Жена чудовища (СИ)

Солдаты переглянулись, а затем направились на выход. Они оставили нас одних. И я не знала, когда они вернутся вновь. А вернутся ли? Вот в чем был главный вопрос. Я чувствовала смертельную усталостью. Хоть теперь полы не буду мыть.
Но я понимала, что я долго не продержусь. Здесь было слишком холодно, а я была в платье, пусть и из плотной ткани, но ноги и руки уже начали замерзать. И я начинала хотеть есть и пить.
Я посмотрела на Бланку (вот как, оказывается, ее зовут). Она была женщиной командира, как я поняла. И, видимо, узнала обо мне, о том предложении, которое мне сделала Абрам, он же командир. Но как? Мы тогда были одни. Может… Может, мужчина сам ей сказал. Не знаю. Но теперь я даже рада, что отказала ему: если бы я согласилась, увечья были бы хуже. Кожа головы болела, хотя кровь из носа перестала идти. Видимо, удар был не слишком сильный.
Бланка даже сидела грациозно. Для кого старалась?
Он не придет. Тот солдат был прав. Командира много дел, он не будет разбираться. Мы нарушили порядок, мы должны отбыть наказание. Вот и все. Здесь живут именно так.
Но одна мысль никак не покидала мою голову: Бланка была любовницей Абрама, и он так легко отказался от нее. Меня ждала бы подобная участь, если бы я согласилась.
Я правильно поступила.
Правильно.
 
 
14  
Керри
Я замерзла. Очень. Забилась в самый угол, пытаясь согреться. Разумеется, мне это не очень-то помогло. Я время от времени закрывала глаза и засыпала на несколько минут, но от этого легче не становилось, потому что у меня болело все тело от неудобного положения: ноги затекли, но я не хотела садиться на задницу. Проблемы со здоровьем мне были не нужны. Шея и спина тоже болели. И я даже уже не обращала внимание на головную боль, потому что болело все! Абсолютно!
Иногда, когда я открывала глаза, то смотрела на Бланку, которая тоже время от времени косилась на меня. Правда, если я уже начала испытывать жалость к ней: она тоже замерзла, ей тоже было плохо. А еще ей было страшно. И, мне кажется, я знаю, о чем она думала. Точнее о ком. Она ждала его. Девушка смотрела в сторону выхода из этой подземной тюрьмы. Она действительно ждала его, как преданная собачка.
Я не знаю, сколько мы так просидели. Час? Два? Может, прошел уже день? Или даже несколько дней? Я не знала. Здесь было темно, окон не было, поэтому я не могла контролировать даже время, не то что собственную жизнь в этот момент.
Если мысли Бланки занимал мужчина, которому она безразлична, то я думала про Паулину. Я не ожидала, что она будет защищать меня. Что так отчаянно будет пытаться отцепить Бланку от меня. И мне оставалось надеяться, что подруга не пострадала. Это было бы несправедливо.
В какой-то момент наши взгляды пересеклись, и Бланка скривила губы, словно Паулина вновь сунула ей вонючую половую тряпку. Мы несколько секунд смотрели друг на друга, а потом девушка тихо произнесла:
— Это ты во всем виновата! — Бланка даже поддалась вперед, словно хотела плюнуть мне в лицо. Ее аж трясло от злости. И мне стало обидно, я не заслужила такого отношения. Я понимала, что в ней говорит обида.
Я покачала головой.
— Здесь нет моей вины.
— Есть! Он бросил меня ради тебя! — ее голос дрожал. Она действительно была обижена. Но вдруг в ней я увидела не взрослую женщину, а маленькую девочку, у которой отняли игрушку.
— Я отказала ему! — закричала я, не выдержав такого давления, — Отказала… Он мне не нужен. Да и я ему не нужна! Я вообще его больше не видела, и…
— Тихо! Заткнись! — вдруг прошипела Бланка и прильнула к решетке. Она вцепилась пальцами в решетку и уставилась в сторону выхода. Я приподнялась.
Я услышала тяжелые шаги. Кто-то шел к нам. Я не знала. А вот Бланка, похоже, узнала нашего «гостя». Я же не знала, чего ожидать, поэтому отодвинулась подальше.
Он оказался перед нами слишком быстро.
Он все-таки пришел. Значит, Бланка слишком хорошо знает этого мужчину. Хотя, через постель женщина может многое узнать. Сужу я по отношениям матери и Фила…
 
