Когда плачут драконы (СИ)

Вилхе зажмурился. Он всегда считал мать лучшей женщиной на свете, преклонялся перед ней и любил до полного опустошения, хоть никогда этого и не показывал и даже речи не заводил. И давно уже понял, что Кайя необъяснимо на нее похожа. Почему же так долго не догадывался о своих чувствах к ней? И зачем они пробудились, когда стало слишком поздно?
Когда он открыл глаза, на месте пепельного дракона стоял замученный мальчишка в холщовом мешке вместо одежды. Он едва доставал Кайе до пояса и был настолько слаб, что качался на неверных ногах, судорожно сжимаясь то ли от холода, то ли от страха. Вилхе невольно шагнул к нему, но Кайя уже подхватила мальчишку на руки и, не спрашивая у Кедде позволения, направилась к крыльцу его дома. Кедде тут же сорвался с места и распахнул перед ней дверь. Кайя зашла внутрь. За ней последовал Дарре. Джемме же Кедде преградил путь.
— Иди домой, — негромко, но твердо проговорил он. — Уже совсем поздно: если Нетелл переволнуется, в следующий раз не пустит никуда.
Джемма попыталась было оспорить свое право помочь брату по крови, но Кедде был неумолим.
— Все завтра! — отрезал он и наконец тоже вошел в дом. Вилхе на секунду замешкался, справляясь с холодной мыслью, что будет там лишним, потом все-таки последовал за друзьями.
Мальчишку уже раздели и уложили на хозяйскую кровать, и Дарре принялся залечивать его раны, а Кайя стояла рядом с ними на коленях и нежно сжимала измазанную грязью детскую ручонку. Вилхе хотел было осторожно отвлечь ее от маленького страдальца, но тут понял, что это мальчишка вцепился в Кайины пальцы и не выпускал их ни на секунду. И смотрел на Кайю, широко распахнув пепельно-серые глаза, в которых по-прежнему плескался неистребимый ужас.
Вилхе невольно переглянулся с Кедде и отругал себя за явную растерянность на лице. Из Кедде вон решимость так и перла: казалось, всхлипни драконыш еще раз, и он снова обернется ящером и пойдет жечь людские поселения, чтобы отомстить за детские слезы. Возможно, это же самое почувствовал и Дарре, потому что тоже окинул Кедде взглядом и велел ему нагреть воды. А Вилхе поручил принести от родителей хоть какую-то одежду для мальца.
Отказать брату в такой просьбе Вилхе не мог, поэтому послушно потащился к себе домой. Только сейчас он почувствовал, что просто неимоверно устал. Ноги заплетались, в голове шумело, а на душе было так уныло, словно он остался один во всем мире. Откуда взялись такие мысли, Вилхе не знал. Просто почему-то чувствовал, что никому больше не нужен. Ни брату, окончательно освоившемуся в образе человека и владеющему собой куда лучше Вилхе. Ни другу, который считал дни до отъезда в армию и на него вообще никак не надеялся. Ни Кайе, которая нашла ему замену раньше, чем Вилхе догадался о своей нужде в ней. Ни даже этому драконышу, ради спасения которого он столько времени лгал родителям, а сегодня еще и обчистил их погреб.
Когда все только начиналось, Вилхе был уверен, что делает хорошее, нужное дело. Что ради него он готов пожертвовать самым дорогими вещами, даже собственной жизнью. Вот только он никак не думал, это самое дело отнимет у него друзей и девушку. И оставит вот таким — растерянным, неприкаянным и сиротливым до безобразия.
Вилхе заставил себя встряхнуться, разогнать самим же наведенную тоску и с честью выполнил задание Дарре, не разбудив своим копошением родителей и разыскав без материнской помощи подходящие драконышу по размеру вещи. В конце концов, мальчишке сейчас уж точно не лучше, чем ему, а он и то держался. И никак не заслуживал пренебрежения после своих мучений.
Когда Вилхе вернулся в дом Кедде, мальчишка уже спал, заботливо укрытый одеялом. Рядом с ним сидел Кедде, напряженно всматриваясь в каждое движение нового соседа, готовый броситься на помощь при первом же требовании. Дарре аккуратно складывал медикаменты в докторскую сумку. Кайя колдовала у печи, что-то готовя.
Вилхе сам не понял, откуда вдруг взялась в голове шальная идея. Но коль скоро Кедде был занят, Создатели, кажется, подарили ему шанс.
 
Вилхе решительным шагом направился к Кайе.
— Давай помогу, — старательно выравнивая голос, предложил он. Кайя чуть удивленно подняла глаза. Вилхе засмотрелся в них и едва не пропустил ответ.
