Синяя Рыба

— Мы в ловушке, — подвел итог Максим, отряхиваясь.
— Что это, магия? — Вика удивленно заморгала. — Воздух будто бы сгустился… Мы же всего минуту назад прошли здесь. Как такое может быть?
— Спроси это у них, — посоветовал Максим.
Пчелы окружили ребят плотным кольцом. Они не переставая работали крыльями, чтобы удержаться в воздухе, и жужжали так громко, словно старались скопировать звук работающей циркулярной пилы. Их огромные размеры поражали, но во всем остальном гигантские насекомые не слишком отличались от обыкновенных, земных пчел: круглые фасетчатые глаза, хоботок, мохнатое туловище с брэндовым желто-черным окрасом. У каждой было солидных размеров жало, непроизвольно внушавшее уважение своим грозным видом.
Вперед вылетела самая крупная пчела, по-видимому, королева колонии, и окинула ребят подозрительным взглядом.
— Кто такие? Что вы здесь делаете? — сурово спросила она.
Вика с Максимом переглянулись.
— Отвечайте, когда с вами разговаривает королева!
— Простите, Ваше Величество, — вспомнив уроки истории, вежливо поклонилась Вика. Мы просто шли мимо, и не хотели ничего дурного.
— Зачем вы проникли на нашу территорию? Говорите! — голос королевы пчел был холоден, как лед.
— Мы хотели посмотреть, и все, — начала Вика, но пчелы возмущенно загудели.
— Не надо врать! Вы хотели украсть мед!
— Что вы, конечно, нет! — вступил в разговор Максим. — Мне не нравится их тон. По-моему, надо смываться, — шепнул он Вике.
— Идеи есть? — таким же шепотом ответила она.
— Думаешь, нас так просто можно надуть? — кипя от возмущения, воскликнула пчела-королева, — Нет уж, дудки! Территория нашего поселения заколдована таким образом, что как только тот, кто проник сюда, подумает «мед», вокруг нее возникает стена из сжатого воздуха. И, как видите, эта система прекрасно работает. Вор может попасть сюда безо всяких усилий, но назад он уже не выйдет.
— Но мы не воры! — воскликнула Вика, теряя терпение. — Я же сказала, что мы не собирались воровать ваш мед! Мы и пальцем к нему не прикасались! И вообще, я не думала, что вы такие подозрительные и жадные. Так-то вы встречаете гостей из другого мира? Отпустите нас немедленно! Нас ждут в Белом дворце, и мы не хотим опаздывать.
— Ваше величество, осмелюсь заметить, что девочка не врет. Ее аура чиста, — почтительно наклонив голову, шепнула королеве крупная, чуть поменьше ее самой, пчела с длинными мохнатыми усиками. «Наверное, министр», — подумал Максим.
Королева пчел прищурилась, и пристально посмотрела сначала на одного, потом на другого. В конце концов она вынуждена была признать, что поспешила с выводами.
— Что ж, кажется, на этот раз я ошиблась. Примите мои извинения.
Максим облегченно перевел дыхание.
— Пожалуйста, не думайте, что мы такие негостеприимные, — продолжала королева. — Времена сейчас неспокойные. Неделю назад кто-то похитил весь наш мед, который мы успели собрать этим летом, и при этом перевернул здесь все вверх дном.
— И кто это был? — спросила Вика.
— Мы не знаем. Защита почему-то не сработала, — видимо, вор нашел какой-то способ обойти ее. Мы до сих пор ломаем голову, как ему это удалось. Магия Охранного заклинания очень сильна: чтобы ее разрушить, необходимо знать контрзаклинание и уметь им пользоваться, а для этого нужно, по меньшей мере, быть магом.
Пчела-королева обернулась к своим подданным и хлопнула в ладоши:
— Обед нашим гостям, быстро! Пусть узнают, что такое настоящее пчелиное гостеприимство! — она обернулась к детям, — Так вы прибыли сюда из другого мира?
— Да. Меня зовут Вика, а его, — она кивнула на своего спутника, — Максим.
— Я — Лина, три миллиарда шестьдесят миллионов семьсот двадцать четыре тысячи девятьсот пятьдесят вторая королева племени гигантских пчел, — представилась королева. Это мой народ. Мы живем здесь уже очень давно, с начала времен.
— И вы построили этот город? — Вика восхищенно оглядела пчелиный поселок.
