Закон Уоффлинга (СИ)

Необычный пергамент царапал пальцы.
Северус упал в кресло у камина и наконец-то распечатал конверт.
Альфред, как и всегда, был очень чуток. Он никак не показал, что удивлён или держит на него обиду, выражал свои соболезнования, советовал не воспринимать всё так близко к сердцу, и…
Имя: Ариана Дамблдор.
— Что?! — это настолько удивило его, что он выкрикнул это вслух.
Ариана Дамблдор, дочь Кендры и Персиваля Дамблдора, умерла в 1899 году.
Не может быть, чтобы это была сестра самого Альбуса Дамблдора! Судьба не могла придумать более извращённую шутку! Но Северус хорошо помнил биографию своего учителя.
Северус скрывал от старика состояние Гарри. Ему ненавистна была сама мысль о том, что Дамблдор узнает о его ошибке. Он убил ребёнка — такое не прощают. А теперь, выходит, ему придется поговорить с директором.
Катастрофа. Но это всё же лучше, чем ничего.
Он уже отчаялся настолько, что осуждение старика перестало пугать. Увольнение, наказание — всё, что угодно, только не печальный конец Гарри. Риддл был прав, паршивец мелкий, сдаваться рано.
Северус принялся изучать биографию Арианы, но никак не мог сосредоточиться. Слова Риддла не давали ему покоя. Особенные дети, да?
Насколько особенной была Ариана? Сестра такого величайшего волшебника, как Дамблдор, победивший самого Гриндевальда? Каким бы он стал, если бы она была жива? Ведь не может быть простым совпадением, что именно в его семье случилась эта беда?
Он вспомнил горящий углями взгляд Риддла и поморщился. Не хотелось это признавать, но мальчишка и правда мог устроить серьёзную заварушку в будущем.
Гарри — это поводок для Риддла. Укротитель чудовища.
Тогда кем была Ариана для Дамблдора?
Есть ли в этом хоть какой-то смысл?
Альфред, конечно, понятия не имел, где теперь обретается Северус и что он знаком с самим Альбусом Дамблдором. Зачем ему писать такое о его сестре, если это неправда? Это какое-то жуткое совпадение, просто нереальное!
В дверь постучали, и Северусу пришлось отвлечься от пергаментов. Доставучие школьники не оставляли его в покое ни днем ни ночью. Заклинание показало, что под дверью стоит Антонин Долохов — его «любимый» балагур и смутьян.
Вечером. Он соберётся с силами и пойдет к Дамблдору вечером. Нужно узнать всё из первых уст, ради Лили.
— Что такое, мистер Долохов? — Северус распахнул дверь, мстительно чуть не заехав мальчишке по носу. В высшей степени проблемный ребенок этот Долохов, за ним только и успевай приглядывать.
— Гарри! — выпучил голубые заплаканные глаза мальчишка, размахивая руками. — С лестницы упал! Мадам Помфри вас зовет, у него кровь не останавливается! Там столько крови, декан, скорее, скорее!!!
Северус заледенел.
Вот и всё. Случилось.
— Я камином, — слабым голосом сказал он и кинулся к горшочку с летучим порохом. Руки так тряслись, что он просыпал на пол больше половины.
Наглотавшись пыли, Северус вывалился в больничном крыле, и сразу в нос ударил стойкий запах крови и парного мяса.
— Гарри! — он инстинктивно накинул на себя чары дезинфекции и кинулся на крики, идущие из глубины больничного крыла.
— Да сделайте вы что-нибудь! Он же умирает! — вокруг мадам Помфри нарезал круги бледный Забини.
— Я пытаюсь, Мерлинова борода! Уйдите, не мешайте!
Поппи редко можно было увидеть в таком раздрае. Раскрасневшаяся, со взлохмаченными седыми волосами, она внушала ужас в бедное сердце Северуса.
— Я знаю, что делать, — рявкнул он, отпихивая Забини подальше.
Гарри представлял собой… То, чего Северус так боялся — потенциальный труп. Минимум три открытых перелома, обширное внутреннее кровотечение, сильное сотрясение и открытая рана на голове — это Северус смог понять с первого же взгляда на любимого ребёнка.
Свёртываемость крови была низкой из-за кучи зелий, которыми он его пичкал, к тому же на остановку крови не действовали заклинания. С Гарри натекла целая лужа, ботинки скользили в ней, и казалось, что даже матрас пропитан ею насквозь.
