Мёртвый город (СИ)
— Мужик, — низким голосом проговорил этот тип, — не про твою честь баба.
Ни х… чего себе, какие слова мы знаем! А знаешь ли ты, скотина, что я ответить не хуже могу? Но не буду. Просто молча пойду дальше, наградив нейтральным взглядом исподлобья. Ну а уж то, что ты у меня на пути оказался… не любитель бахвалиться, но поговорку про то, что плохое зрение носорога при его массе не является его проблемой, иногда к себе применяю. Каюсь, тщеславен и самонадеян.
— Я не по-русски выразился?!
С этими словами оппонент толкнул меня в грудь. Вернее, он так подумал, что толкнул. Рефлексы никуда не делись. А лёгкое опьянение мне не помеха. Уйдя с линии атаки (ладно, реакция всё же пострадала — в плечо он мне попал, но ему же хуже), доворачиваюсь и резким ударом кулаком в челюсть роняю быдлана на пол. Агрессор в нокауте, ручка бо-бо. Ну да анестезирующие свойства алкоголя дают о себе знать, и боль, резко вспыхнувшая в кисти после моего пьяного хука, тут же отступает. Боковым зрением ловлю на себе пару осуждающих взглядов. А что такого? Не я первый начал. И не стоило о девушке так неуважительно — баба. Не то, что я такой моралист. Очень даже аморальный тип, на самом деле, вспомнить даже, как планы Бенза по нападению на блокпост слил, хотя своя, казалось бы, группа… ох, к чёрту цепочку ассоциаций, заведёт ещё в непонятные дебри… так о чём это я? Ах, да, о неуважении. Интонации мне твои, приятель, не понравились, какие-то уничижающие. А ноги тем временем несут дальше по проложенному курсу. Странно, что никто ещё не подошёл. Неужели пьяные драки в порядке вещей? Ан нет — кто-то идёт. Правда, не ко мне, а к лежащему на полу телу. В чувства приводить, вестимо. А я-то уже возле Киры. Не нравится, правда, мне её взгляд. Угрозы нет, а вот осуждение с толикой какой-то брезгливости…
— Люди-то по сути своей, — язык отчего-то без моего участия начал складывать речь, — животные. Вот только альфа-самцом сегодня оказался не тот, кто думал.
Хлёсткая пощёчина оборвала дальнейший поток сознания. Смерив меня осуждающим взглядом, Кира удалилась. Я осмотрелся. Кажется, этот мой провал кроме Лиса и Призрака никто не видел. Ну что же, вроде и оплёван, а вроде и незаметно для окружающих. А уж свои-то заметили — не беда. Потерев щеку, направился в сторону своих товарищей.
— Не судьба, — резюмировал снайпер, протягивая мне стакан. — Может, в другой раз.
Я только махнул рукой и залпом осушил предложенную мне ёмкость.
— А то, что я этого того — ничего? — только и смог выдать я.
Лис пожал плечами и ответил:
— Он первый начал. К тебе даже вопросов не будет.
— Думай давай, — вклинился Призрак, — как с дамой разруливать будешь.
Я только пожал плечами и, нанизав на вилку сразу ломтик сыра и кусочек мяса, молча заел выпитое.
— Ничего, разберёшься, — продолжил снайпер. — Кира у нас горячая, но отходчивая. Справишься, не сомневайся. Давай-ка пока перекуси, а с ней уж потом решай.
— И это, — добавил Лис. — На сегодня а́лкоголя тебе хватит.
Я согласно кивнул и принялся накладывать еду на так удачно подвернувшуюся чистую тарелку.
— Что за хрен-то был? — поинтересовался я у командира, завершая гастрономическую инсталляцию. — Не сильно злопамятный?
— Гражданский техник. Примечателен только ростом и последовательностью фейлов в подкатывании шаров к твоей избраннице, — ответил Лис и, хохотнув, вновь хлопнул меня по плечу. — Давай, не загоняйся, ничего страшного не случилось.
Я кивнул, подтверждая приём информации, и приступил к еде. Впрочем, кусок почти сразу встал поперёк горла, а сам я закашлялся, поскольку Призрак, как мне пьяному показалось, очень хорошо пошутил:
— Ну максимум намудрит что-то тебе в броне, чтобы тебя посреди боя катапультировало, ну да с кем не случается.
Откашлявшись и отсмеявшись, я послал снайпера в пешее эротическое. Тот не обиделся и лишь ответил:
— Да ладно тебе, вот так сразу. К броне гражданских не подпускают, не волнуйся.
