До тебя (ЛП)

― Ты женат? ― Она не могла дождаться, когда он доберется до этой части истории. Ей нужно было знать немедленно.
Прошло несколько секунд, прежде чем он ответил:
― Технически, да, поскольку развод не будет завершен до конца этой недели.
Эта новость должна была улучшить настроение Хани. Очевидно, что он расстался с женой, и это был совсем другой сценарий, чем тот, что был у нее в голове. Но это не объясняло, почему он все еще носит кольцо, и это заставило ее сделать другой вывод.
― Ты не хотел развода, ― сказала она.
Его рука повисла в воздухе, и он сунул ее в карман.
― Во время ординатуры я несколько дней подряд был в больнице, не возвращаясь домой. Иногда мы так долго не разговаривали. У меня нет оправданий. Я должен был стараться больше общаться. ― Эндрю покачал головой, на его лице отразилось явное разочарование. ― Это были трудные годы, но они остались позади. Я был лечащим врачом в больнице в Вашингтоне, округ Колумбия, и работал в дневную смену.
Хани кивнула в сторону его кармана.
― Ты все еще носишь его. ― Ее голос смягчился, но ужас охватил девушку еще сильнее, чем раньше. Он вытянул руку, чтобы снова взглянуть на кольцо, большим пальцем обведя кольцо вокруг пальца. Хани не знала, каков вес этого кольца. Она не знала, будет ли скучать по символизму и тяжести кольца на ее пальце. Она не знала, что почувствовала бы, если бы ее заставили снять его… как Эндрю.
― Я здесь недавно, ― сказал он, глядя на нее. ― И я холост. Когда коллеги слышат это, особенно медсестры, они сразу же хотят свести с кем-нибудь. Я приехал в Мэн, чтобы заниматься медициной, и я хотел, чтобы это было в центре внимания. Ты… ― Его взгляд углубился, и мальчишеская легкость вернулась на его лицо. ― Ты была замечательной случайностью.
Хани не позволила этому отвлечь ее. Ей нужно было больше, поэтому она спросила:
― Разве люди не спрашивали о твоей жене?
― Я здесь уже две недели, и сегодня у меня первый выходной. Все были так заняты, что ни у кого не было возможности спросить. ― Когда Хани открыла рот, чтобы ответить, он остановил ее. ― Я знаю, о чем ты спрашиваешь, Хани, и мне нечего скрывать. Если кто-то спросит, он получит тот же ответ, который я только что дал тебе.
Глядя на доктора, она просто хотела, чтобы он дал ей что-нибудь, что успокоило бы ее достаточно, чтобы она подумала о том, пойти ли с ним на свидание. Потому что сейчас она не была уверена, что он забыл свою бывшую жену.
― Почему ты сегодня надел кольцо, Эндрю?
Он сделал шаг ближе, снимая кольцо с пальца, и, подойдя к ней, положил его ей на ладонь.
― Прочитай гравировку на внутренней стороне.
Хани подняла его в воздух и посмотрела на витиеватый почерк, выгравированный на золотом металле.
Эстер и Ирвинг
23 марта 1946 года
Прочитав ее несколько раз, она взглянула на Эндрю.
― Я не понимаю.
― Это обручальное кольцо моего отца. Я ношу его на правой руке с тех пор, как он умер шесть лет назад. Когда я переехал из дома, я выбросил свое кольцо, а это надел на левую руку.
― Мне так жаль. ― И ей было жаль за предположение, за то, что автоматически усомнилась в нем, за то, что отреагировала вместо того, чтобы задать ему вопрос. Хани снова перевела взгляд на кольцо, изучая уникальный узор. Спереди оно выглядело как французская коса, а сзади было сплошным. На изгибах металла были темные пятна, которые свидетельствовали о возрасте кольца. ― Оно прекрасно, ― сказала она, возвращая его ему.
Он снова надел его на палец и посмотрел на нее самыми честными глазами.
― Прошел год с тех пор, как мы расстались. Она помолвлена с другим мужчиной. Я всегда буду заботиться о ней, но я больше не люблю ее.
