Светлейший князь 2 (СИ)

Отец Филарет устройством храма занимался два дня, мы же с Ерофеем совершили несколько разведок на другой берег Енисея и вниз по течению, аккуратно пройдя семь километров до хорошо разработанной почти 200-метровой долины река Чинге-Хем, где вполне можно будет поставить сторожевой пост. Но все это в планах на будущее, а пока нас более интересовала дорога на север. 
Леонов со своими мужиками совершил практически невозможное. Зимой, практически на ощупь, имея в руках одни топоры, они проложили вдоль Енисея вполне проходимую дорогу, именно дорогу, а не тропу, до подступов Джимовой горы, дойдя до какого-то безвестного ручья на середине расстояния до Каракерема. Конечно была использована та тропа, по которой выходили к Усу староверцы и теперь надо было решить, как идти дальше, по следам этой тропы или искать более удобный и проходимый путь.
Следующим утром мы покинули Усть-Ус. Все кто пережил на Енисее прошедшую тяжелую и суровую, физически трудную зиму, дружно заявили нам, что они желают жить в этих суровых, но таких прекрасных местах и при первой же возможности будут перевозить сюда свои семьи.
В20-м веке люди говорят, или правильнее сказать будут говорить, а может быть даже правильнее сказать говорили, затрудняюсь сказать как правильно. Да это и нее важно. Время якобы в тех веках, в том числе и в 18-ом, текло медленно, события происходили соответственно. Но не в нашем случае. 
Две недели до Пасхи пролетели как один день. Усинск, завод, Железногорск, Семиозерки, Хаин Дабан, Медвежий перевал, Мирский острог и хребет, Усть-Ус. Перевооружение наших гвардейцев и вооружение тувинских десятков, ежедневные стрельбы, обучение сабельному бою, объяснение азов армейской субординации и дисциплины, опять переговоры с Ольчеем и Мергеном, попытки разведывательных вылазок в Туву, к сожалению пока безуспешных. 
Светлое Христово Воскресение 16 апреля 1777 года мы всей семьей встретили в нашем усинском храме. Чему я был безмерно удивлен, товарищ Нострадамус просто стучал изнутри моей головы: жди известия. 
Известие принес в пасхальный полдень гонец из Усть-Уса, принесший просто невероятную весть. На остров, ниже по течению Енисея, вышел обоз саней тридцать и два десятка верховых. На санях в основном бабы и дети. Всего около сотни мужиков и баб и сотни полторы ребятни. Дальше идти бояться, лед трещит. 
А ближе к вечеру прискакал гонец от лейтенанта Шишкина с донесением, что Ольчею пришло с юга известие, со дня на день надо ждать гостей. 
Вечером собрался военный совет, капитан Пантелеев, срочно приехавшие с завода господа Маханов и Миронов, мой тесть, которого и в глаза и за глаза стали называть комендантом Усинска, произведенный в лейтенанты нашей гвардии бывший казачий хорунжий Панкрат Рыжов, Степан Гордеевич, Лонгин и я.
–– Какие мнения, господа и товарищи, –– я решил свое мнение держать при себе до последнего, –– начинаем по русской традиции с младшего, –– чуть не ляпнул про суворовскую традицию, слава Суворова еще впереди. Искоса глянул на Ерофея, на самом деле есть ли такая традиция в русской армии сейчас или нет, не ведомо. Капитан сама невозмутимость, чисто выбрит, одет как франт, потрепанный мундирчик заменил на новенький почти с иголочки. Как и когда Анна Петровна сумела его приодеть? Загадка.
–– Степан Гордеевич, твое слово, –– Степан самый младший, ему и начинать. 
Степан весь стал пунцовым, запылали даже кисти, встал, откашлялся и стараясь басить, заговорил:
–– Я, ваша светлость, в военных делах мало смыслю и там, на Енисее не был. Проку от моего мнения мало. Что вы, –– Степан запнулся, но быстро поправился, –– мы решим, так и будет, я только могу сказать про наши запасы.
–– Лонгин, твоя очередь.
–– По льду, думаю, сейчас уже не пройдут. Ус местами уже вскрылся и кое-где даже лед сошел. Знаю только одно, медлить нельзя, судя по всему в половодье Енисей остров заливает, –– я кивнул соглашаясь. Степан верно подметил зачем он здесь, Лонгин был по другой причине, он у нас стал главным контактером с тувинцами. 
 
–– Степан, сколько мы железных полос произвели? Я немного сегодня отвлекся, –– Петр Сергеевич и Яков тихонько перешептывались и что-то чертили на листе бумаги. Они только что прекратили шептаться. 