— Нет, пчелы, к сожалению, не очень сильны в магии. Эти ульи возвели Высшие, а Охранное заклятие наложил Ротсен. Он мой старый друг, кстати.
 
Лина поднялась в воздух:
— Идемте, я покажу вам, как мы живем.
Заинтригованные, Вика с Максимом двинулись следом за королевой. Пчела подлетела к улью, стоявшему в самой середине поселка, и приземлилась на узкую площадку перед щелью, служившую для пчел входом. Щель была высоко, и очень узкая.
— Как же мы… — начал Максим, но пчела, скрылась в улье со словами «Подождите минутку». Внутри что-то щелкнуло, и боковая стена медленно приоткрылась. Оказалось, она была подвешена на петлях, как дверь.
— Это аварийный выход, — королева открыла дверь пошире и, видя, что ее новые знакомые колеблются, подбодрила их:
— Проходите, не стесняйтесь! Это единственный уцелевший улей. Остальные мы только начали восстанавливать.
Вика первая, а за ней Максим зашли внутрь пчелиного дома, с любопытством озираясь по сторонам. Вверх уходили ряды металлических сеток, на которых лежали соты, построенные из скрепленных между собой тонких и прозрачных листов жемчужно-белого воска, под завязку заполненных медом. Удивительным было то, что эти соты были не шестигранные, как полагается, а пятигранные. Максим отметил про себя эту особенность, вслух же спросил:
— А почему вы делаете такие соты? Так удобнее?
— Нет, так прочнее, — ответила Лина, — И вместительнее. Шестигранные соты, несомненно, удобнее, если они трехмерные. Но мы строим четырехмерные соты. Это позволяет нам экономить место. Так в них помещается гораздо больше меда, потому что задействовано еще четвертое измерение. Присмотритесь повнимательнее.
Максим прищурился, и вдруг увидел, что края сот дробятся, преломляются, расслаиваются, как изображение в призме: зрение человека не приспособлено к восприятию четвертого измерения. Соты были четырехмерные, но мальчик мог лицезреть только три измерения из четырех — стоило ему чуть наклонить голову или посмотреть с другой стороны, как он начинал видеть три других измерения, из-за чего казалось, что изображение все время двигается. Но четыре измерения одновременно он воспринимать не мог.
— Любопытно, — Вика прищурилась, глядя то с одной, то с другой стороны. У меня рябит в глазах. Как вы ими пользуетесь?
— Очень просто, — рассмеялась королева пчел, — у нас глаза устроены по-другому, — мы можем видеть одновременно не три измерения, а четыре.
— Это, должно быть, очень удобно! — воскликнул Максим.
— Не всегда, — возразила Лина, — некоторые вещи, бывает, лучше не видеть. Но когда ты вынужден глядеть на то, что кто-то предпочитает никому не показывать, это несправедливо по отношению к ним. На четвертом измерении многие прячут свои мысли, переживания, воспоминания. Представляешь, что будет, если все смогут читать мысли каждого? Слава Высшим, кроме нас, пчел, никто не обладает этой способностью.
В улей влетел молодой пчелиный офицер, отдал честь королеве и доложил:
— Обед для гостей готов!
Назвав это «обедом», пчелы явно поскромничали. На поляне в самом центре поселка, прямо на траве была расстелена белая шелковая скатерть, рядом с ней лежали мягкие подушки. А «обед» представлял из себя две фарфоровых тарелки размером с супницы, до краев наполненные самым свежим медом. Такого количества хватило бы, по меньшей мере, человек на пятьдесят.
— Зачем так много? — начала Вика, но Максим толкнул ее в бок, и она замолчала.
Лина с негодованием взглянула на подчиненных, и под ее суровым взглядом пчелы испуганно потупились, отчаянно пытаясь стушеваться.
— Другой посуды не было, ваше величество, — промямлил кто-то, оправдываясь.
— Нет-нет, все замечательно, спасибо! — поспешил Максим поблагодарить щедрых хозяев. «Но нам все равно ни за что не съесть столько», — добавил он про себя.
Мед был темно-янтарного цвета, и очень густой, а его вкус и аромат не шел ни в какое сравнение со вкусом того меда, который дети пробовали дома, в своем мире. Они быстро наелись, но из вежливости продолжали сидеть, глядя на проплывающие в небе облака, поминутно опуская в мед ложки и облизывая их.