Хани не знала, что ответить. Она не знала, что сказать. Поэтому сделала единственное, что считала правильным. Она сократила небольшое расстояние между ними и обняла его. «Ты выглядишь так, будто хочешь выйти замуж за этого человека». Хани вспомнила, как Валентайн сказала это, когда она разговаривала по телефону с Эндрю.
 
Тогда это было правдой.
И она подозревала, что сейчас это снова правда.
СЕМНАДЦАТЬ
БИЛЛИ
― О, боже, ― задыхалась я, когда самолет снижался, как мне казалось, в миллионный раз. Мой желудок продолжал опускаться, не привыкая к этому ощущению, хотя это происходило каждые несколько секунд. ― Почему? ― спросила я Джареда. Почему, почему, почему? Я повторяла это слово снова и снова в своей голове. Пришло время сказать его ему, надеясь, что у него есть ответ.
До сих пор ни один человек на этом самолете ничего не знал. Ни один из других пассажиров, ни одна стюардесса, которая прошла по проходу, прижимая пропитанное кровью полотенце к голове пассажира. Когда Джаред спросил ее, что происходит, она ответила, что не знает. Но изменения происходили каждые несколько секунд. Новые звуки. Новые ощущения. Временами казалось, что мы влетели в коробку, и наши крылья постоянно ударялись о стенки. Мы чувствовали энергию, которую использовал самолет. Мы чувствовали каждый сантиметр движения, поэтому знали, что не падаем. Но мы не знали, куда двигаемся. Я уже посмотрела на пассажиров позади меня. Я не видела лидера. Никто не встал, никто не выдвигал требований со своего места. Джаред не ответил на два моих последних вопроса, но это не помешало мне задать еще один.
― Это несчастный случай, да?
Он смотрел направо, но тут же повернулся ко мне.
― Если бы я думал иначе, я бы сейчас не сидел на этом месте.
Я поверила ему. Самолет начал дребезжать, металлический звук был похож на мелочь в кармане, только усиленный.
― Тогда почему?
Он покачал головой.
― Я не знаю. ― Он крепче сжал мою спину. ― Иди сюда. ― Джаред притянул меня к себе, его подбородок уперся мне в макушку. Теперь он сидел лицом к нашему окну, и я готова была поспорить, что он смотрел в него.
― Они скажут нам правду? ― спросила я, имея в виду пилота.
― Да, ― и через несколько секунд добавил: ― во всяком случае, их версию.
Я всегда была по другую сторону тревоги, успокаивала в шторм, не выходила из себя в стрессовых ситуациях. Так было всю мою жизнь. Теперь даже моя кожа хотела сползти с меня. Я не могла контролировать свое дыхание и не могла унять сердцебиение. Не могла отвлечься от неизвестности, от крушения, от… Я прижалась к Джареду еще крепче, прежде чем окончательно потеряла контроль. Но в тот момент, когда я обхватила руками его бицепс, я почувствовала еще один толчок. Он был самым большим на данный момент.
― Черт, ― простонала я, уткнувшись лицом в его руку и ощущая прохладу сиденья на своей щеке. Я закрыла глаза и попыталась вдохнуть через нос и выдохнуть через рот. Я успела сделать не более нескольких выдохов, как новый звук ударил в уши. Инстинктивно я пригнулась, насколько смогла. Чего я никак не ожидала, так это того, что Джаред наклонился надо мной, его тело закрывало почти всю мою голову и плечи. Из-за того, что мои руки были засунуты куда-то во внутрь, мои уши оказались незакрытыми. Это было так громко, даже громче, чем первый шум, что это не имело значения. Но в отличие от первого раза, этот звук длился всего несколько секунд, а когда он закончился, весь самолет затрясся.
― Что это было? ― крикнула я из-под Джареда.
Что-то упало мне на губу. Я не была уверена, была ли это слеза или пот. И не была уверена, его это слеза или моя. Но я проглотила ее, ожидая, гадая, будет ли это еще один вопрос, на который он не ответил. А потом Джаред изогнулся всем телом, открывая пещеру, в которой я была. Когда я выпрямилась, я снова обхватила его руку и наблюдала, как он смотрит в заднюю часть самолета.
Когда его глаза снова встретились с моими, я кое-что увидела. Оно было кратким, но достаточно сильным, чтобы напугать меня до смерти.
А потом стало еще хуже, потому что он открыл рот и сказал: