Из жизни одного студента (СИ)

Мана накопилась лишь перед самым приходом родителей. Ваня уже совсем было скомандовал к началу процесса лечения, но вспомнил о втором своем заклинании. Том, что диагностическое, из города Ур. Раньше он опробовал его разок на себе, ничего не понял. Какие-то потоки разноцветные, по мягким тканям всполохи, словно Северное сияние. И потоки те, явно не кровь по сосудам течет, хотя и кровеносные сосуды тоже видны были. Короче, ничего не понял, решил для начала еще книжки умные почитать, а если и потом все так же останется непонятным, тратить единственное свое очко для усовершенствования навыка. И тут как осенило: должна же травмированная конечность как-то отличаться? Проверил. И вправду отличается. Вокруг раны всполохи цвета поменяли, стали более желтыми взамен зеленых и красных, и поток по раненной ноге ослаб. Вот, уже есть точки для более целенаправленного приложения магических усилий! Включил лечение, мысленно желая исправить замеченные внутренние недостатки.
Жаль, опять маны не хватило. Еще и диагностика часть ее отъела. Но зато шрам уменьшился и поблек, став еле заметным, а внутренние свечения почти пришли в норму. Ну, вот, осталось только драные джинсы на мусорку вынести, чтобы вообще никаких улик не осталось.
Когда с работы вернулись родители, их чадо сидело за кухонным столом и с аппетитом подъедало остатки супа.
С тех пор и до самого конца лета Иван взял за правило, днем он в интернете шарится, читает книжки на медицинскую тематику по интересующим его темам, вечером своими физическими тренировками изводит себя. Одна была проблема: профессиональная медицинская литература в сети, как правило, каких-то несусветных деньжищ стоила, в разы дороже обычных развлекательных книжек. Хотя и не вся, и попадались даже бесплатные монографии и руководства.
А еще Ваня раскрылся перед родителями. Иначе никак не получалось их подлечить, ведь диагностика и лечение требовали плотного наложения рук. Родители поудивлялись, конечно, мама, так даже всплакнула. Но Ванину тайну пообещались хранить. И здоровье им наш герой подправил. А то папино сердечко совсем уже сменило было тона на желтый и даже местами сероватый. Да и на мамины суставы лечение подействовало очень благотворно, и кисть левой руки вновь смогла спокойно сжиматься в кулачок. Были у Вани и другие родственники, но такие… не очень близкие по духу. Чисто на юбилеях встречались, чтобы поделиться своими успехами за прошедшие несколько лет, да перемыть косточки отсутствующим. На общем семейном совете решено было от оказания услуг медицинского характера всем этим как бы родственникам пока воздержаться. Очень уж не хотелось Ване оказаться в какой-нибудь закрытой государственной шараге.
Сентябрь. Пора на учебу. За остаток лета статы Ванины поднялись совсем немножко: «Интеллект +1» и «Выносливость +1». Очевидно, высокий их уровень все же сказывался и тормозил дальнейшее развитие. А ловкость и вовсе ни на единичку не поднялась. Дома у Вани не было места, чтобы полноценно выполнять упражнения, показанные в свое время Степаном, а в Козий Парк Иванов ходить для тренировок после инцидента с собакой пустошей категорически не желал.
Наступил первый учебный день. Ваня с радостью встретился с однокурсниками, обсудил то, как они провели лето с другими парнями, поглазел на прихорошившихся студенток. По давно устоявшемуся обычаю им в этот день предстояло посетить пару лекций, да в конце что-то вроде школьного классного часа. Ненадолго. Чисто чтобы довести до студентов возможные новые требования к ним со стороны деканата.
