Когда плачут драконы (СИ)

Кедде со своей горячностью готов был немедля лететь на выручку, опасаясь, что любое промедление может стоить жизни несчастному пленнику. Однако дотошный Вилхе не позволял ему наделать глупостей и не пускался в путь, покуда не взвешивал все плюсы и минусы. И Кедде не мог не признать, что расчеты и прикидки товарища всякий раз оказывались весьма точны. Вилхе ни направлением ветра не пренебрегал, когда определял время полета, ни цветом оперения петухов, кукарекавших в разное время. В результате его планы были совершенно безупречны, хотя Вилхе всякий раз сомневался в том, что ничего не упустил и что нельзя было придумать что-нибудь получше.
Первое дело оказалось самым сложным, потому что в назначенный день освобождения хозяевам драконьего детеныша вздумалось перевести его на другое поле, и Кедде пришлось знатно припугнуть трусливых людишек, пока Вилхе с Джеммой возились с путами пленника.
Больше таких осечек, к счастью, не было, и уже шестеро, вместе с сегодняшним, драконышей обрели свободу. Однако работы оставался непочатый край, ведь не только в Северных землях использовали бесплатный труд чешуйчатых работников, но и в Южных странах таким не брезговали, устраивая между пленниками смертельные бои и не чураясь иных мерзостей. Однако лететь туда надо было сразу большой командой, чтобы за раз сделать дело, потому как дурить родителей снова и снова, придумывая для них самые невероятные предлоги своих отлучек, Вилхе не хотел. А за один день преодолеть путь до Южных стран и обратно не под силу было не только человеку, но и дракону.
С командой дела обстояли скверно. Вилхе ни разу об этом не заикнулся, но Кедде и сам понимал, сколь не хватает ему в этих вылазках былых товарищей. Но Хедин по-прежнему боялся высоты, а потому вынужден был забыть о полетах на драконах. А у остальных неожиданно оказались дела поважнее, чем спасение драконышей. Кто-то влюбился и был занят подругой. Кто-то думал лишь о службе, опасаясь своими действиями вызвать гнев начальства. Нот вместе с семьей переехал в Бедиверстоун. Вилхе сам не понял, как остался один. Кедде поначалу думал, что он потому со своей затеей к нему и обратился, раз больше оказалось не к кому. А потом узнал, что был на этом пути первым. И запомнил это на всю жизнь.
— Отличная работа! — пожал ему руку Вилхе, прощаясь до новой встречи. — Еще пара таких операций, и наша сторона будет чиста перед Создателями.
Кедде усмехнулся.
— В помощники им набиваешься?
Но Вилхе шутку не оценил.
— Надо команду собирать, чтобы потом не наломать второпях дров, — заметил он. — Там же придется по месту действовать: Джемму одну в такую даль не пошлешь. А о тебе и речи нет, — добавил он, увидев, как Кедде порывается что-то вставить. — Накроют, едва тень твою увидев. Как мы потом тебя вызволять будем?
— Придется тратить на меня обещанное Создателями желание, — задиристо отозвался Кедде, и Вилхе даже спрашивать не стал, откуда товарищ о нем знает. — Тебе же как истинному другу совесть не позволит…
— Ладно, посмотрим, — неожиданно насупился Вилхе и, не прощаясь, отправился домой. Кедде озадаченно посмотрел ему вслед и так увлекся собственными мыслями, что вздрогнул от раздавшегося за спиной голоса:
— Ты зачем его все время провоцируешь? — сердитая Кеола обогнула Кедде и теперь полыхала негодованием. — Все проверяешь, насколько для Вилхе дружба важна? Так, поверь, гораздо сильнее, чем для тебя. Только однажды он устанет тебе ее доказывать и просто вернется к своим. А вот с кем тогда ты останешься?
— С тобой, — легкомысленно повел плечами Кедде, хотя внутри непроизвольно сжался от расписанных перспектив. И как это Кеоле удавалось всякий раз задеть его за живое? И увидеть истинные желания Кедде, и озвучить скрываемые им страхи? — Или ты тоже к Вилхе подашься? Спаситель все-таки. Да и так — парень хоть куда. В драконах, опять же, замечен не был…
И кто его за язык опять тянул? Кеола сверкнула глазами, но отпираться не стала, ударив по больному.
— Ты сам все знаешь! — отрезала она и тоже оставила его одного. Кедде сжал кулаки и пнул первую попавшуюся шишку так, что та расплющилась, ударившись о ствол сосны.
 
Кеола была влюблена в Вилхе.
И понятия не имела, чего Кедде стоила их дружба.
