Закон Уоффлинга (СИ)

Нет! Причина была намного глубже, как Гарри и говорил. Если бы Том не начал обучать опасным заклятиям своих туповатых приятелей, то ничего бы не случилось. Он доверил серьёзные знания в руки глупых мальчишек и поплатился за это. Применять круциатус в школе посреди белого дня — что должно было быть в голове Тео? Солома? Они прошлись по самому краю! Не будь Том легилиментом — их сразу бы раскрыли. Вот, в чём было дело. Гарри был прав, причина всегда глубже, чем кажется. Причина в том, что он облажался, выбрал не тех людей.
— Гарри? — Том ворвался в комнату вихрем.
Поттер сидел в кресле у камина. Напротив него сидел Малфой. Они играли в шахматы и оба выглядели очень подавленно.
— Том! — с облегчением воскликнул Гарри, вскакивая со своего места. Он бросился к Тому и повис у него на шее. — Ну что? Говори! Я так за тебя переживал! Дамблдор сказал, ты ввязался в неприятности.
Риддл прикрыл глаза, машинально сжимая руки на его талии. Гарри обеспокоено заглядывал ему в лицо, и он таял, таял от этого беспокойства. Как будто всё вернулось на свои места, когда он услышал его голос, тревога уползла в свою нору и затаилась там, мигрень успокоилась.
— Всё нормально. Ты как? Где ударился? Или тебя кто-то ударил? — Том отстранил его от себя, оглядывая со всех сторон. При Малфое он не мог проявить своё настоящее беспокойство, а ему хотелось тут же сканировать Гарри чарами и хорошенько поорать на бестолкового приятеля, но он уже и так слишком сильно дискредитировал себя в глазах Драко.
Но и оттолкнуть Гарри, когда тот САМ обнимает его, Том не мог просто физически: руки прилипли к худенькой талии. Хотелось сжать их сильнее, ощутить сполна эту хрупкость и живое, дрожащее в его объятиях тело.
Гарри волновался за него. Переживал. Ждал.
У него слегка опухла скула и на губе красовался синячок, блестящий от лечебной мази, а Том успел навоображать всяких ужасов и накрутить себя. Через час от синяков не останется и следа, но всё же… Один вид его повреждённого лица пробудил в нём что-то дикое, первобытное. Тварь внутри взревела, разум затянула плёнка ярости.
Если кому и бить его, то только Тому. Никому. Больше. Не позволено.
— Да нормально! Мы просто повздорили с Драко, но быстро помирились! — со смущённой улыбкой возвестил Гарри. — Я ему сам врезал, представляешь? Я ещё никогда не дрался до этого!
— Да, удар у него оказался весьма болезненным, — испуганно улыбнулся Драко, смотря только на Тома. На его лице тоже красовался синяк, намного крупнее, чем у Гарри. Серые глаза лихорадочно блестели, он часто облизывал губы и с силой сжимал подлокотники кресла.
— И как ощущения? — усмирил свой гнев Том, чтобы не показать своё истинное лицо при Гарри.
— Потрясно! Я как будто и не жил до этого вовсе! Хотя я и не жил… Мне так понравилось, Том, ты не представляешь! Прости, Драко, я не хочу сказать, что именно ты… Я больше не буду тебя бить! Я просто о самом этом чувстве говорю…
— Ничего, я понимаю! — прервал его Малфой, кривя губы в фальшивой улыбке.
— Но это всё ерунда. Почему тебя так долго держали? Драко сказал, ты случайно нашёл какого-то хаффлпаффца! — сменил тему Гарри, отстраняясь от него.
Тому это не понравилось, но при Драко он должен был вести себя в рамках «нормальности». Он вытрясет подробности драки позже, когда Малфой уйдет.
— Да, у Микки Райнхофа обострилась язва после драки, а я его нашёл. Всё нормально, просто директор хотел знать все подробности. Микки не повезло, оказалось, он избил Тео Нотта. Директор отпустил меня только сейчас, удовлетворившись ответами, — это он сказал больше для Малфоя, чтобы тот расслабился и перестал ждать удара.
Но удар он нанесёт. Он просил присмотреть за Гарри, а не бить его. Малфой ещё пожалеет.
«Возьми себя в руки, это просто синяк! Нельзя вредить Малфою, не сейчас!» — напомнил голос разума.
— Хорошо, я уже было испугался. Знаешь, когда Тео прибежал к тебе, он был похож на мертвеца! Так что там произошло у них, расскажешь? — Гарри при Малфое тоже не стал дальше на нём виснуть и пошёл заваривать чай.