— Спасите его! — закричал Забини где-то сзади, и Северус пришел в себя.
 
Рано сдаваться, рано!
Нельзя!
 Комментарий к Глава 11 Пошла жаришка! Спасибо всем, кто комментирует, очень вдохновляет на дальнейшую работу!
====== Глава 12 ======
Он поднял палочку и вспомнил чары, усовершенствованные им самим специально для Гарри. Магия полилась из него живым дрожащим потоком, собственный голос звучал чужеродно, крики мистера Забини стихли.
Кровь останавливалась неохотно. Стоило только отвлечься, и новые капли просачивались на красные простыни. Казалось невероятным, что такое количество вообще могло поместиться в теле Гарри.
— Кроветворное, быстро! — рявкнул он в никуда, удерживая остатки красной жидкости в теле усилием воли. Всё осложнялось торчащей костью лодыжки — она не давала наспех зарастить рану, потому приходилось импровизировать. — Удаляйте кость, она мешает! Некогда ставить её на место, могут быть осколки!
Плевать, кость можно вырастить заново. Счёт шел на секунды.
Северус сосредоточился так, что дышать стало больно, но смог затянуть лоскуты кожи, вен и сосудов на лодыжке.
— Поппи, лей в него кроветворное, несмотря ни на что, сейчас его начнёт полоскать! Забини, держи его ноги и руки заклятием, он не должен двигать ими!
На лбу выступил пот. Он стекал на глаза, мешая видеть, и Северус то и дело утирал лицо рукавом сюртука. От магии гудело само пространство, кровать ходила ходуном, неприятно скрипя металлическими ножками по полу.
Гарри закашлялся, и из его рта потекла кровь вперемешку с зельем. Тёмная, почти чёрная жидкость украсила белоснежную подушку причудливыми узорами.
— Зажимай рот! Накладывай заклинание, пусть воздух поступает сразу в лёгкие!
Всё слилось в сплошной поток грязи и боли.
Северус отбросил все свои мысли, сжал в кулаке чувства, в голове осталась только одна мантра: спасти, спасти, спасти.
Палочка раскалилась от колдовства, он несколько раз поскальзывался на размазанной по полу крови, но каким-то чудом удерживался от падения.
— Всё, Северус, слышишь? Всё, он будет жить! — как сквозь толстый слой воды донёсся до него голос Поппи.
Он грузно осел на пол, потому что ноги не держали: он выкачал себя досуха.
Гарри лежал на грязной кровавой кровати: бледный до синевы, с запекшейся на губах кровью, хрупкий и словно мёртвый. Багровыми стали простыни и подушка, белая рубашка Гарри, кровь растеклась вокруг кровати неровными разводами с чёрными пятнами рвоты и следами их ботинок. Сам Северус чувствовал, как промокают штанины и полы сюртука, пока он, обессиленный, сидит в этой луже.
Хотелось спрятать лицо в окровавленных ладонях, чтобы никогда не видеть этого.
— Ты молодец, ты успел вовремя, — успокаивающе погладила его по плечу колдоведьма, не утратившая профессионализма, в отличие от него самого. — Всё теперь будет хорошо. Вырастим ему новые кости в ноге, лучше старых будут. Давай, мальчик, поднимайся, ты так потратился, надо бы тебе тоже зелье принять… Сейчас мы тут приберём, всё будет хорошо.
Её сморщенные руки, на удивление сильные, помогли ему встать, а успокаивающее бормотание привело в чувства.
— Это я заставил его выйти из комнаты, я уговорил, — рядом рыдал Забини: трясся, давился всхлипами, прикрывал рот руками, и неотрывно смотрел на кровавое ложе Гарри. Его вырвало несколько раз прямо на пол. — Риддл запер его, а я вытащил… Я виноват…
Северусу тоже хотелось зарыдать. Он знал, что это означает.
Время вышло.
— Не давай ему своих зелий, я сам принесу, — прохрипел он заторможенно. Всхлипы Забини вкручивались в уши и давили на барабанные перепонки. — Прекратите рыдать! — рявкнул он, больше не в силах слушать его скулёж.
— Северус! — с укоризной воскликнула мадам Помфри. — Мистер Забини, пойдёмте, я дам вам успокоительное.
— Стой! — Северус крепко впился в его плечо и заставил смотреть на себя. — Что случилось? Как это произошло?