–– Двадцать восемь, пять метров на ноль два и на ноль два, –– длина пять метров, ширина и толщина по двадцать сантиметров, отметил я про себя. 
–– Вот что мы с Яковом Ивановичем предлагаем. Какое минимальное расстояние от берега до острова? 
–– Метров тридцать, точно не промеряли, –– ответил Ерофей. 
–– Я шагами мерил, не больше шестнадцати саженей, –– уверенно сказал Лонгин, когда он интересно успел?
–– Шестнадцать саженей это тридцать четыре метра с хвостиком. Берем восемь полос, стягиваем болтами, ставим на ребро для прочности и закрепляем на берегах на высоте два метра, это сажень если кому не понятно, –– пока Петр Сергеевич объяснял, Яков положил один чертеж передо мной, другой пустил по кругу. –– Делаем деревянный квадратный короб, четыре на четыре, высотой полтора метра. Ставим на четыре или пять широких полоза, крепим к металлической полосе на высоте полтора метра и веревками тягаем туда-сюда, –– Петр Сергеевич цепко и внимательно оглядел каждого, понятно ли. –– Что бы не терять время кузнецы и токаря уже работают. К полуночи думаю полосы будут готовы, нужен короб, по хорошему два и скорее в Усть-Ус. Досок вот только на заводе сейчас нет, всё использовали. 
–– Степан, у нас здесь доски есть? –– Степан кивнул, да. –– Тебе идея понятна?
–– Да, ваша светлость.
–– Дуй к Кондрату, распорядись, на завод с факелами доски и мужики. Утром должны выступить.
–– Григорий Иванович, вы решайте военные вопросы, Яков Иванович с вами, ––господин инженер решил внести свои коррективы. –– Я со Степаном к Кондрату, пока они все организуют, я на завод, что бы там успели. 
–– Хорошо, Петр Сергеевич, так даже лучше. А дорога как не развезло?
–– Еще как развезло, да потом так подморозила, любо-дорого смотреть, даже жалко, что растает. Не будем терять время, разрешите, господа откланяться.
Господин инженер со Степаном почти бегом поспешили к Кондрату. 
–– Что с военными делами? –– я посмотрел на капитана Пантелеева, который успел достать свою записную книжку, все свои листы он лично переплел, взяв урок у господина печатника.
–– По личному составу, картина следующая, семь десятков, два из них тувинцы, особый десяток в Усть Усе, два лейтенанта и капитан. Четыре десятка вооружены винтовками, остальные ружьями системы Маханова первым номером. Лейтенанты и я винтовки, тувинские десятки ружья и луки. Тувинскими десятками командует лейтенант Рыжов. Отдельный десяток Усть-Уса пять винтовок и пять ружей,–– Ерофей докладывал четко и быстро не глядя в свои записи, –– системы Маханова номер два. Винтовками также вооружены Григорий Иванович, его камердинеры, мой адъютант-ординарец, Лонгин и Ванча. У него также на вооружении двуствольное ружье, арбалет, лук. У нас два десятка пистолетов. Личный состав тренируется стрелять, обучается сабельному бою. 
–– С патронами как?
–– Это к Якову Ивановичу, –– Ерофей перевел стрелки.
–– Хорошо с патронами, –– Яков заулыбался. –– Лаврентий сделал машину, только нужен контроль на склеивании гильз и на капсюлях. Целлюлозы достаточно, свинца и меди тоже. Можем в сутки до полутысячи делать. Если пушки в переплавку пойдут, то попробую латунные гильзы делать. 
–– Давайте о самом главном. Что там Ольчей сообщил? –– я повернулся к Лонгину, он стал самым доверенным лицом у Ольчея и еще пару раз ездил к нему. 
–– Он прислал своего человека, сообщает якобы кто-то из чооду пришел с юга. Монахи от Ольчея не ушли и допросили его. Он говорит, большое войско придет к нам и всех вырежут к концу лета. А как только в горах сойдет снег, они захватят все тропы и перевалы, –– Лонгин хмыкнул. –– Не то что-то тут, ваша светлость. Чем недоволен амбын-нойон? Больше всего вольностями, пушной налог он получает и даже чуть сверху. А вот вольности, –– Лонгин тряхнул кистями и вскинул брови. ––Завоеватели запретили с одного стойбища в другое ходить без разрешения, а тут целый род идет в русские пределы. Непорядок. Потом старик приходит, монахи ладно, им можно ходить. А тут еще один ходок появился. Что-то тут не то.