Возмездие

— Не считай, что ты непременно выиграешь, коллега. И все-таки, ты решил меня разоблачить или я тебя убедила заняться благородным делом?
— Ладно, так и быть, черт побери! Но мне ужасно не хочется шпионить за Скалли. Он мне симпатичен.
— Мне тоже. Скалли — очень обаятельный мужчина.
— Он тоже считает тебя очаровашкой, но предпочитает придерживаться правила «Где живешь…» Он подал мне идею пригласить тебя на свидание.
— Ну, и чего ты ждешь? — поинтересовалась Скотти, направляясь в кухню с грудой грязной посуды.
— Встретимся завтра вечером в Тейлор-Фиш-Кемп?
— Годится, — Скотти взяла жакет. — А сейчас ты лучше отмокни в горячей ванне и отправляйся баиньки.
— И ты со мной?
В ответ раздался смех.
— Мне кажется, ты не в форме.
Она сбежала по ступенькам и села в машину.
Джон смотрел на удаляющийся автомобиль. Давненько он не приглашал девушек в ресторан. И сейчас глупо, по-детски, радовался предстоящему свиданию. Он вспомнил об Элизабет, но она показалась ему страшно далекой… Когда Хауэлл был женат, он не очень-то гулял на сторону, но сейчас он не ощущал себя женатым человеком.
Скотти не торопясь подъехала к дому пожилой вдовы Макмагон, у которой она снимала комнату. Ей даже не верилось, что все так удачно складывалось. Когда Джон Хауэлл вошел в офис шерифа, она чуть не наделала в штаны от страха, но теперь, кажется, все уладилось. Больше того, теперь в городке появился реальный репортер, и Бо будет подозревать его…
Скотти решила сыграть ва-банк. Ее считали отчаянной девицей, и, может, так оно и было. Но это приносило свои плоды. Впрочем, и у Скотти бывали неудачи. Она хотела заниматься полицейской хроникой, а получила светскую страничку; хотела расследовать темные истории, а пришлось быть на побегушках и общаться с чиновниками. Скотти ужасно злило, что газета не захотела оплатить это расследование, и его приходилось вести на свой страх и риск. Если дело выгорит, она станет героиней редакции, но если ей не удастся раздобыть компромат на Бо Скалли, она вообще может не возвращаться в газету. Тогда ее удел — заметки в провинциальных газетенках о том, как проходят вечера в женских клубах…
Скотти обрадовалась, увидев в городе Хауэлла, не только потому, что он отвлекал от нее внимание. В Атланте она избегала постоянных привязанностей, хотя и вела активную сексуальную жизнь. Порой ей даже случалось находить себе партнеров в барах, которые посещают только одинокие люди. Но в Сазерленде единственным привлекательным мужчиной, по мнению Скотти, был Скалли. Однако они работали вместе, а для Скотти, как и для Скалли, это было табу. Так что Хауэлл подвернулся весьма кстати. Иначе максимум через неделю она оказалась бы в постели с Бо. Ну, а теперь через денек она переспит с Джоном Хауэллом… Такие вещи Скотти всегда знала наперед.
Она позвонила из своей комнаты в Атланту.
— Алло!
— Привет, папуля!
— Привет, детка! Как дела?
— В порядке.
Отец был вдовцом, он работал хирургом-ортопедом в больнице Университета Эмори. Мать Скотти умерла меньше года назад, и теперь Скотти старалась почаще видеться с отцом. Уехав в Сазерленд, она звонила ему два-три раза в неделю.
— У тебя в самом деле все в порядке? Ты не влезла в какую-нибудь опасную авантюру?
— Нет-нет, папочка! Все, как я тебе говорила. Я лишь сижу в конторе. Это даже безопаснее, чем вести колонку светской хроники для «Конститъюшен».
— Ладно, я знаю, ты — крепкий маленький орешек. Ведь динамит приходит в мелкой расфасовке.
— Ну, конечно! — эту шутку Скотти помнила с тех пор, как помнила себя. — Что у тебя в больнице? На этой неделе забыл какой-нибудь инструмент в своих пациентах?
— Да, у нас пропал ломик, но я его найду. Когда вернешься домой? Я соскучился.
— Знаю, папочка. Я тоже скучаю, но проторчу здесь столько, сколько потребуется.
— И надолго это может затянуться?
— Не могу сказать, но если я не докопаюсь до чего-нибудь за три месяца, значит я вообще этого не сделаю.
— Гм-м… Три месяца… Ты обещаешь?
 
— Да… почти… Слушай, мне пора бежать, завтра у нас на работе образцово-показательный день.
— Будь поосторожней! Если что-то понадобится, дай мне знать.
— Хорошо, папочка. Я люблю тебя! Пока!
Скотти повесила трубку и тут же позвонила домой в Атланту, чтобы проверить свой автоответчик. Несколько звонков от парней… Нет, перезванивать им не стоит, это только разгорячит кровь…
Чистя зубы перед сном, Скотти напомнила себе, что надо будет принять противозачаточную таблетку. Хорошо, что она не перестала их принимать… Скотти надеялась, что здесь у нее будет какое-нибудь любовное приключение, и теперь ее надежды начали оправдываться.
  
Глава 8
 
Похмелье не помогло Хауэллу начать работу над автобиографией Лартона Питса. Он последовал совету Скотти и залег в горячую ванну, но добавил при этом еще изрядную дозу виски и улегся спать в основательном подпитии. Видение появилось опять, наиболее ярко перед самым пробуждением. Но едва он проснулся, оно, как обычно, исчезло.
Пиво на завтрак облегчило его страдания настолько, что он смог прослушать несколько записей Лартона Питса. Правда, услышанное не вдохновило его. Однако Хауэллу важно было уловить общую картину, для этого он и прослушивал записи, пытаясь понять, какого рода книгу хочет получить ее герой. Хауэлл был уверен, что, когда он наконец начнет писать, то разделается с этой работой в два счета.
К двум часам он отложил пленки. Его потянуло на воздух. Он бесцельно поехал в сторону города и вдруг, повинуясь неожиданному импульсу, свернул к станции техобслуживания Эда Паркера.
— Как дела? — поинтересовался Бенни Поуп, почесывая седую голову.
— Неплохо, Бенни. Я хочу взять лодочный мотор Денхема Уайта. Он в порядке?
— Проверь его, Бенни, — сказал Эд Паркер выходя из своего кабинета. — Он простоял без движения все лето, Джон. Надо посмотреть как он работает. — Эд уселся в плетеное кресло и придвинул еще одно. — Посидите минутку. Выпьете чего-нибудь холодного?
Хауэлл сел и взял кока-колу. Они сидели у белой стены и грелись на послеполуденном солнце.
— Я слышал, вы с Бо побывали в перестрелке у Минни Уилсон.
— Да, что-то в этом роде.
— У Бубы весь день только об этом и говорят.
— Да о чем там особенно говорить?
— Говорят, Минни продырявила того парня?
— Верно, Эд. Перепугала меня чуть не до смерти.
Эд рассмеялся:
— Да, здесь становится шумновато, — и без малейшей паузы он сменил тему разговора.
— А какую книжку вы сейчас пишите, Джон?
— О, пока об этом рано говорить.
— Наверное, писатели часто отнекиваются, когда интересуются их планами. Вы боитесь сглазить, да?
— Что-то в этом роде.
— Это будет роман?
— Угу, роман.
— И вы собираетесь сидеть здесь целых два или три месяца?
— Около того.
— Я всегда думал, что романы пишут гораздо дольше, может быть, даже годами.
— Ну, это — если вы Флобер… Но я надеюсь работать быстрее. Я, в общем-то собираюсь здесь только начать работу, а закончу ее, наверное, в Атланте.
— Как вам понравилось в вашей бухте?
— Великолепно. У меня там есть все необходимое.
— Красивое местечко, правда? Самое красивое на всем озере.
— Согласен; скажите, Эд, сколько участков Сазерленд сдал за все время посторонним?
— Не знаю, думаю, сорок или пятьдесят.
— А почему вышло так, что никто, кроме Денхема, не построил ничего на берегах бухты? Вы же сами сказали, что это самое красивое место на всем озере.
— Не знаю. Я как-то сам хотел арендовать там участок, но старый Сазерленд отказал мне. Правда, я получил участок на южном берегу.
— А он объяснил вам, почему не пожелал сдать участок в бухте?
Паркер покачал головой.
— Даже не стал это обсуждать, просто отказал — и все. А я не хотел его раздражать, тем более, что получил другой.