Закон Уоффлинга (СИ)
А затем начнутся трудности.
Гарри нельзя было спускать в тайную комнату, он слишком слаб и может не пережить полёта, к тому же, они случайно могут разбудить василиска, и тогда ничем хорошим ритуал не закончится.
Придётся Тому доставить и волшебника, и Гарри в зал для собраний, и если пьянчугу можно просто трансфигурировать на время во что-то маленькое, то Гарри придётся левитировать по всему замку.
Единственным вариантом было дождаться поздней ночи, когда все патрули снимут, а Филч уползёт в свою нору. Тому нужно обеспечить себе алиби на всю ночь и успеть вернуть Гарри в больничное крыло до рассвета.
«Безумный план, — тут же встрял голос разума. — Ты не знаешь, что произойдёт, когда Экриздис получит душу. Ты не знаешь, сколько это займёт времени. Ты не знаешь ничего!»
Но Том должен был попытаться. На подготовку всего необходимого у него уйдёт неделя, не больше. Обычно он бы не стал так спешить, разведал бы в деревне обстановку, выбрал самого незначительного бродягу, сделал бы всё так идеально, что никто и никогда бы не посмел его заподозрить. Но приходилось работать с тем, что есть. Нужно было успеть всё провернуть до прибытия миссис Поттер.
Том оглянуться не успел, как уже наступил обед — время словно ускорилось, чтобы поиздеваться над ним. Всё было против него, даже чертово время.
— Дамблдор на тебя смотрит, — шепнул ему на ухо Малфой, когда они заканчивали обед. — С самого утра. Думаешь, он что-то подозревает?
Том кинул косой взгляд на преподавательский стол и столкнулся с прямым взглядом старика, который тот даже не скрывал. Он кивнул Тому и вернулся к своей тарелке.
— Кажется, он хочет со мной поговорить. Не думаю, что это касается наших дел, — успокоил Малфоя Том, чувствуя, как ускоряется пульс.
Может, директор нашёл что-то? Может, понял, что в Гарри сидит полудохлый некромант?
— Про Поттера? Как он там, кстати? Крёстный с ума сходит, отменил все занятия, торчит в лаборатории, — скривился Драко.
— Гарри в порядке, идет на поправку, — ровно ответил Том, замечая, что Снейпа нет за столом преподавателей.
— А вы слышали, что нам решили устроить новогодний бал? Я уговорил отца проспонсировать его, и попечители согласились, — сменил тему Лестрейндж.
— Здорово! Можно будет не возвращаться на каникулы в поместье! — поспешно подхватил Долохов.
Очевидно, никто не решался поднимать тему Гарри за столом, кроме Драко.
Том пропустил мимо ушей завязавшийся разговор. Он буравил взглядом пустое место Снейпа, размышляя, что всё это означает.
Неужели с Гарри всё настолько плохо, что он решил даже уроки отменить?
Нужно поторапливаться!
— Раз зельеварение отменилось, я отдохну в своей комнате, — шепнул он Малфою. — Скажи, чтобы никто меня не беспокоил.
«Нельзя сбегать в Хогсмид в разгар учебного дня!» — завопил голос разума.
— Ладно, — прищурился Малфой с подозрением.
Том заметил, что Дамблдор поднялся со своего места и тоже встал, сразу же забыв о Малфое и его задетых чувствах. Ему нужно было удостовериться, что старик ничего важного не разнюхал.
— Профессор, подождите! — нагнал его Том в коридоре.
Дамблдор остановился и улыбнулся Тому, словно поджидал его.
— Том, рад видеть, что ты сегодня не пропускаешь занятия и трапезы, — как-то слишком по-отечески сказал он, словно разом забыл всю свою неприязнь к Тому.
— Я стараюсь не падать духом, — угрюмо ответил Том, стараясь балансировать на грани естественной злости и притворного хладнокровия. — Вы что-то нашли? Кто-нибудь вам уже ответил?
Это был последний шанс передумать. Самый последний.
— Слишком мало времени прошло, — с ноткой укоризны сказал Дамблдор. — Мне дали несколько наводок, ничего конкретного, мой мальчик. Сосредоточься на уроках. Гарри бы не хотел, чтобы ты запустил учебу и своё здоровье из-за него.
— Да, сэр, — опустил голову Том, скрывая бешенство.
