Нет, нет и ещё раз... да! (СИ)

— Философ, как долго ещё до её убежища? — окликнул он питомца.
Филин летел вдоль пустых ночных улиц Бьонсберга. Пернатый друг развернул голову и флегматично посмотрел на хозяина умными жёлтыми глазами, обещая, что цель близка.
Торбьон хорошо знал свой родной город, тем более, его центр, где они сейчас находились. Неужели девчонка спряталась не в какой-нибудь трущобе на окраине, а в самом сердце Бьонсберга?
Философ сбавил скорость перед сквером, который был знаменит своими весьма своеобразными обитателями, и Торбьон внезапно догадался, что вот они и на месте. Каролайн поселилась в особняке Матильды.
.
.
Карина лежала на кровати жалким обессилевшим выжатым лимоном, когда в дверь её спальни постучался Корнелиус.
— Приготовил вам чай, моя госпожа. Позволите войти?
— Разумеется! — обрадовалась Карина.
Она представила чашку с горячим дымящимся чаем и поняла: это как раз то, что ей сейчас нужно.
Садовник вошёл в комнату со своей фирменной мягкой улыбкой на лице, и Карине от одной только его улыбки сразу стало немного легче. А уж когда ей в руки вложили чашку с напитком, аромат которого ударил в нос яркими нотками корицы, то даже и намёк на бодрость появился.
Она заметила, что Корнелиус и для себя чашку захватил, и предложила ему кресло.
Сначала они пили чай молча. У Карины не было сил говорить, но есть своя прелесть в том, чтобы разделить тишину с добрым приятелем. Она совсем недолго знала Корнелиуса, но испытывала к нему необъяснимую симпатию — почти родственные чувства. За несколько дней он стал ей близок.
— Сегодня вечером вы ощущаете сильную усталость. Вас это беспокоит, моя госпожа? — первым заговорил Корнелиус.
— Немного.
Карина не хотела бы разболеться, ей это сейчас совсем ни к чему. Но чем ещё объяснить своё состояние, как не начинающейся неизвестной болезнью?
— После долгой и напряжённой работы в саду, у меня сильно ныли руки и ноги, — поделился Корнелиус. — Это с непривычки. Я ведь давно не занимался садом. Любое перенапряжение, особенно в том ремесле, которое давно не практиковал, изнемождает и требует времени на восстановление сил.
Садовник говорил о своём, но в его словах Карина неожиданно услышала подсказку. Она ведь тоже сегодня занималась ремеслом, которое давно не практиковала, вернее, вообще, никогда раньше не практиковала — стихийная магия. Если предположить, что та жуткая внезапная гроза — её рук дело, то очевидно, что это действо сильно её истощило.
Осознав, что никакой болезни не предвидится, Карина повеселела. Отоспится — и завтра будет свежей и бодрой. Завтра ответственный день — праздник по случаю приезда гранд-канцлера и турнир городов, а значит, и финальная распродажа атрибутики.
Чай с корицей возымел чудодейственный эффект. Карина ощутила, что силы возвращаются. Пока не настолько, чтобы появилось желание встать с кровати, но хотя бы в голове прояснилось. И первой мыслью, которая пришла в прояснившуюся голову была: "милые крошки!!!".
— Ох, я же забыла покормить питомцев! — сокрушённо воскликнула Карина, поднимаясь с кровати.
— Не волнуйтесь, моя госпожа, — поспешил успокоить Корнелиус. — Они не голодны. Я о них позаботился.
Карина вздохнула с облегчением и подарила садовнику благодарную улыбку. Можно было снова откинуться на подушки, но помешал подозрительный звук, раздающийся со двора. Это был шелест. Сначала тихий, но его интенсивность быстро нарастала и в какой-то момент Карина распознала в нём шуршание сотен крыльев встревоженных летучих мышей.
Это они просят ещё одну порцию нектара или кто-то нарушил их покой?
— Спущусь, узнаю, что там, — Корнелиус поспешил на выход.
Карине тоже хотелось узнать, что там происходит. Она ещё ощущала сильную слабость, но всё же поднялась с постели. Приводить себя в порядок не требовалось. Карина была одета, только расстегнуто несколько верхних пуговиц на блузе. Она побрела потихоньку по лестнице на первый этаж.
  
Глава 38. Поздний гость
 
Карина не стала выходить во двор — решила наблюдать за тем, что происходит, из окна холла. А посмотреть было на что. "Милые крошки" забыли о том, что они милые и решили проявить характер. Маленькими злобными монстрами они кружили над головой человека, который пробирался сквозь сквер к особняку.
 
Выходит, переполох вызвал ночной непрошеный гость. Наверное, стоило бы насторожиться, но сил на тревогу не было. Да и крылатые защитники были на высоте. Человек пытался от них отмахиваться, но Карина сильно сомневалась, что он выйдет в поединке победителем. Летучие мыши окружали его всё более плотным кольцом и, кажется, даже стали показывать свои острые зубки.
Карина пыталась рассмотреть незваного гостя, чтобы понять, стоит ли его спасать или пусть лучше сам спасается бегством. Похоже было, что это мужчина. А раз так, то помощи от Карины он не дождётся, ибо нечего по ночам нарушать покой мирных обитателей особняка.
Карина видела, что Корнелиус тоже не спешит гостю на помощь. Стоит в задумчивости на крыльце и наблюдает, как "милые крошки" готовятся заставить лазутчика пуститься наутёк.
Ощутив, что защита надёжна и опасаться нечего, Карина решила присоединиться к садовнику и тоже вышла на крыльцо.
— Как думаете, Корнелиус, стоит нам принять запоздалого гостя?
— Как прикажете, моя госпожа. Если вы желаете его принять, то я немедленно отгоню от него питомцев. С тех пор, как я накормил их нектаром, они слушаются моих указаний. Но если вы не желаете, чтобы сегодняшней ночью кто-то вас беспокоил, то можно позволить крылатым стражникам сделать свою работу. Они сюда никого не пропустят, даже его светлость канцлера Торбьона.
— Торбьона? — переспросила Карина.
Так вот, оказывается, кто пожаловал. Корнелиус узнал в нарушителе спокойствия своего господина. Это было и ожидаемо, и неожиданно. Она догадывалась, что как только Торбьон оклемается от травм, сразу же отправится её искать. Но не ночью же?!
Мыши преграждали ему дорогу, кружили перед самым его носом, выпустив и когти, и клыки, издавали высокие жуткие звуки, от которых закладывало уши, но он упрямо маневрировал, пытаясь пробраться сквозь их плотное кольцо.
— Вам нездоровится, моя госпожа, — обеспокоенно произнёс Корнелиус, — не лучше ли будет сегодняшнюю ночь отдохнуть, чтобы восстановить силы?
Он прав — самое верное решение, это отложить проблему до утра. Но Карина не любила страусиную тактику — в случае чего прятать голову в песок. Будет ли её сон безмятежным, если Торбьон, изгнанный летучими мышами из сквера, решит всю ночь дежурить где-нибудь на подступах, дожидаясь, когда Карина пойдет на работу? Наверняка, шпионы доложили ему не только о том, где она живёт, но и о всех маршрутах её передвижения. А значит, встреча неминуема. Так уж лучше поговорить здесь и сейчас, тем более, что у Карины есть план. Она предложит Торбьону сделку: ему — родовой артефакт, ей — свободу.
— А не проявить ли нам всё же вежливость, Корнелиус? Раз уж гость так настойчиво желает аудиенции, нужно его принять.
— Вы уверены, моя госпожа? — Корнелиус изучающе взглянул на Карину.
— Абсолютно.
Он подарил ей свою мягкую улыбку и кинулся на помощь Торбьону. Как только летучие мыши заметили, что один из обитателей особняка радушно идёт навстречу гостю, сразу превратились из злобных монстров в милых крошек и освободили канцлеру дорогу.
.
.
Торбьон отчаянно боролся с набросившимися на него летучими мышами, и когда уже почти смирился с мыслью, что силы неравны и придётся ждать до утра, они внезапно потеряли к нему интерес и разлетелись кто куда.
— Доброй ночи, мой канцлер, — поприветствовал его тот, по чьему распоряжению мыши передумали нападать.
— Корнелиус? — Торбьон узнал своего садовника.
Правильно, где ему ещё быть, как не здесь, если Торбьон сам дал приказ присматривать за Каролайн.