 
Том кинул красноречивый взгляд на чужака в их комнате, и тот судорожно поднялся из мягкого кресла.
— Мне пора. Спасибо за партию, Гарри, как-нибудь сыграем ещё? — дрожащим голосом спросил он, направляясь к выходу.
  — Обязательно! — искренне ответил тот, и по его улыбке Том понял, что они с Малфоем действительно умудрились как-то поладить. Может, драка и правда сближает парней?  — Конечно, сыграете, — мило улыбнулся Риддл, пристально глядя в серые глаза Драко. — Если место у камина будет свободно. Ведь для игры место очень важно, да, Драко?
Тот тяжело сглотнул, умоляюще посмотрев на Риддла.
— Конечно, Том.
Он ушёл, тихонько притворив за собой тяжёлую дубовую дверь.
— Не сердись на него, я первый начал, — попросил Гарри, разливая по маленьким белым чашкам ароматный чай. — Я хотел сделать что-нибудь взрослое… Теперь мне так стыдно. Я ударил его за глупые слова. Я идиот, прости!
— За какие слова? — Том устроился в кресле, вытягивая ноги.
Гарри взмахом палочки убрал шахматную доску с низкого столика, который совсем недавно был старой партой, и расставил на нем чашки с чаем, сахарницу и вазочку с домашним печеньем от миссис Поттер.
Том взял свою чашку и глубоко вдохнул аромат горячего напитка, стараясь успокоиться. Нельзя было показывать Гарри, как он зол. Он бы испугался, принял бы всё на свой счёт, и, кто знает, может, начал бы избегать Тома.
— Он старался быть вежливым, но у него вырвалось одно нехорошее слово про магглорожденных. Я мог бы сделать ему замечание, но я решил, что должен силой указать ему, как он неправ. Как говорит мой крёстный: «Пусть разговоры разговаривают бабы, а мужик сразу бьёт в морду». Я и ударил. Он сначала тоже меня ударил, но потом ему стало стыдно, и он долго извинялся. Может, Сириус был прав? Кажется, битьё морды быстрее донесло до него, что я не желаю слышать это ужасное слово.
Том развеселился. Гарри пил зелёный чай из маленькой фарфоровой чашки мелкими глоточками, забравшись в кресло с ногами и подогнув их под себя, и размышлял о «битье морды».
Кукольное чаепитие.
Злость сразу отступила, потому что испытывать такие эмоции, глядя на Гарри, было невозможно.
— Что? Почему ты улыбаешься? — Гарри с подозрением прищурился.
— Драко не было стыдно, поверь. Не ввязывайся больше в драки, это так вульгарно и по-маггловски. Ты же волшебник. Если тебе хочется кого-то поставить на место, то прокляни его, — увильнул от ответа Том. Было бы проблематично объяснить Поттеру, что его вид может вызвать умиление даже у самого Сатаны.
— Я не умею, — понурился он. — Научи меня, а? Блейз сказал, что ты третий год подряд становишься победителем дуэльного клуба!
Том покатал эту мысль в голове и так и эдак. Научить Гарри самообороне было действительно хорошей идеей. Ему будет намного спокойнее оставлять его без своего присмотра, если он будет знать, что Гарри сумеет дать отпор.
— Хорошо, куколка. Если ты так хочешь, — когда он называл так Гарри, его голос оставался мягким. Может, это какое-то волшебное обращение? Не зря во всех магических практиках существовали ритуалы с куклами.
Гарри радостно вскинул кулаки вверх, ну чисто ребёнок. Его глаза счастливо блестели, щёки раскраснелись от горячего чая. Тепло от камина словно поселилось внутри у Тома и растекалось от сердца по всему телу. Нотт, Малфой, Дамблдор — все отошли на второй план.
В чем же чёртова причина? На какой глубине она прячется от него?
— Кстати, не называй меня куколкой! Это унизительно для мужчины! — Гарри строго наставил на него указательный палец, явно копируя кого-то. Ему самому не хватало серьёзности и строгости, чтобы этот жест выглядел органично.
— Ты ещё не мужчина, ты — мальчишка. Так что будешь куколкой, — поддразнил его Том.
— Если бы только я мог прочитать твои мысли… — с обидой посмотрел на него Гарри. — Ты то злишься, то веселишься, то называешь меня глупыми прозвищами! Разве я похож на какую-нибудь там тряпичную Магду?