Совершенное оружие (СИ)

— Я…
— Подожди.
Подхватываю женщину за связывающую её руки арматуру и рывком поднимаю на ноги, её взгляд фокусируется на бледно голубой исходящей ядовитым паром жидкости в бойлере, она издаёт уже практически нечеловеческий крик сорванным горлом и с неожиданной силой начинает вырываться. Впрочем эта попытка сопротивления заканчивается так же быстро как и началась, после того как я вспарываю её живот алебардой. На этот раз крика уже нет, и тем не менее она всё ещё в сознании, в основном благодаря моей призрачной руке внутри ее головы.
Старик дергается вперед с явным намерением напасть на меня, но замирает даже не успев встать, из за окровавленного лезвия алебарды, воняющего дерьмом из перерезанных кишок, которое я прижал к его горлу.
— Сидеть.
Успокоив едва ли не посеревшего от злобы военного возвращаюсь к жертве. Вновь перехватываю оружие, максимально близко к лезвию, а затем быстрым, но предельно аккуратным и точным движение всаживаю его в спину пускающей кровавые слюни женщины. И только теперь перерезав её позвоночник, запихиваю жертву в чан с кипящей кислотой. Когда тело погружается по шею, сложившись при этом в весьма неестественную позу, фиксирую всё это сверху лезвием алебарды.
Во все стороны летят брызги. Торчащая из бочки голова издает уже совсем нечеловеческие звуки, а я тем временем засовываю руку в карман и достаю оттуда упаковку орешков в шоколаде. Вскрыв её об клык, начинаю по одному накалывать сладкие шарики на шип, выдвинувшийся по моему желанию из кончика языка, и с удовольствием их поглощать. Кухня этого мира мне нравится куда больше, чем те блюда которые были доступны в пустынном и практически бесплодном Скальке.
— Можешь продолжать.
Старик не реагирует. Только смотрит на меня выпученными глазами, в которых плещется жгучая смесь из практически несовместимых эмоций, включающая практически весь спектр от благоговения до абсолютного отвращения.
— Тебя так заворожило это зрелище — киваю в сторону верешащей головы.
— Да. Нет. Ты… Ты, сука больной. — По шокированному лицу старика, прекрасно видно насколько тяжело ему продолжать оставаться на своём месте — На всю отрубленную голову больной. Полностью ебанутый. Вообще полностью. Без единой нормальной извилины.
— Спасибо за комплимент — надо поскорее отрастить себе губы, а то опять улыбнуться не могу когда ситуация прямо требует — Может пожалеешь союзницу и начнёшь наконец говорить?
— Да… Эээээээээ
— Ты попал сюда за…
— За бтр. То есть за то что сбежал на бтре с поля боя. Меня должны были расстрелять по законам военного времени, но за каким то хреном отправили сюда.
Хм интересно получается, террористы, предатели, торговцы смертью и внезапно девочка больная лейкемией с отцом законопослушным хирургом. Статистика правда далека от полной, а значит выводы строить пока рано. Надо однозначно копать глубже. Посмотрим, что сможет узнать Мцвади.
— Телефон есть?
— Да.
— Медленно достань из кармана, разблокируй и брось мне в руки, . — Сказал я и засыпал остатки орешков из пачки в рот.
— Вот.
— Рассказывай с самого начала как ты попал в охотники, что делал ради выживания и особенно удели внимание членам вашего маленького кружка погибшим без моего участия — Поймав устаревший кнопочный телефон у меня ушла аж целая секунда, чтобы понять по какому принципу на нём работают смс и клавиатура, а затем еще почти три минуты, чтобы набрать на жутко неудобной клавиатуре короткое сообщение Мцвади, параллельно слушая историю Старика. В которой, если отбросить все лишние детали которыми старый военный активно сыпал даже несмотря на усиливающуюся с каждой секундой агонию его союзницы, не было практически ничего нового для меня. Интересными можно было назвать только две детали.
Во первых среди уже умерших членов отряда ни до появления рыцаря не после ни разу не было такого, чтобы двое благословленных приходили в команду вместе.
