Закон Уоффлинга (СИ)

— Том, пожалуйста… — заскулил Гарри, вцепившись в его плечи. — Я не девушка, я понимаю, что ты не привык так! Но я знаю, что тебе понравится! Просто попробуй!
Глупый, глупый Гарри. Совсем не понимает, что ходит по краю острого лезвия, способного порезать его до самых костей.
— Что же ты делаешь, — выдохнул Том ему на ухо и наконец-то коснулся скользкими пальцами горячей кожи.
Гарри выгнулся ему навстречу и ахнул, закрыв глаза.
Том до крови прикусил губу, словно со стороны наблюдая за своими пальцами, проникающими в сжатое розовое колечко мышц. Гарри хныкнул и сам насадился глубже, обхватив рукой свой стоящий колом член.
«Почему-то возникает чувство, что тебя сейчас банально насилуют», — сообщил голос разума.
«Я это заслужил за все свои мысли», — Том внезапно успокоился, тревога и волнение отступили.
Он хотел Гарри, а Гарри, очевидно, очень сильно хотел его. Не какую-то бабу, не другого парня, а его, Тома. Иначе он не стал бы прилагать столько усилий, не простил бы ему причинение боли.
— Позволишь, куколка? — мягко улыбнулся Том, убирая руку Гарри с его члена и заменил её своим ртом.
Гарри громко выругался и насадился на пальцы ещё больше.
— Я же говорил тебе — не ругайся, — мстительно прошипел Том, выпустив его член изо рта и вытащив пальцы.
— Ну накажи меня, — Гарри расплылся в порочной улыбке и закинул одну ногу Тому на плечо.
«Бесстыдник! Развратник! Похотливая шлюшка! И весь твой, тво-о-ой!» — застонал голос извращенца.
Том понял, что всё это время опасался за его чувства. Избегал близости, чтобы не причинить ему боль, заботился так сильно, что страшился дать себе волю. А в это время Гарри был обычным парнем, который жаждал трахаться и любил грубость. Только теперь до него наконец дошло, что Гарри не невинный ягнёнок, над которым надо трястись, не «взрослый ребёнок».
— Я накажу, так накажу, что имя своё забудешь, — оскалился Том, рывком притягивая Гарри к себе и закидывая на плечо вторую ногу. Член упёрся в горячий скользкий анус и Том подался вперед, стиснув зубы.
— Ох чёрт! — вновь выругался Гарри, запрокинув голову. — Да!
Тугие мышцы сдавили Тома, выбив весь воздух из легких. Казалось, сделай он ещё одно движение, и член просто взорвётся. Поэтому он вообразил смердящую пасть Василиска и немытую голову Снейпа. Это помогло, и он начал потихоньку двигаться, опасаясь навредить Гарри. Мышцы легко принимали его, Гарри и правда подготовился. Он выгибался ему навстречу, пытался двигаться сам и шумно дышал, сводя с ума и так раздавленного всем происходящим Тома.
— Том, быстрее! — капризно выкрикнул Гарри, упираясь пяткой в его грудь. — Я не стеклянный, не разобьюсь! Мне не больно, это специальная смазка!
И Том послушался. Он резко начал двигаться, крепче сдавив бёдра Гарри руками. Каждый толчок вырывал из него тихий стон сквозь зубы, стонать в голос, как Гарри, было непозволительно. Том навалился сверху, сгибая его почти пополам, и жадно поцеловал, не прекращая рваных толчков. Наслаждение было невыносимым, он растворялся в нём, забыв обо всём, что волновало раньше.
Шлепки кожи о кожу звучали громом в ушах, раскрасневшийся Гарри, не стесняясь, кричал в голос, звал его по имени, цеплялся ногтями за плечи, раздирая их в кровь.
Том заглушал его стоны своим ртом, рассыпаясь на части, сжимал горячую вспотевшую кожу, засаживая член всё глубже и глубже, быстрее и быстрее.
— Да, да, Том, да! — Гарри подмахивал, совершенно потерявшись в своём удовольствии, и его откровенное наслаждение подвело Тома к краю слишком близко.
Он просунул руку меж их телами и сжал член Гарри, начав мощно вбиваться в податливое тело. Ему было неудобно, руку заломило от такого варварского с ней обращения, но Том ощущал эйфорию, граничащую с безумием.
Гарри закричал и выплеснулся в ладонь Тома, прокусив его плечо до крови. Эта боль стала последней каплей, и Том излился следом глубоко внутри него, несдержанно застонав в голос. Пальцы ног свело судорогой, руки Тома подломились, и он упал на пытающегося отдышаться Гарри сверху.
