Украсть ведьму (СИ)

Поэтому я глаза открыла, на потрясённого произошедшим Сагара посмотрела и честно сказала:
– Шабаш, – с ударением на последний слог.
Просто шабаш – это собрание ведьм для обсуждения насущных проблем, а вот шаба́ш – это когда этих ведьм мужья за распитием самогонки застукали.
И я даже не ошиблась в своих прогнозах, потому что в следующее мгновение вокруг озера взревело, гудя и рыча, пламя настолько красное, что чёрным казалось.
Сжал крепче всё ещё меня на руках удерживающий Сагар, да только что он мог? Оглядевшись испуганно, поняла, что демонов по нашу душу пришло полсотни, не меньше! А мы тут в воде, и некоторые даже портал открыть не могут, потому что для этого огонь нужен, а какой огонь в воде?
Вот так и вышло, что накрыли нас… как есть накрыли.
  
Глава 7
 
Да-а, не так я себе посещение ранее принадлежащего Сагару дворца представляла, ой и не так… Не в кандалах, изолирующих магию, не под конвоем, да не так, чтоб сразу в тронный зал.
Но нас никто не спрашивал, особенно меня. Своего бывшего правителя демоны узнали мгновенно прямо у озера, там же и приняли решение вести к правителю нынешнему, а вот на меня смотрели кто с недоумением, кто с безразличием, кто с недвусмысленными ухмылками. Обозвали «бабой этого», облапали, уроды, нашли связку амулетов и оберегов… я уж думала, всё, точно шабаш, причём мне, но рогатые поржали, бросили «бабская дурь» и оставили всё на мне.
Идиоты. Вот как есть идиоты. Но кандалы всё равно защёлкнули, больно сжав пусть и забинтованные, но всё же свежие раны на запястьях.
Сагара вели первым, тоже в кандалах, в окружении восьми демонов, не забыв врезать проклятому бывшему правителю в живот. Проклят он был буквально, к несчастью, а потому силы терял стремительно, а восстанавливал крайне медленно.
Но его тоже не спрашивали, его мрачно вперёд вели. Уверена, Сагару было больно и тяжело… но хрен он хоть кому-то свою слабость покажет.
Я шла позади, рядом, демонстративно меня не замечая, двигался всего один демон. Один. Меня они за угрозу не считали.
С грохотом распахнулись высокие металлические двери, подхваченный эхом, звук удара унесся под самый потолок, а демоны торжественно ступили в залитый красно-золотым светом, дорого украшенный зал.
– Сагар, – протянул кто-то с ленивой насмешкой.
Ещё один удар, которого я, к счастью, не видела, и бывшего правителя без труда поставили на колени перед одиноким, собранным из чёрных костей и черепов троном. Демоны отступили с почтительными полупоклонами, полностью передавая моего безрогого в лапы… другого безрогого.
Тот сидел на троне, как и ожидалось, закинув ногу на колено другой, скучающе опираясь локтем на широкий подлокотник, во второй руке небрежно удерживая хрустальный бокал, наполненный чем-то рубиново-красным.
Снисходительно-превосходящий взгляд абсолютно чёрных глаз был направлен на то, кто ранее считался правителем, а сейчас был вынужден стоять на коленях. Пусть и сжимая зубы и кулаки, пусть и с жёстким несогласием в глазах, но стоять.
Пряди чёрных волос падали на плечи и худощавое лицо, фигура жилистая, но в сравнении с Сагаром его неродной брат казался просто дохлым. Даже при условии, что у Сагара, вообще-то, проклятье внутри.
– Я уж боялся, что и не свидимся, – обронил Норс, продолжая скользить по брату безжалостным, скучающим взглядом. – Жаль, что проклятье не убило тебя сразу.
И, противореча первому впечатлению о своей самоуверенности и неразумности, не стал растягивать долгих прощальных речей, как не стал и ждать и наслаждаться, когда Сагара добьёт проклятье.
Нет, Норс поступил куда разумнее, бросив:
– Убить обоих.
Разумнее, да, но лично мы с Сагаром предпочли бы послушать пару речей!
И тут появилась она.
Тонкая, как нить, грациозная, плавная, приковывающая взгляды везде и всех. Ступила из-за трона, и наполняющий зал красно-золотой свет словно стал тусклее, угас, задавленный светом иным – лунным. Именно такого цвета были её шелковистые локоны, струящиеся до самых бёдер, именно такого цвета свет излучала она сама.
 
