Когда плачут драконы (СИ)

— Но ведь иначе погибли бы люди! — с недоумением воскликнула Беата. Одже покачал головой.
— Чужие люди, — напомнил он. Беата всплеснула руками и принялась доказывать ему, что человеческая жизнь бесценна, что Товве поступил совершенно верно, выбрав из двух зол меньшее, что именно так и поступают настоящие ученые, а Одже только улыбался и качал головой. В конце концов Беата обиженно задрала нос, не желая больше тратить силы на бессмысленный спор, и тут же вздрогнула, услышав: — Он был его единственным настоящим другом. И Товве потом до конца жизни не смог простить себе его гибели.
Беата вздохнула, соглашаясь. Кажется, Айлин много лет назад, мечтая о драконе, жаловалась, что люди не умеют дружить. Теперь Беата была с ней абсолютно согласна. Девчонки предавали подруг из-за страсти к одному мужчине. Парни забывали о своих клятвах из-за денег, из-за мести и множества других причин. Вилхе, конечно, был не такой, поэтому Беата и любила его всем сердцем, да только он-то ее другом явно не считал, а потому вряд ли она могла рассчитывать на его преданность.
А больше и надеяться не на кого…
— Спасибо за книгу, — не найдя, что ответить, произнесла она. Благо они уже дошли до ее дома, и Беата сменила тему разговора со спокойной душой. — Знаю, что вела себя совершенно отвратительно, но так редко в руки попадает захватывающая история…
— Заходи, когда захочешь, — снова улыбнулся Одже, обрывая ее оправдания. — Если мое общество неприятно, можешь любую книгу домой взять. Я буду рад твоему удовольствию.
Беата запнулась, придумывая ответ. Ну, нельзя же прямо парню сказать, что его общество ей сегодня доставило столько удовольствия, сколько ни одна книга не доставляла. Зазнается еще и не захочет больше обсуждать истории с девчонкой.
Но и обидеть его Беата не могла: не заслужил Одже такого отношения. Особенно после того, что сказал сегодня.
— Зайду, — пообещала она. — И свою книжку в обмен принесу: посмотрим, что ты о ней скажешь.
— Похвалю, — тут же отозвался Одже. — Если тебе она нравится, то не может быть плохой.
Беата уже не удивилась новому жару на щеках.
— Глупости! — пробормотала она и шагнула было к калитке, но Одже вдруг поймал ее за руку и вложил в ладошку какой-то мешочек. Потом резко развернулся и ушел так быстро, что Беата и слова не успела вымолвить. И только почувствовала тонкий, ни с чем не сравнимый аромат имбиря.
 Глава пятая: Друзья 
Про нового драконыша ребята узнали совершенно случайно, услышав рассказ торговцев мехами, попавших в разбойничью ловушку и лишившихся товара подчистую. А ведь готовы были к возможному нападению. Да вот беда — никак не ожидали, что на подмогу грабителям придет ящер: тут уж пришлось отступить, чтобы жизни свои спасти.
— Опять твоя мамаша за старое взялась? — нахмурился Кедде, посмотрев на Джемму. Они вдвоем, да еще принесшие неприятные известия Вилхе с Кайей, сидели за обеденным столом в доме Кедде и пытались придумать, что делать с новой бедой. Такие собрания с недавних пор стали частью их жизней, и лучшего места для этого, чем одинокая избушка за рекой, и придумать было нельзя.
Кедде начал строительство собственного жилья, едва приняв решение остаться среди людей. Кеола согласилась воспользоваться гостеприимством матери Джеммы, поселившейся в опустевшем доме возле самых стен Армелона. Собираясь заняться ведовством, Нетелл хотела и вовсе уйти в лес, но Эйнард, невероятно высоко оценивший ее знания, уговорил ее отказаться от такого решения, чтобы Нетелл имела возможность при случае помогать ему в госпитале.
Джемма была очень рада тому, что теперь могла каждый день видеть Эдрика. Кеоле нравилось чувство защищенности, даваемое мощными стенами, и в то же время отсутствие необходимости все время находиться среди людей. Кедде же, понимая, что еще год-другой, и его ночевки в доме трех женщин будут казаться по меньшей мере неуместными, решил позаботиться об этой проблеме заранее. Вилхе научил его обращаться с человеческими инструментами, а его отец, брат и друзья с удовольствием помогли со строительством. И к весне у Кедде уже было готово собственное жилье. Пусть небольшое: всего столовая с печкой и комната для сна, зато свое. И, конечно, именно оно и стало их с Вилхе штабом.