 Глава вторая: Кайя 
Кайя ждала Вилхе в условленном месте, чтобы своей компанией скрыть истинную причину его сегодняшней отлучки из дома. Родителям она заявила, что пошла за хворостом для пекарни. Отец недоуменно почесал затылок. Беанна усмехнулась, уверенная, что Кайя на самом деле просто на свидания бегает, а им какую-то лабуду скармливает. Ну в самом деле, какой хворост, когда Дарре обеспечил пекарню дровами до самого лета? Пришлось Кайе придумывать какое-то нежнейшее печенье, требовавшее для своего приготовления исключительно ноябрьских веточек.
А что еще она могла сказать? Летом, когда Вилхе с друзьями самые первые вылазки устраивал, можно было то на ягоды, то на грибы сослаться. А поздней осенью какие грибы?
Но отказать Вилхе в его просьбе о прикрытии Кайя не могла. Хоть какая-то от нее помощь, раз уж никак иначе Вилхе не мог на нее положиться. Кайя, правда, так и не смогла понять, чем столь провинилась перед ним, что он перестал ей доверять. Но ведь перестал же! Нашел себе новых друзей, а Кайе даже не предложил ни разу в спасательных операциях поучаствовать. Она, конечно, обращаться в дракона не умела, но во всем остальном вряд ли уступала той же Джемме, и уж Вилхе должен был об этом знать!
Кайя ничего бы не пожалела, наизнанку бы вывернулась, только попроси он о помощи. Да просто намекни, что был бы рад видеть ее рядом в опасном путешествии, — разве посмела бы отказать? Разве начала бы вопросы задавать или какие-то привилегии для себя требовать? Ведь самым большим счастьем для нее было знать, что она нужна Вилхе. Пусть как друг — о большем Кайя даже мечтать себе не позволяла, — но как самый лучший друг! Без которого Вилхе никак нельзя обойтись. Она же…
— Кайя!.. — его голос выдернул из грез, и она зябко поежилась: все-таки ноябрь в Армелоне никогда не баловал излишним теплом, а Кайя стояла здесь — ни много ни мало — с самого момента их с Кедде отлета. Как и в прошлый раз. Как и всегда, пока Вилхе совершал свои подвиги, она верно ждала его, не смея сойти с места, словно могла этим уберечь от неприятностей. Кайя безумно боялась, что однажды его план не сработает и Вилхе попадет в беду. Драконыш ли нападет или его хозяева — как наказание Кайе за то, что она не выполнила свой долг. Ведь Вилхе хотя бы за этим именно к ней обратился. А мог бы и другую девчонку найти: да хоть каждый отлет новую выбирать — за ним любая бы пошла. Потому что за кем, если не за ним?
Вилхе был не только самым красивым юношей Армелона и сыном народного героя, он и сам уже успел проявить себя, вызволив из беды товарищей, а потом оказав помощь градоначальнику в поимке того самого иллюзиониста, с подачи которого едва не случилась большая беда. Ах, как Кайя переживала, когда Вилхе отправился за ним в погоню: ни есть, ни спать спокойно не могла, и не успокаивало даже то, что компанию ему в этом путешествии составили сразу четверо лучших армелонских воинов. А Вилхе, возвратившись, даже и не понял, как она за него волновалась, и по-прежнему не догадывался о том, что она к нему чувствовала.
Впрочем, к чему ему это? Кто такая Кайя по сравнению с ним? Удочеренная сирота, помогающая названой сестре в пекарне и иногда поющая на городских праздниках. Голос был единственной гордостью Кайи, особенно на фоне совершенно невыразительной внешности и неумения себя подать, но и он не давал ей никаких преимуществ в глазах Вилхе: тот обычно слушал Кайины исполнения очень внимательно и столь же равнодушно. Если и хвалил, то убивающе сдержанно, как будто долг выполнял. Вилхе не любил сцену и по-прежнему не считал лицедейство достойным занятием, так что Кайе следовало радоваться, что он не отрекся от нее после первого же выступления. Она ведь все равно никогда не призналась бы, что ей не хватало денег на покупку подарка к его дню рождения и это был единственный способ заработать необходимую сумму до конца ярмарки, чтобы приобрести у приезжего торговца короткий кинжал с резной ручкой в виде головы дракона. Едва увидев его, Кайя представила, сколь хорошо он будет смотреться пристегнутым к поясу Вилхе, чей отец когда-то умел обращаться ящером, а потом каждый день бегала проверять, не продал ли торговец кинжал. Она пересчитала все свои сбережения, но там не оказалось даже половины требуемой суммы. Тогда Кайя и вспомнила, чем мать зарабатывала на жизнь.