Синяя Рыба

Когда-то поражающий воображение неискушенных зрителей великолепием архитектурных форм, ныне старинный особняк являл миру картину почти полного запустения.
Вика подошла поближе, скользнув взглядом по стенам с топорщившейся штукатуркой, которая отваливалась пластами, придавая зданию некое сходство с линяющим драконом, по пыльным стеклам, по ступеням крыльца, почти не видным под слоем прошлогодних листьев и травы, по крыше, на которой росла сорная трава и даже небольшое деревце.
— Тебе не кажется, что этот дом давно заброшен?
Максим поднялся по ступеням и постучался. Тишина. Тогда он толкнул дверь парадного входа. Давно не смазанные петли надсадно скрипнули, и дверь медленно отворилась.
— Открыто. Войдем?
В небольшой прихожей царил полумрак, окон здесь не было, весь свет проникал только из приоткрытой двери. Когда их глаза привыкли к темноте, дети увидели широкую лестницу в два пролета, ведущую на второй этаж, и небольшую дверь справа.
— Идем, — скомандовал Максим и направился к двери. — Сюда.
Он потянул за ручку, и они вошли в комнату. Рассохшийся паркет чуть слышно поскрипывал под ногами.
Книги.
Тысячи, миллионы книг.
Кроме них, здесь не было ничего. Высокие, до потолка шкафы из красного дерева стояли вдоль стен по периметру комнаты, и посередине в несколько рядов, так, чтобы задействован был каждый дюйм пространства. Все они были сверху донизу заполнены толстыми пыльными фолиантами в потертых переплетах. Здесь хранились энциклопедии, словари, древние эпосы, исторические летописи, научные монографии, труды по философии, астрономии, физике, мемуары, эпистолярные издания и даже рукописи. Были книги по искусству, сборники нот и кулинарных рецептов, были стихи и проза, приключенческие романы и стенографические протоколы, подшивки журналов и собрания сочинений.
У Максима зарябило в глазах от такого изобилия всевозможных книг. Потрясенный до глубины души, он зачарованно смотрел на забитые книгами полки, не в силах оторвать взгляд от этого зрелища.
Протиснувшись между шкафами, Вика очутилась у окна. Широкие подоконники тоже были завалены книгами почти до самого верха, так что хотя окна выходили на солнечную сторону, в комнате было довольно-таки темно.
У одного из шкафов стояла деревянная стремянка, чтобы можно было доставать книги с верхних полок. Девочка забралась на нее и окинула взглядом комнату.
— Здесь никого нет, — сообщила она, спускаясь вниз. Только книги.
— Наверное, здесь есть книги обо всем на свете. Вот бы найти такую, в которой бы говорилось, как расшифровать послание свитка!
Максим подошел к шкафу и наклонил голову, чтобы прочитать названия книг на корешках. Но золотое тиснение потускнело, а местами краска вовсе осыпалась, и разобрать слова было очень сложно.
— Мы сами ничего не найдем. Нам не обойтись без помощи Библиотекаря. Может, он наверху?
Ребята поднялись на второй этаж. Здесь было значительно светлее и чище: на потолке почти не было паутины, пол недавно подметали, а дверь отворилась бесшумно, — значит, петли регулярно смазывали маслом.
Но книг здесь было в несколько сотен раз больше, чем внизу. Напротив входа стоял массивный дубовый стол, с тумбочкой для бумаг и множеством выдвижных ящиков. На столе стояла высоченная стопкя книг, лежавших как попало, так, что она до сих пор не обрушилась лишь потому, что на книгах лежало Гравитационное заклятие. А на самом верху стопки красовалась выгоревшая от солнца табличка: «Заведующий библиотекой. Часы работы — 11–19, обед 12–13». А в кресле за столом, — несомненно, это был он — сидел Библиотекарь.