— Да я же просто кашу варю, Вилхе, — улыбнулась она, согревая его порядком подмерзшее сердце. Может, и не все еще потеряно, если Кайя улыбается ему совсем как раньше? Или просто раньше она тоже ничего к нему не испытывала? — Когда Харде проснется, будет, чем силы подкрепить.
— Харде? — переспросил Вилхе, чувствуя себя тупицей, но не находя сил понять, о ком идет речь. Кайя кивнула в сторону кровати.
— Мальчик... Кое-как имя его выспросили. А то все смотрел своими глазищами и ни на что не реагировал.
— Ты отогрела, — подал голос со своего места Кедде, не оборачиваясь и по-прежнему не отводя от мальчишки взгляда. Кайя повела плечами, но порозовевшие щеки выдали ее истинное отношение к его словам.
Вилхе не заметил, как уже привычно сжал кулаки.
— «Стойкий, как скала», — непроизвольно расшифровал он значение имени, чем еще сильнее смутил Кайю. Она отвернулась и уткнулась в котелок с кашей.
— Такой маленький и столько перенес, — зачем-то объяснила она. — Ему очень подходит.
Вилхе кивнул, закрывая эту тему. Харде так Харде: все равно мальчишка поправится и вернется к своим, в Драконью долину. Все они так делали, так что не имело смысла привязываться. Как бы еще и Кайе это помягче объяснить? Уж больно близко к сердцу приняла она этого мальчишку. Не хотелось, чтобы ей потом пришлось из-за него страдать. На ее век и так хватило.
— Кайя...
Она обернулась и вдруг неловко оперлась локтем о печь, будто потеряла равновесие. И Вилхе не удержался. Рванул вперед и подхватил Кайю на руки. Тут же кинул сердитый взгляд на Кедде, как будто это он был виноват в том, что она совсем без сил. Но Кедде истолковал его реакцию по-своему.
— Нет у меня второй кровати, — с сожалением пробормотал он. — Клади рядом с Харде, пусть отдыхают.
Вилхе сверкнул глазами, собираясь высказать товарищу все, что думает о его предложении. Чтобы он Кайю на ночь в его доме оставил?! Да даже не претендуй он на ее нежные чувства, ни за что бы такой дурной услуги не оказал. Что станет с Кайиной репутацией? Кому потом докажешь, что она просто драконыша спасала и вымоталась почти до потери сознания? Одна сплетня — и назад дороги не будет. И если Кедде на это наплевать...
— У меня каша еще... — пискнула было у груди Вилхе Кайя, но он только мотнул головой, отвечая одновременно и ей, и Кедде. В чугунке что-то зашипело, и Кедде вздохнул, словно смирившись с сумасбродством товарища. Вилхе обернулся к печи, лихорадочно придумывая, как успеть всюду, и почувствовал на плече руку брата.
— Я останусь здесь, Вилхе, присмотрю за всеми, — улыбнулся он и, ловко собрав выползающую из чугунка крупу, вернул ее обратно. — А ты выручи меня в госпитале: подежурь до утра. Если какие проблемы возникнут, зови. Я спать не лягу.
Возразить было нечего. Дарре, несомненно, понял его колебания и предложил лучшее решение проблемы, чем мог бы изобрести Вилхе. Вот только в душе снова стало тошно, как будто его выдворили из команды без права на оправдание. И даже прильнувшая к груди Кайя не могла этого исправить. Терпит его замашки, как всегда терпела. А он уж размечтался...
Вилхе аккуратно и предельно равнодушно уложил Кайю на кровать рядом со свернувшимся комочком Харде. Тот моментально придвинулся ближе к ее теплу, и Кайя заботливо поправила на нем одеяло. И вряд ли заметила, как Вилхе вдохнул, собираясь пожелать ей доброй ночи. И как потом обреченно выдохнул и молча вышел из дома.
 Глава тринадцатая: Кеола 
Кеола тихо ненавидела Нетелл. И втемяшилось же той в голову, что она должна помочь Кедде с юным соседом. Что ему сложно одному и еду добывать, и по хозяйству успевать, и малыша воспитывать. Кто ей сказал, что Кедде один? У него давно добровольная помощница выискалась, только что не ночует в его постели, а так всю работу по дому на себя взяла. Чуть свет, уже спешит: Кеоле-то из окна все видно. Ни дня еще не пропустила: то с Харде играет, пока Кедде на охоту ходит, то еду на день готовит, то одежку немудреную сушиться развешивает, а Кеола всякий раз с замиранием сердца следит, достанет ли она из корыта взрослые вещи. Потому что это значило бы, что Кедде пустил в свою жизнь девушку. А Кеола не знала, достанет ли ей сил такое выдержать.