Обезьянья лапка (сборник)

Кок вымыл чашки и, предпочтя кухонной жаре пыльную палубу, уселся там чистить картошку. Такая работа особенно располагает к размышлениям. Задумчиво глядя на берег, он мысленно вернулся к капитану Гетингу и лучшему способу его найти. Ясно было, что снимок должен сыграть важную роль в поисках, поэтому повар, загоревшись новой идеей, оставил картофель и спустился за фотографией. Найдя ее на полке в каюте шкипера, он прошел по палубе и ступил на берег.
От первых трех человек, с которыми он заговорил, кок не получил никаких сведений. Все они с интересом рассматривали фото, высказывали о нем свое мнение, по большей части неблагосклонное, но единогласно признавали, что в Бриттлси никого похожего нет. Он уж совсем было решил бросить эту неблагодарную работу и вернуться на судно, когда увидел старого рыбака, который стоял, облокотившись о фонарный столб.
— Славный выдался день, дружище, — проговорил повар.
Старик учтиво вынул изо рта короткую глиняную трубку, кивнул, снова сжал трубку зубами и продолжил смотреть на море.
— Видели вы когда-нибудь человека вроде вот этого? — спросил кок, протягивая ему портрет.
Старик снова терпеливо вынул трубку и, взяв снимок, внимательно его осмотрел.
— Удивительно, чего только сегодня не придумают, — дрожащим голосом проговорил он. — Ничего такого не делали, когда мы с тобой были мальчишками.
— Да, с тех пор многое изобрели, — невольно согласился повар.
— Вот раньше все больше маслом писали, — задумчиво продолжал старик, — или карандашами.
— А вы когда-нибудь видели кого-нибудь похожего? — нетерпеливо спросил повар.
— Ну, видел, конечно. Как раз собирался тебе сказать, — проворчал старик. — Дай-ка припомню, как там его звали?
— Я не знаю, — соврал повар.
— Вот бы я услышал, тогда бы вспомнил, — медленно проговорил старик. — Ага, точно! Уже вспомнил!
Он радостно похлопал себя по голове и подмигнул повару подслеповатыми, блестящими глазами.
— Память-то у меня еще о-го-го, прямо как прежде, — самодовольно продолжал он. — Вот, случается, вылетит из головы, а потом вспоминаю. И матушка моя такой была, а ведь она дожила до девяноста трех лет!
— Боже! — перебил его встревоженный кок. — Как его зовут-то?
Старик замолчал.
— Черт бы побрал, — сказал он с взволнованным видом. — Вот я его и забыл… Да вот все равно припомню… само всплывет.
Кок минут десять ждал чуда, но так ничего и не дождался.
— А не Гетинг ли? — наконец спросил он.
— Нет, — ответил старик. — Да ты не торопись… Я уж припомню…
— Когда? — сердито спросил повар.
— Может, минут через пять, а может, и через месяц, — уверенно ответил старик, — но уж точно припомню.
Он взял портрет из рук погрустневшего кока и попытался с его помощью оживить свою память.
— Джон Данн — вот как его звать! — внезапно воскликнул он. — Джон Данн!
— Где он живет? — нетерпеливо спросил повар.
— В Хоулборне, — ответил старик, — это маленькое местечко в семи милях отсюда.
— А вы уверены, что это тот самый? — дрожащим голосом спросил кок.
— Уверен, — твердо проговорил тот. — Приехал сюда пять лет тому назад, а потом разругался с хозяином гостиницы и уехал в Хоулборн.
Повар, весь красный, поглядел на шхуну. Там, в облаке белой пыли, шла разгрузка, и пока его отсутствие оставалось как будто бы незамеченным.
— Если захотят есть, — пробормотал он, ссылаясь на людей, бегающих по палубе, — то им самим придется изготовить себе обед, вот и все! Не выпьешь ли со мной кружечку, старина?
Старик, не колеблясь, согласился и, попользовавшись от щедрот кока, провел его через весь город, указывая дорогу в Хоулборн, и, убедившись, что тот на правильном пути, вернулся к своему излюбленному месту у фонарного столба.
Кок шагал, насвистывая, и с удовольствием думал о том, как расстроятся остальные члены экипажа, когда узнают о его удаче. На протяжении трех миль он упорно шел вперед, пока скромная вывеска, торчавшая между несколькими высокими вязами, не привлекла его внимание. В стороне от дороги он увидел небольшой трактир, у крыльца которого на деревянном табурете сидел дородный хозяин и ждал посетителей.
