чем же источник процветания?
— В плотине. Она построена на деньги Сазерленда и принадлежит его электрической компании. Электричество они продают «Электрической компании Джорджии» и — не сомневайтесь, дружище — получают кучу денег.
— Понятно, — откликнулся Хауэлл.
— Самое приятное для города то, что компания продает здесь электричество по дешевке. Можете себе представить, как это притягивает промышленность. Особенно после того, как арабы вздули цены на нефть.
— Теперь понятно, почему в супермаркете продается столько электрообогревателей.
— Угадали. В городе нет газовых плит и печей. У большинства электрические кондиционеры и печи, а многие обогревают дома электрокаминами. Никто не хочет топить камин дровами. Разве что какие-нибудь романтики, которые любят смотреть на огонь.
— Кстати о дровах. Вы не знаете, кто бы мог мне наколоть дрова?
— Старик Бенни, с заправки, наверняка не откажется. У него есть электропила, и он за несколько баксов пилит дрова для отдыхающих, которые приезжают сюда на лето. Здесь бывает холодновато по ночам. Даже в июле.
— Вот и отлично! А какая у вас тут промышленность?
— Ну, как я уже сказал: новая фабрика, где делают бигуди, еще есть фабрика нижнего белья и довольно крупное производство фанеры.
— И все? А я-то думал, что раз у вас такое дешевое электричество, тут полно промышленности.
— Все решает мистер Сазерленд. А он позволяет завести новое производство, только если готов к застройке новых кварталов. Сазерленд очень разборчив. В прошлом году один из журналов с голыми бабами хотел открыть у нас большую типографию, но мистер Сазерленд не позволил. Он пуританин. Правда, не по части выпивки. Он устраивает в своем доме приемы с выпивкой, куда может прийти практически любой. Да и потом, климат в городе сырой, и людям нужна выпивка. Не коктейли, а настоящая, крепкая.
«Благодарю тебя, Боже, за твои небольшие милости!» — подумал Хауэлл.
А вслух поинтересовался:
— Озеро существует давно?
— Плотину начали строить после второй мировой войны, когда опять появилась возможность получать материалы. А водой озеро заполнили в пятьдесят втором.
— С виду скажешь, что оно гораздо более древнее.
— Да, пожалуй. Может быть, дело в том, что вода в нем из чистых горных источников, а не из мутной Чаттахучи. Да и горы, наверное, помогают создать картинку. До озера здесь была небольшая, но глубокая долина.
— А что было в этой долине?