Дамблдору неоткуда было знать, чего хотел и не хотел Гарри. Он говорил банальности с непомерным пафосом и, скорее всего, просто хотел заставить Тома отстраниться от поисков решения проблемы.
«Он не хочет, чтобы ты сгоряча натворил глупостей. Слишком хорошо он тебя знает, а? Ведь именно глупость ты и собираешься сотворить!»
Том решился. Старик может и не успеть, глупо упускать стопроцентный шанс. И Дамблдор его невероятно бесил одним своим существованием. Нельзя на него полагаться, всегда нужно решать всё самому.
— Держись, Том, скоро всё уладится. Я бы не хотел, чтобы ты слишком зацикливался на возможной неудаче, это отравляет настоящее. Пусть для тебя это всего лишь слова старика, но я знаю, о чём говорю. Поверь, мы со всем справимся.
Он положил свою сморщенную ладонь на плечо Тома и сжал его, впервые за все годы их общения, а затем ушёл, насвистывая себе под нос легкомысленную песенку.
«Если бы он действительно хорошо меня знал, он бы понял, что это бесполезно. Я всё равно сделаю так, как нужно мне», — злобно ответил Том сам себе и пошёл в подземелья.
Гнев закручивался спиралью в его грудной клетке, давил на горло, пытался выползти наружу. Никто ничего не мог поделать, так зачем говорить это пустое «всё будет хорошо»? Что за глупое обещание?
Ждать неизвестно чего — не его стиль жизни.
Он брёл темными коридорами, борясь с удушьем, и вспоминал, вспоминал, вспоминал всё, что подвело его к этому моменту. Злой рок, судьба, наказание за всё, что он успел натворить — вот, что это было.
Возле входа в гостиную Слизерина переминался с ноги на ногу бледный Теодор.
— Том, мы можем поговорить? — неуверенно спросил он, не глядя Тому в глаза.
— Мне сейчас некогда, — устало бросил Том, махнув рукой.
— Но это важно! Это о Поттере, — воскликнул Теодор.
Том замер перед входом, так и не произнеся пароль, и пригляделся к Теодору. Тот нервничал, это было видно невооружённым взглядом.
Он кивнул и пошёл в ответвляющийся от основного коридор, зная, что Теодор послушно пойдёт следом.
— Говори, — приказал он, поставив заклинание против прослушки.
Теодор глубоко вздохнул и поднял голову.
— Я знаю, что ты изменился из-за Гарри, — начал он негромким голосом. — И я надеюсь, что эту информацию ты воспримешь правильно. Я не желаю никому зла, но считаю, что виновный должен быть наказан, — его голубые глаза сверкнули в полумраке сталью. — Я уверен, что в падении Гарри виновата Паркинсон.
Том напрягся всем телом, быстро анализируя услышанное.
Паркинсон в роли злодея — это просто смешно. Она точно была в гостиной во время столкновения.
— Доказательства? — холодно обронил он.
— В день нападения на Гарри я видел Аду — подружку Малека, перед кабинетом декана. Она рыдала, сидя на корточках. Я спросил, что случилось, а она сказала, что совершила ошибку. Я тогда не обратил внимания, но когда узнал о Гарри, заподозрил неладное. Я следил за ней и Малеком. И не зря! Сегодня я услышал, как Малек разговаривал с ней в заброшенном коридоре. Он, кажется, плакал, а она его утешала. Она говорила что-то о том, что он специально подобрался ближе к тебе, и что… чуть не убил «скудоумного мальчишку Риддла» из-за Паркинсон. Я подумал, что речь именно о Гарри. К тому же, Малек так…
Голос Теодора утонул в шуме крови, которая резко ударила в голову. Том крупно облажался. Из-за своих переживаний он стал мыслить хуже, стал отвлекаться, попался в ловушку чувств.
Конечно, Паркинсон не толкала Гарри с лестницы. Зачем ей делать это самой, если у неё есть безумно влюбленный младшекурсник, готовый на всё ради неё?
«Если бы ты только выяснил всё тогда, Гарри бы сейчас мог идти с тобой рядом. У него не отказали бы ноги, он бы не страдал от тошноты и боли».
Том вскинул палочку и наставил её на побелевшего как приведение Теодора.
— Легилименс! — рявкнул он.
Защитный артефакт Ноттов не смог его остановить. Том проломил кажущийся теперь хлипеньким щит и ворвался в память своей бывшей марионетки.