В платье, словно сотканном из усыпанного звёздами ночного неба, с плавным вырезом, открывающим вид на тонкую шею, острые ключицы, ровную светлую кожу и декольте.
Она сделала шаг – и рогатые монстры замерли, затаили дыхание, с нескрываемым восторгом глядя на ту, кто была прекрасна, бесконечно, безмерно прекрасна в каждом спокойно-уверенном жесте, в каждом взгляде глубоких синих глаз, в каждом вдохе, приподнимающем грудь и плечи, в каждом ударе сердца.
Не дышала и я, окутанная отнюдь не восторгом – ошеломлённая осознанием. То, что не заметила в ту ночь в огне костра, сейчас было очевидным настолько, что казалось, будто ведьма намерено выставляет свой грех напоказ.
– Мой повелитель, – перезвоном колокольчиков и полный грации и почтения реверанс перед тем, кто занимал трон.
Но даже Норс не смог противостоять магическому очарованию, даже он опустил обе ноги на пол, отставил бокал на спинку трона и подался вперёд, ближе к ведьме, словно единственным желанием в этой жизни у него осталась она – прекрасная, сказочная, пьянящая.
Без сомнений, знающая, какой эффект она производит на всех вокруг.
– Прежде чем вы приведёте в исполнение ваш справедливый приговор, позвольте мне поговорить с девушкой, – пропело изумительное создание, выпрямляясь, но даже так сохраняя почтение, едва ли не восхищение и полную покорность действующему правителю Донгрефа.
Тут-то меня и заметили.
Норс наклонился в сторону, из-за ведьмы посмотрел на меня с малость растерянным, одурманенным выражением лица и… скривился. Вот как есть скривился, гад безрогий.
К стоящей в оковах и в одной лишь мужской рубашке мокрой мне обернулась и ведьма, слабо улыбнулась и вновь уделила всё своё внимание правителю, покорно ожидая его решения.
– С этой что ли? – скривился сильнее, перевёл взгляд на луноволосую и поплыл. Снова. Сразу весь заметно размяк, чёрные глаза посветлели, на губах мечтательная улыбка. – Говори. Можешь даже сама оторвать ей голову, если тебе так захочется, любовь моя.
– О! – просияла, причём реально вся сиять начала гадина, радуясь. – В таком случае, снимите оковы.
Ей не противились. Ближайший ко мне демон, не сводя с неё влюблённого взгляда, мгновенно оказался рядом и расстегнул наручники, ни разу на них и не взглянув.
Громкий звон упавшего антимагического железа.
И не шелохнувшаяся рыжая ведьма.
Дёрнулся Сагар, который почему-то не повёлся на волшебное очарование, намереваясь вмешаться, но получил очередной, ужасно жестокий, сильный удар в лицо и упал на пол. Брызнула кровь, но безрогий хоть сознания не потерял, и то хлеб.
А луч луны не пошёл – полетел ко мне. С её пути расступались, давая дорогу, её провожали невменяемыми улыбками и влюблёнными взглядами мутных глаз, ей даже слегка кланялись, пока ведьма, не замечая никого вокруг, порхала ко мне…
Допорхала. Остановилась в полушаге, изогнула кроваво-красные губы, доброй улыбкой встречая мой враждебный взгляд, и как сказала:
– Хозяин леса использовал воронят, теперь та, кто ходит по зеркалам, помогает ему найти родник.
Я дышать перестала, чувствуя, как верно седеют волосы и от ужаса округляются глаза.
– Что? – подал голос Норс. – О чём ты говоришь, Селина?
Она не ответила, продолжая с доброжелательной улыбкой смотреть мне в глаза. Она не отреагировала… а меня затрясло.
– Как давно? – прошептала на выдохе.
– Сейчас, – пропела та, кто была не просто жестоко нарушившей законы Природы ведьмой – она являлась Видящей.
Видящая… надо же, не знала, что выжила хоть одна.
– Селина! – Норс, не смотря на дурман, верно заподозрил неладное.
– Мне нужен павший воин, – зашептала быстро, – он приведёт меня к тому, кто над пламенем. Иначе лес не погубить.
Красавица склонила голову, признавая мою правоту, и шелестом трав прозвучало: