Одержимый (СИ)

– Не надо, Леша, - мягко отстраняюсь, выдергиваю руки из его руки. – Я хочу пройтись. Подышать воздухом. Хочу просто побыть одна. После всего этого... Прошу тебя.
– Хорошо, - кивает, нехотя разжимая пальцы. – Хорошо, Лин. Я понимаю. Правда. Вернее, очень стараюсь понять. Если передумаешь, звони. Я не ложусь, я на связи.
– Пока, - киваю, отворачиваясь слишком резко.
  
7 Глава 7
 
Благо, свежий воздух уже сделал свое дело, и я могу нормально идти. Руки больше не дрожат, ноги не подкашиваются. И внутри больше не клокочет все диким страхом. Осело.
А, может, просто вытеснилось другим?
Тем, от чего снова горячие слезы наворачиваются на глаза, обжигая их?
Когда все так успело измениться?
Лешка и Димка были всю жизнь лучшими, неразлучными друзьями!
Димка, между прочим, тысячи раз его спасал, из сумасшедших просто передряг вытягивал!
Все говорили, что они вот просто как братья!
И что теперь?
Да, мой брат ошибся.
Влез в сумасшедшие долги. Связался не с теми людьми.
Пошел на эти безумные бои без правил. Еще и ставки начал делать. А когда проигрывал, начал одалживать.
Как сумасшедший, с этим лихорадочным блеском в глазах каждый вечер, или, вернее сказать, ночь, домой возвращался.
А я не понимала. Ничего не понимала, не замечала, не догадывалась даже!
Это был уже нездоровый блеск. Азарт. Игра. Лихорадочные попытки вылезти из долгов. Это чем-то похоже на наркоманию. Но разве я могла такое представить или даже подумать?
А потом они пришли.
Разнесли в доме все просто в хлам.
Разбили все, что бьется, - посуду, вазы, статуэтки. Даже мебель некоторая в щепки после них превратилась.
Тогда я все и узнала.
И о сумме, которую брат должен и которой я в жизни в руках не держала. И о сроке, после которого они поставят его на счетчик и начнут избивать и продавать на органы, если он ничего не придумает.
Закрыв рот рукой, чтобы не кричать от ужаса, до рассвета сидела за столом в кухне, думая, бесконечно, лихорадочно думая.
Димка тоже искал варианты. Сам пошел драться в этот клуб.
И я за него боялась. Каждую ночь боялась. И все равно того, что он зарабатывал, было ничтожно мало.
Тогда и понеслась к Лешке за помощью. В конце концов, кто сможет помочь, как не лучший друг?
Он-то и устроил меня в этот ночной клуб танцевать.
Долго не хотел, возмущался, спорил. С самого начала предложил переехать к нему и свою защиту.
Только вот Димке ни помощи, ни защиты почему-то не предлагал.
Возмущался, что брат мозги потерял, раз в такое влезть умудрился.
Тогда я особенно не обратила внимания. А сейчас…
Неужели дружба так мало для него значит? Или дело в другом? Может, они не поделили что-то, поссорились? Но никакая ссора на самом деле не должна иметь значения в таких ситуациях! Можно не разговаривать, но когда нужна помощь, забыть все распри и бросится на выручку! Разве не в этом дружба?
Тогда я не особенно об этом задумывалась, в самые первые дни. Было много других проблем.
Пришлось перестроиться. Настраиваться на эту работу. Благо, много лет занималась воздушной акробатикой, так что навыки очень даже пригодились.
Чувствовала поддержку Лешки, его защиту. Уверена была, что здесь я в безопасности. Он ведь начальник охраны в этом клубе! И я точно знала, в первую очередь защищать будут меня! Ну, так мне он, по крайней мере, пообещал. А вот теперь выходит, что его защита очень даже выборочная.
Горькая усмешка пробивается сквозь слезы.
От тех отморозков, значит, защитил бы. Которые на Димку наехали. Не брата, меня.
А от этого?
Тут даже слова не сказал бы простив. Вон, сколько времени думал прежде, чем команду своим парням из охраны дать!
И теперь уже точно знаю, - он отступит. Отойдет в сторону, если этот Градов снова появится. Слова ему не скажет. Может, еще и бантик повяжет, чтобы, так сказать, в подарочной упаковке меня ему передать?
Хотя нет. Тут не бантик. Тут вместо него пояс какой-нибудь для чулок нужен. Подвязки. И белье какое-нибудь развратное. Другая упаковка для таких подарков.
 