Упоминание главного трофея минувшего рейда спровоцировало соответствующие разговоры тактического и технического характера, постепенно перерастающие в обсуждение открывающихся перед Стражами перспектив. Когда малость «поплывший» уже командир, перескочив с темы окончательной зачистки местного преступного элемента, заявил, что хоть на следующей неделе готов вести нас на зачистку радиоактивного пепелища, что осталось на месте Китая, я поспешил откланяться. И разговор свернуть пора, хотя ничего против такой «прогулки» не имею, жаль, что просто фантазии, на которые сейчас не тянуло. И «носик припудрить» надо. Или что там нам, самцам, положено в качестве отговорки. О, покурить, точно!
Оправившись и умывшись ледяной водой, почувствовал себя чуть лучше. Ещё лучше — выйдя на улицу под прохладный вечерний ветерок. Дошёл до беседки-курилки, уселся на лавочку, чиркнув зажигалкой, закурил. Лепота! И никого рядом, как раз отдохну от разговоров. Или нет — краем глаза заметил, что в мою сторону кто-то направляется. Пока, впрочем, не стал придавать этому значения.
— Извините, зажигалки не будет?
А вот услышав голос Киры, я вздрогнул. Впрочем, рука сама опустилась в карман, я достал зажигалку и поднёс её к сигарете. Язычок пламени не только поджёг завёрнутый в бумагу табак, но и осветил наши лица. Девушка успела разглядеть меня. Хмыкнув, она насмешливо сказала:
— Благодарю, альфа, — и уселась напротив.
Я, сохраняя смущённое молчание и стараясь не смотреть на неё, докуривал. Вообще с сигаретой я и так расправляюсь быстро, а уж когда выпью… но сейчас это моё действо выглядело как-то нервно. По крайней мере, мне так казалось. Отправив окурок в пепельницу, я откинулся назад и, отведя руки чуть за спину, положил локти на бортик. Поглядывая по сторонам, изредка мазал взглядом по девичьему силуэту и собирался с мыслями. Кира докурила, но уйти не спешила. Может, это как раз и был знак? Вот сейчас и проверим.
— Извини, — начал я, кашлянув. — Неудачная аналогия была.
Девушка молчала, но смотрела теперь на меня. Теперь главное — не молчать.
— Ты могла подумать, — развил я наступление, — что я о тебе как-то плохо подумал. Как о какой-то добыче. Ну так вот, ничего подобного и в мыслях не держал. Прости.
Мдя, бля, мастер словесности. Сейчас бы под землю провалиться и пересидеть там… ну, пока хотя бы фуршет не закончится. А там тишком-бочком в казарму и в койку. И пока я думал над всем этим, прозевал момент, в который Кира оказалась рядом. Осознал я это, лишь почувствовав щекой её ладонь.
— И ты прости, — чуть виноватым голосом произнесла девушка, поглаживая меня по щеке. — Погорячилась.
Слишком долгий физический контакт, однако, для простого извинения. Ну что же, осталось только закрепить успех. Я так же мягко положил ладонь Кире на щеку и сказал:
— Знаешь, до госпиталя не верил в любовь с первого взгляда, а теперь…
…..
Само собой, на одних извинениях я бы не выехал. Не сказать, что Кира так же сильно запала на меня, впервые увидев, как на неё я, но симпатия возникла. Понятно это стало уже потом. А в тот момент я ощущал себя так, словно что-то невообразимо замечательное случилось без каких бы то ни было предпосылок. Ну а почему, впрочем, словно? Действительно — прекрасный момент. Из которого я собирался выжать всё по максимуму и при этом в рамках разумного. Как мы дошли до казармы, я не помнил. Успевшая, оказывается, поприсутствовать на торжестве до того, как оказалась замечена нашей компанией, Кира — тоже. Из всей дороги запомнились лишь сидевший на посту дежурный, который оскалился в одобрительной улыбке и понимающе осмотрел нашу парочку, да дверь кубрика, распахнутая резким толчком плеча. Слегка беспокоило то, что возможности запереть её не было по причине отсутствия замка, ну да дежурный, надеюсь, предупредит, буде кто возжелает зайти. Не уйдут, так хоть постучатся, надеюсь.
Куртку с приколотой к ней медалью я аккуратно сложил на тумбочке. Берцы, немного помучившись со шнуровкой из-за охватившего меня лёгкого волнения, вызванного сладостным предвкушением, небрежно уронил под кровать. Носки и штаны улетели на соседнюю, на которую уже было брошено строгое платье. Возмущаться некому — я в кубрике обитаю один. Кира уселась рядом, и я помог ей избавиться от бюстгальтера, отправив его в тот же короткий полёт. Жаль, люстры нет, отчего-то забавляют меня висящие на них предметы женского нижнего белья. С этой мыслью я глупо хихикнул и поднял вверх руки. Кира поняла жест правильно и начала стягивать с меня футболку.