 
Повар мгновение колебался, а затем неспешно подошел, сел на табурет, стоявший напротив, и заказал пинту.
Трактирщик поднялся, тяжелым, неторопливым шагом вошел в дом, чтобы выполнить заказ, и вернулся с пенящейся кружкой.
— Снимите пену, — вежливо попросил кок.
Толстяк кивнул и исполнил его просьбу.
— Не выпьете ли со мной кружечку? — сказал кок, заглянув внутрь таверны, когда хозяин подал ему кружку. — Эту можете оставить себе, — прибавил он.
Толстяк принес еще кружку пива и, со вздохом усаживаясь на прежнее место, настроился на беседу.
— Гуляете на природе? — спросил он.
Повар кивнул.
— Не только ради удовольствия, — важно заметил он. — Я тут по делу.
— Да, вот такие, как вы, и загребают денежки, — вздохнул хозяин. — А я за весь день только и продал эти две кружки. Далеко идете?
— В Хоулборн, — ответил тот.
— Знаете там кого? — спросил хозяин таверны.
— Ну, не совсем, — признался кок. — Не сказать, чтоб я с ним был знаком. Меня интересует человек по фамилии Данн.
— Вы немногого от него добьетесь, — подойдя к ним, заявила хозяйка. — Он человек замкнутый, ей-богу.
Кок прищурил глаза и с понимающим видом улыбнулся.
— Какой-то он больно загадочный, — продолжала хозяйка. — Никто не знает, кто он и откуда взялся, а сам он никому ничего не говорит. Когда человек так себя ведет, будьте уверены, тут дело нечисто… По крайней мере, я уверена.
— Еще и сварлив в придачу, — заметил хозяин.
— Ну, — протянул повар, — со мной-то он будет повежливее!
— Вы что-то о нем знаете? — спросила хозяйка.
— Немного, — ответил кок.
Хозяин дома обратился к своей жене, которая с готовностью и покорностью наклонила к нему ухо, и кок отчетливо уловил произнесенное шепотом слово: «шпик».
Хозяйка, бросив любопытный взгляд на кока, удалилась, чтобы обслужить пару извозчиков, которые остановились у двери. Разговор стал общим, и было очевидно, что извозчики разделяют чувства хозяина и его жены по отношению к мистеру Данну. К повару они отнеслись с благоговением и, с почтительной робостью угостив его пинтой пива, предложили подвезти его до Хоулборна.
— Уж лучше я пешком, — сказал повар, поглядев на повозки. — Хочу спокойно дойти до места, осмотреться, а уж потом взяться за дело.
Он посидел там некоторое время, отдыхая и пытаясь по возможности избегать хитрых вопросов хозяйки. Первыми уехали извозчики, скрипя и подпрыгивая на ухабах по пути в Хоулборн, и кок, скромно перекусив бутербродами с сыром и выкурив трубку, снова отправился в дорогу.
— Глянь, как идет, — сказал хозяин своей жене, и они оба посмотрели коку вслед.
— Ага! — согласилась она.
— Прям ищейка, — выразительно продолжал хозяин, — только взгляни на него. Я сразу понял, кто он такой, стоило лишь его увидеть.
Кок продолжал свой путь, не обращая внимания на восхищение, вызванное его манерой передвижения. Он начал думать, что слишком разоткровенничался. Тем не менее он не сообщил многого, а если людям нравится ошибаться, что ж, это их дело.
В таком настроении он вошел в Хоулборн, деревушку, состоящую из небольшой улицы, трактира и церкви. В конце улицы перед маленьким аккуратным домиком с ухоженным палисадником собралась кучка людей.
— Что-то случилось, — сказал про себя повар, рассматривая жителей деревни с тем же интересом, что и они его. — Где живет мистер Данн, мальчик?
— Вон там, сэр, — ответил мальчик, указывая на дом, у которого стояли люди. — Вы тот самый сыщик?
— Нет, — отрезал повар.
Он направился к дому и открыл маленькую калитку. В толпе поднялось нешуточное волнение, стоило ему подойти к двери и постучать.
— Войдите, — прорычал кто-то басом.
Повар вошел и осторожно прикрыл за собой дверь. Он оказался в маленькой гостиной, единственным обитателем которой был весьма неприветливый старик, сидевший в мягком кресле с раскрытой газетой в руках.