Во вторых в прошлом из за очень высокого уровня смертности среди охотников царили крайне упаднические настроения. Каждый кому везло чудом выжить в первой мисси осознавал, что в следующей его практически гарантированно ждёт весьма мучительная смерть в зубах какой нибудь хтонической твари. Но несмотря на это, никто из благословленных даже не пытался оборвать свою жизнь собственными руками, равно как никто не пытался и пожить последние деньки на полную катушку игнорируя закон. Ни разу никто из смертников даже не задумывался о возможности обратить свои новообретенные силы против обычных людей, и это при том что как подозревал сам старик большинство из них попали сюда за совершение особо тяжких преступлений.
 
— Ну всё вроде — старик уставился на меня ненавидящим взглядом- Есть ещё во…
Договорить он не успел. Алебарда вошла точно в его правый висок, с лёгкостью рассекала кость и выша с другой стороны лишив старого военного большей части головы. Сразу же вторым взмахом проделал тоже самое и с бьющейся в агонии женщиной. Призрачные руки только начали потрошить освободившиеся души, а сам я уже обыскивал тела ища всё, что может стать источником информации.
К тому моменту как поглощение энергии было завершено, а астральные органы аккуратно вырваны и присоединены уже ко мне, задействовать их не изучив устройство опасно, но хранить на себе в спящем состоянии можно бесконечно долго.
Внезапно я заметил приближение достаточно сильной и вкусной души. Из разума исчезли все мысли кроме одной: “Еще еда ?”
— Йормат? — Донесся снаружи неуверенный и немного испуганный голос.
“Еда!”
Одним прыжком перемахиваю через погнутую брикаду, переворачиваюсь в воздухе и отталкиваюсь ногами от боковой стены помещения выстреливая себя в сторону силуэта кажущегося практически черным на фоне светлого дверного проёма. Будто сама собой распахивается полная острых игловидных зубов пасть. Ну же! Ещё чуть, чуть и я вновь смогу хоть ненадолго заглушить этот жуткий, невыносимый голод!
***
Шла сороковая минута лекции. Тема была достаточно серьезной поэтому большинство, студентов согнувшись над тетрадками сосредоточено записывали слова стоящего за кафедрой профессора, который увлеченно и потому весьма быстро излагал материал сегодняшней лекции. Процесс обучения будущих врачей таинству пульмонологии был в самом разгаре.
Но к сожалению не все здесь были готовы впитывать знания, присутствовали на занятии и те кто ходил на учёбу исключительно лишь ради сохранения места в вузе. Некоторые умирали от скуки, выслушивая материал по совершенно не интересующей их профессии, чтобы отсрочить падение домоклового меча заботливо повешенного государством над головой каждого гражданина умудрившегося дожить до восемнадцати лет, а другие и вовсе нехотя мусолили зубами гранит науки по велению радикально настроенных родителей.
Вообщем обычная картина обычного вуза, которая в этот день слегка отличалась весьма важной деталью. Ведь шаблон сломался и в ряды людей вынужденных под гнетом бессмысленных и беспощадных обстоятельств в пустую тратить самый драгоценный ресурс имеющийся у человека, каким то совершенно непонятным для всех присутствующих включая профессора образом, умудрилась затесаться лучшая ученица курса.
Высокая стройная девушка, по привычке занявшая центральное место первого ряда, вопреки своему обыкновению не ловила с горящими глазами каждое слово преподавателя, а смотрела совершенно пустым будто бы мёртвым взглядом на девственно чистый лист толстой потрепанной тетради.
В её душе бурлила настоящая буря состоящая из страха за вот уже двое суток не показывавшегося и не выходившего на связь брата, и полного непонимания ситуации в которой она оказалась. Вероятно сегодняшний день был самым странным в её жизни.
С утра она проснулась в совершенно незнакомом помещении, оказавшемся как позже выяснилось эконом номером ближайшего к её дому отеля. Здесь же была и большая часть вещей совершенно ничего не понимающей девушки. Пытаясь разобраться в происходящем она спустилась на ресепшен, где ей сообщили о том, что комната оплачена на неделю вперёд сотрудником полиции. На вопросы о брате портье ответить не смог, поскольку не видел никого подходящего под описание.