Он был немного похож на черепаху, хотя это сравнение было весьма и весьма вольным: единственное, что объединяло их, был толстый костяной панцирь с глубокими прожилками, образовывающими спиралевидный узор. Очевидно было, что он очень стар — буровато-серая морщинистая кожа свисала складками, когда он поворачивал голову набок, а когда он поднимал ее, кожа собиралась в гармошку, словно она была ему велика. Глаз не было видно из-под кустистых бровей, поэтому выражение его лица трудно было разобрать. Зато его украшали роскошные усы и борода, которой позавидовал бы сам Старик Хоттабыч. Усы, как и брови, были абсолютно седые, и такие длинные, что заворачивались в кольца. На шее на засаленном шнурке висел бронзовый антикварный ключ — бесспорно, очень старинный и очень ценный: на бронзе кое-где еще оставались следы позолоты. В передней лапе заведующий библиотекой держал круглое увеличительное стекло в латунной оправе, и пристально разглядывал порядком замусоленную, с потрепанными краями карту звездного неба. Он был так увлечен этим занятием, что не заметил вошедших.
 
Максим негромко постучал костяшками пальцев по деревянной обшивке стен, но библиотекарь обратил на это ноль внимания.
— Э-э-э… мистер… мистер Черепаха! — обратилась к нему Вика, но ее попытка также не увенчалась успехом.
— Может, он плохо слышит?
Максим прокашлялся и вплотную подойдя к столу, громко произнес:
— Извините пожалуйста! Не могли бы вы ненадолго отвлечься? Мы хотим поговорить с вами!
Библиотекарь вздрогнул и сердито уставился на мальчика.
— Незачем так орать, не глухой, — визгливо ответил он, хотя его голос красноречиво говорил об обратном. Вика хихикнула, зажав рот рукой, отчего у нее получился звук, похожий на хрюканье, но, к счастью, тугоухий библиотекарь этого не расслышал.
— Вы хотите взять какую-то книгу? — деловито осведомился он.
— Да, нам надо расшифровать…
— Ваш читательский билет? — Библиотекарь протянул лапу, подслеповато щурясь.
— Но… у нас нет…
— Понятно. Одну минутку, — он отложил в сторону лупу, надел пенсне, после чего пододвинул к себе деревянный ящик, послюнил палец и принялся сосредоточенно копаться в нем, что-то бормоча себе под нос. Ящик был разделен перегородками на несколько секций, в каждой из которых лежали плотные ряды желтоватых картонных прямоугольников с торчащими ярлычками. На каждом таком ярлычке был напечатаны какие-то знаки, означавшие, видимо, порядковый номер или что-то в этом роде.
Максим пытался привлечь к себе его внимание, но старик продолжал, не спеша, перелистывать карточки, пока не перебрал их все.
— Вас в картотеке нет! Вы не зарегистрированы в моей библиотеке! — сухо ответил он, убирая ящик на место. — Сожалею, но без абонемента я не могу выдать вам книгу.
Максим закатил глаза.
— Да я уже битый час пытаюсь вам втолковать, что нет у нас никакого билета! — терпеливо объяснил он, стараясь скрыть раздражение, — Мы первый раз в вашей библиотеке, и первый раз в Абсолюте. Искать нас в картотеке не было никакого смысла.
— Что ж вы сразу не сказали? — сердито насупился Библиотекарь.
— Так я говорил, но вы не слушали…
— Кстати, как вы нас хотели найти, если даже не спросили наши фамилии? — вмешалась Вика.
Библиотекарь невозмутимо поправил пенсне, соскользнувшее на переносицу, и уставился на девочку так, словно она сморозила полную чушь.
— На карточках не имена, а гальванические снимки астральной сущности, проще говоря, ауры. Они напечатаны на специальной бумаге, пропитанные эликсиром истины, поэтому их невозможно подделать или отретушировать. Прежде чем искать карточки, я посмотрел на ваши ауры, — добавил он тоном, каким говорят с младенцами, не знающими самых очевидных вещей.
Этот монолог, видно, отнял у престарелого Библиотекаря столько сил, что он, опираясь лапами о крышку стола, подполз к своему креслу и, кряхтя, забрался на него, и, втянув в панцирь все имевшиеся конечности, сделал вид, что спит.
— Послушайте, мистер Черепаха, — умоляюще воскликнула Вика, — Нам нужна помощь, а вы единственный, кто может нам помочь!
Библиотекарь лениво приоткрыл один глаз.
— Кто это вам сказал?
— Шерри, наш друг. Он посоветовал обратиться к вам. Шерри сказал, что вы обязательно поможете, ведь вы такой умный, вы знаете все на свете, и для вас это будет сущим пустяком.