 
— Совсем дурак?! — тут же возмутилась Джемма. — Мама дала слово, что никогда больше не причинит вреда драконам! Тебе ли, Кедде, в этом сомневаться?
Упрек был более чем справедлив. Нетелл позаботилась обо всех драконышах, освобожденных Вилхе и Кайей от ее братьев, и ничего не попросила взамен. Ночами не спала, ухаживая за детьми в госпитале, пока сама не свалилась от переутомления. Тут уж Кеола, первой из всех восстановившая силы, напросилась ей в помощницы, а потом и вовсе захотела остаться, почувствовав в Нетелл родственную душу, несмотря на пятнадцатилетнюю разницу в возрасте.
С тех пор никто не слышал о том, чтобы люди снова смогли подчинить себе дракона. Да и Джемма, наученная горьким опытом, вряд ли отдала бы столь необходимую для подобного снадобья кровь.
Так что обвинение Кедде звучало весьма голословно. Вот только он уже закусил удила.
— Человеческое слово, — фыркнул Кедде. — Много ли оно значит?
— Не меньше, чем драконье, уж поверь! — раздраженнее, чем хотел, сказал Вилхе, не давая Джемме повода разругаться со старшим товарищем. Он, признаться, поначалу сам был готов грешить на Нетелл, но, увидев сверкающие справедливой яростью почти багровые глаза Джеммы, уверился в том, что не прав. Нетелл на самом деле стремилась исправить прошлые ошибки и на самом деле любила Джемму. А потому не могла рисковать ее жизнью ради сиюминутной выгоды. Или Вилхе совсем ничего не понимал в людях.
— Да ладно! — в тон ему фыркнул Кедде: он, испытавший на себе всю прелесть подчинения человеку, от одной мысли о новом подобном преступлении вскипал почище лавы в вулкане. — А напомни мне тогда, какая такая расплата грозит вашему брату за нарушенное обещание? Быть может, его тут же карающая десница Энды по земле размажет? Или Ойра пожизненное проклятие нашлет? Или Ивон?..
— Мама никогда меня не обманет! — медленно и очень упрямо проговорила Джемма и исподлобья посмотрела на Кедде, предупреждая о возможной грозе и давая ему шанс остановиться. Но Кедде не захотел им воспользоваться. Унижение, гнев, боль — все пережитое в неволе и особенно последние дни у братьев Нетелл — навалилось разом, разжигая в душе настоящую драконью ненависть.
— Уверена? — недобро усмехнулся он. — А может, есть что-то, о чем ты не знаешь? Или предпочитаешь не замечать? Или не хочешь говорить?
Джемма вскочила из-за стола так, что едва не перевернула лавку, на которой они с Кайей сидели. Потом резко подалась вперед и опрокинула на Кедде тарелку с супом, который он ел до того, как к нему нагрянули гости. Кедде зашипел, пытаясь стряхнуть со штанов погибший обед, а Джемма, взмахнув буйными кудрями, добила ледяным тоном:
— Теперь понимаю, почему Кеола тебя так ненавидит!
И только после этого выбежала из дома, оставив троицу друзей раньше, чем кто-либо из них успел хоть слово сказать.
Из Кедде словно воздух выпустили. Дракон исчез, уступив место побитому щенку, которому не было дела ни до осуждающего жеста Вилхе, выразительно постучавшего себя по лбу, ни до сочувственного взгляда Кайи, явно понявшей, сколь сильно подействовало на него заявление Джеммы. Он знал, конечно, что интересен Кеоле не больше, чем бросившая ее родня, но услышать от постороннего подобный приговор, да еще и от девчонки, которая в сердечных делах уж точно ничего не понимала...
— Ну и чего ты добивался? — поинтересовался Вилхе, явно не страдающий наблюдательностью подруги. — Сам же понимаешь, что Джемма права. Как теперь без нее будем?
Кедде слабо отмахнулся. Извинится, не впервой: он со своим характером частенько нарывался на неприятности, так что опыта в примирениях ему было не занимать. Только с одной девчонкой никак не мог отношения наладить, хотя, сколько ни старался, так и не смог вспомнить, когда и чем столь сильно ее обидел, чтобы она его возненавидела.