Первую лекцию по госпитальной терапии им пришел начитывать не кто-нибудь, а сам проректор по учебной работе, господин Плотников Вячеслав Михайлович. Как всегда, сначала лозунги из раздела «Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство!». Со смертью Иосифа Виссарионовича лозунги, конечно, перелицевали, но общая-то суть воззваний осталась прежней. И при чем здесь госпитальная терапия? Потом вообще речь проректора перетекла во что-то непонятное. До них доводили, что в городе участились случаи нападения диких животных на человека. В городе! Дикие животные! Всем студентам предписывалась при попадании в подобные ситуации не геройствовать самостоятельно, а вызывать на помощь полицию. Мол, полиции выданы автоматы, они справятся. Одно неясно, что делать жертвам до приезда полиции, но это уже просто Ваня мысленно свое раздражение срывал. Вячеслав Михайлович ведь ни при чем, если кого-то собака пустошей пожевать захочет, не он ведь натравливать будет. Гораздо сильнее заставили напрячься слова, которые проректор сказал в заключение своей речи: мол, если кто заметит за своими коллегами какие-нибудь странности, выходящие за границы обыденного, должны немедленно извещать об этом деканат или лично его, проректора Плотникова. Ага! Уже бежим! Ваня даже переглянулся со своим приятелем Вовкой Михайловым, с которым уселся на этой лекции рядышком. Взгляд у Вовки тоже был скептическим. И в рядах зашушукались. Вот не верят россияне своим руководителям, экие Буратино непрошибаемые.
 
Вторая лекция прошла штатно, про нее и вспоминать нечего. Гораздо более запоминающейся вышла ситуация перед «Классным часом». Иван сидел себе, никого не трогал. Представление затеял Вадик Крылов, записной острослов и балагур, по уже устоявшейся за прошедшие годы традиции начавший заигрывать с татарками. Точнее, с двумя из трех. Старшая, Резеда, по совместительству являющаяся старостой их группы, пока отсутствовала. Не то в деканате последние ЦУ получала, не то по какой своей, личной причине. Но и двух хохотушек и болтушек по уровню создаваемого ими шума хватало за троих. Разошлись, разыгрались. И непонятно, какая моча ей в голову ударила, но полезла Альфия Гизатуллина к нему, к Ване.
— Ванюша! А что же ты ничего не рассказываешь? Наверное, познакомился за лето с какой-нибудь симпатичной блондинкой?
И ведь вроде решил сам с собой, что просто не будет обращать внимания на эту лживую особу, но внезапно такая злость налетела:
— Шла бы ты от меня, Альфиюша. Вокруг еще столько мужиков не окученных, что ты все ко мне цепляешься? — Не произнес, прошипел он.
— Да больно ты мне нужен! Цепляться еще к тебе! — С обидой в голосе выпалила Гизатуллина и ушла на свое место. А Вовка пожал Ване руку. Ему-то Иванов еще по пути на Камчатку рассказал, какое наглое динамо она с ним прокрутила.
Татарки зашушукались о чем-то, временами гневно поглядывая в его сторону, но недолго, потому что в комнату вошла их староста, и начался «Классный час».
А после собрания его по плечу хлопнул Вовка:
— Да брось ты хандрить по поводу этой дуры. Пошли со мной, я тебя с такой девчонкой познакомлю!
А это предложение Вовчика было очень завлекательным. Осталось только на всякий пожарный уточнить, чтобы на какую-нибудь бегемотиху или кикимору не нарваться.
— Девчонка? Классно! Рост, вес?
— Симпатичная, отвечаю. А рост…. Ну…, чуть повыше Гизатуллиной будет. И фигурка получше.
— Так-так-так! Когда пойдем?
— Да хоть прямо сейчас. Я с ее соседкой по комнате замутил, а ее с тобой познакомим.
— Сейчас не получится. Я кошелек дома забыл. Надо ж хоть коробку конфет будет купить, раз знакомиться приду.
— Конфеты уже куплены. Вино тоже. Пошли!
И они пошли. Точнее поехали на автобусе, потому что светелка с девицами-красавицами находилась в общаге номер два, где проживали преимущественно представители педиатрического и стоматологического факультетов. И это было гораздо лучше, чем общага номер один. Во-первых, всяких сплетен меньше ходить будет, во-вторых, во второй общаге была блочная система заселения и вообще, второе общежитие было гораздо уютнее первого. Только расположено в другом районе.
Комнатка, куда его привел друг, была крохотной. Такой, что два человека, здесь обитающие, могли разойтись в узком проходе между кроватями, только плотно притираясь попами друг к другу. И надо сказать, что попы эти были чудо, как хороши!
— Знакомьтесь, Ирина. — Провозгласил друг на правах завсегдатая этого помещения. — А это Иван.