 
— Надо было сделать это раньше, — спустя пару минут довольно улыбнулся Гарри, наконец-то отдышавшись. Он прижался раскаленными губами к влажной от пота шее Тома и шумно выдохнул.
Том вытащил из него обмякший член и издал какой-то крайне постыдный звук, напоминающий о том, что его самоконтроль всегда летит к чёрту рядом с Гарри. Пахло сексом, потом и Гарри, и этот запах туманил мысли, заставлял Тома дышать глубоко и жадно.
— Том, ты как? — тут же всполошился Поттер, обвивая его шею руками. — Тебе понравилось? У тебя такое лицо, будто тебе больно! Мерлин, Том, прошу, скажи, ты в порядке? — паника в его голосе вызвала у Тома небывалую нежность к нему.
Гарри, его куколка. Красивый, сладкий, способный, хитрый, эгоистичный парень, совершенный для Тома. Что-то огромное раздувалось в груди, грозя разорвать ребра, и Том не мог подобрать определение этому чувству, как и всегда, когда дело касалось Поттера.
— Гарри, — закатил глаза Том в притворном возмущении. — Я что, похож на трепетную гриффиндорку? Это было великолепно! Я и не думал, что с другим парнем может быть даже лучше, чем с девушкой, — покривил он душой, разыгрывая ту роль, что Гарри сам ему отвёл.
«Кто бы мог подумать, что ты такой хороший актёр! Или лицемер, а? Ты никогда не испытывал ничего подобного, ни с одной девушкой, Мерлин, это даже сравнивать стыдно! Почему бы просто не сказать, что ты чувствуешь к нему?» — захихикал голос извращенца.
Том с ним согласился, конечно, но сказать это вот так прямо… Это бы дало Гарри преимущество.
«Мордредова подмышка, да какое преимущество! Ты больной! Ему просто хочется быть с тобой, ему хорошо с тобой, просто уйми уже свою паранойю!»
«Я постараюсь. Я правда постараюсь, — пообещал сам себе Том. — Я просто не представляю, что нужно сказать».
— Ты, главное, не волнуйся, — оборвал его панические мысли Гарри. — Я знаю, что ты склонен несколько… хм, нервничать из-за вещей, которые ты не можешь контролировать. Мерлин, Том! — он крепко стиснул его в объятиях, и Том покраснел до самых ушей, потому что понял, что Гарри стискивает голыми ногами его бока и всё ещё прижимается липким пахом к его паху. — Просто скажи мне, что тебя беспокоит?
«Проще сказать, что тебя НЕ беспокоит», — хихикнул голос разума.
  — Это было слишком быстро, — вслух ответил Том и улыбнулся Гарри. — Я могу лучше, клянусь.
— Да? — ярко улыбнулся Гарри в ответ и лукаво прищурился. — Покажешь? Иначе я не поверю.
Том очень хотел спать, но Гарри желал большего. Он обязательно признается ему, но только когда убедится, что у них всё взаимно.
Весь следующий день Том пребывал в состоянии транса. Он ходил, как обычно, разговаривал с однокурсниками, отвечал на уроках, но не понимал и слова из того, что говорил.
То, что случилось ночью, окончательно разрушило его сознание.
Гарри был ненасытен, ему хотелось всего и сразу, и Том давал ему это, не обращая внимания на то, что сил не осталось, что от недосыпа болят глаза, что он вновь не выспится. Это было откровением для него. Теперь он понимал, что люди находят в сексе. Если остальные испытывают то же, что и он вчера, то непонятно, как они вообще могут вылезти из кровати и отпустить своего партнера.
Они уснули лишь под утро, и через пару часов пришлось подниматься и идти на занятия. Всё, что билось в сознании, пока он, невыспавшийся и напоминающий инфернала, брёл по коридорам школы, это «Гарри рядом». Сонный, но со светящимися счастьем глазами, он сопровождал Тома, то и дело прислоняясь плечом и сжимая его руку в своей.
Тому удалось вздремнуть на истории магии, поэтому он сумел немного прийти в себя и вспомнить своё ночное озарение.
Ему нужно было найти источник тёмного проклятия. Снейп мог ошибаться насчёт этой печати тёмной магии. Эта тень… Это было что-то необычное, странное! Ночью Том не мог соображать трезво, но сейчас вспомнил: Гарри всегда жаловался, что ему кажется, будто кто-то прячется за камином, преследует его во снах. И самому Тому нередко что-то виделось спросонья. Это же не просто так, не могло это быть просто их с Гарри галлюцинациями! Один — да, но два?