Если в прошлый раз командир был уставшим и в помятой форме, то сегодня его лицо будто разгладилось, а форма была опрятной. Это было заметно даже в полумраке.
Абрам сначала бросил короткий взгляд на Бланку, для которой этот взгляд стал каплей воды среди жаркой пустыни.
— Абрам… — позвала его несчастная девушка, но мужчина немного приподнял ладонь вверх, тем самым заставляя девушку замолчать.
Затем мужчина повернулся ко мне.
И тут серьезное выражение лица сменилось ухмылкой.
— Так-так-так? И что это мы тут делаем? — мужчина засунул руки в карманы брюк и качнулся на каблуках.
— Отбываем наказание… — тихо ответила я, опустив глаза.
— За что? — продолжал расспрос командир. Зачем он это делал? Я не сомневалась, что его подчиненные не рассказали о том, что произошло.
— За драку…
— Кто виноват?
— Она! — завизжала неожиданно Бланка и указала на меня пальцем. Абрам резко обернулся к девушке, и она тут же замолчала.
Когда Абрам вновь повернулся ко мне, я увидела злость в его глазах. А потом… Потом он достал из кармана брюк большой ключ и открыл мою камеру, широко распахнув решетку.
— Выходи.
 
 
15  
Керри
Абрам достал из кармана брюк большой ключ и открыл мою камеру, широко распахнув решетку.
— Выходи.
Я не спешила выходить. Он не собирался выпускать Бланку? Но почему?
Абрам разражено выдохнул. Ему явно не нравилось то, что я сомневалась.
— Я сказал, выходи. Или хочешь просидеть здесь еще трое суток?
Я тут же отрицательно закачала головой. Нет! Еще чуть-чуть и я бы начала сходить с ума. Быстро вышла из камеры и сразу же встала за спину командира, потому что Бланка начала вести себя просто неадекватно.
Девушка начала бросаться на решетку и громко закричала.
— Ты не посмеешь! Ты не посмеешь! Нет! Нет! НЕТ!
Я сделала еще один шаг назад, больше прячась. Абрам бросил быстрый взгляд на меня и повернулся к Бланке, которая тут же замолкла. По ее бледному лицу текли слезы, а розовые губы скривились.
— Абрам, пожалуйста… Я прошу… Ты же знаешь, что я…
Командир покачал головой.
— Это твое наказание. Прими его достойно. Я потом поговорю с тобой.
Бланка несколько секунд смотрела Абраму в глаза, а потом неожиданно успокоилась. Кивнула и отступила.
— Хорошо… Да, я поняла. Прости…
Абрам вновь повернулся ко мне.
— Иди за мной.
Легко сказать. За все то время, что я провела в камере, я успела ослабнуть.
Командир шагал быстро, его шаг был широким. А я медленно брела, опираясь на стеночку. Разумеется, я отстала от Абрама, который сразу же это заметил.
Мужчина обернулся. И нахмурился, когда заметил мою слабость. Без слов, он подошел ко мне и вдруг поднял на руки.
— Что вы…
— Ты ослабла. Если пойдешь сама, то мы и до утра не доберемся.
Меня впервые несли на руках. Ко мне вообще впервые был так близко мужчина. И я чувствовала себя неловко: куда смотреть, куда деть руки? Обнять за шею командира? Навряд ли он оценит. Он сам сказал, что сделал это, потому что я его задерживала. Не больше. И я не понимала, действительно не понимала, как себя вести.
Но, казалось, что Абрам чувствовал себя комфортно. В отличие от меня.
Мы довольно быстро оказались на первом этаже. И я тут же заметила взгляды, которые бросали на нас солдаты. Я опустила взгляд. Мои щеки просто горели огнем. Абрам же опять оставался спокоен. Да и не удивительно. Он был здесь хозяином.
 
Я думала, что он отнесет меня в свой кабинет, но мужчина шел вообще в другом направлении. Я испугалась. Но так и не посмела спросить, куда конкретно меня ведут.
Скоро я узнала.
Абрам подошел к двери, находящейся в самом конце коридора, и аккуратно опустил меня на пол. Я оперлась на стену, а Абрам вдруг обхватил пальцами мой подбородок, чем очень сильно удивил меня.