Как же гадко!
Только одно помешало мне высказать Лешке все это в лицо. То, что все-таки мне еще нужна его помощь с работой. Иначе нам не справится. Никак.
Но…
Чего стоит его любовь, о которой он говорит мне в последнее время каждый день, пытаясь позволить себе что-то большее в каморке, где я переодеваюсь?
Видно, ровно того же, что и его дружба!
Она продолжается ровно до тех пор, пока ему самому удобно и ничто не угрожает. А вот если зайдет речь о чем-то серьезном, об опасности, - вся его любовь сразу же испарится вместе с ним самим!
Это противно. Так мерзко, что внутри сжимает чем-то липким, вязким. Такой же вязкий след будто остался на моей коже после его рук. Смыть хочется.
Наверное, многие назвали его поведение бы здравым смыслом.
Но для меня это предательство. Самое настоящее. То, что убивает наповал и бьет прямо в сердце. Без промаха. Это даже хуже, чем приставания того амбала, его жуткая угроза и наглое желание взять то, что ему хочется, не спрашивая моего мнения. Хуже. Потому что Лешке я всегда доверяла. Даже не задумывалась о том, что может быть иначе!
Обхватываю плечи руками, чувствуя, как снова становится вдруг холодно до дрожи. Не снаружи, не от свежего воздуха летней ночи. Внутри.
Слишком много для меня за один вечер. Слишком.
Нужно просто перестать об этом думать. Переключиться на что-то другое. В этом он прав, - лучше просто отдохнуть. Выключить все мысли вместе с эмоциями. Не до них сейчас, когда надо решать вопрос. Добывать денег. Спасать себя и брата. Потому что мы не отдельно друг от друга. Мы вместе. Мы семья. И его проблемы не могут не быть моими. Страшно, что Лешка не может понять. Не способен. Что он тогда за человек?
А если бы я согласилась с ним быть? Жила бы у него, вышла бы замуж, а этот амбал меня где-нибудь вот так же бы увидел и захотел?
Тоже бы сказал, что это мои проблемы и он не собирается их решать? Что надо было одеваться поскромнее или не попадаться на глаза таким людям? И с полной невозмутимостью отдал бы меня ему, даже не пытаясь сопротивляться?
Нет, это от таких как раз людей, как Лешка, лучше держаться подальше!
От тех, кому веришь, а они в самый критичный момент просто отстраняются, забывая про дружбу.
Те, кто сразу говорит, что им плевать – и то лучше. Они, по крайней мере, честнее, чем он.
Или я неправа?
Уже ничего не понимаю.
Может, Лешка просто испугался?
И в любом случае меня бы защитил?
Я себя накручиваю?
– А вот и ты, - кто-то сзади резко сдавливает мою шею.
Так сильно, что снова на глазах выступают слезы.
– Такая сладкая птичка… Долго собираешься бегать?
  
8 Глава 8.
 
Боже, я узнала! Я узнала этот мерзкий надтреснутый голос. Этот омерзительный запах дешевого крепкого табака!
Он въелся в нашу квартиру. Он снился мне по ночам после того, как эти уроды устроили у нас погром!
Черт! Шанса на то, что кто-то просто ошибся и попытался напасть на одиноко идущую ночью девчонку, - ни единого! А так было бы намного меньше страшно!
– Давно хотел тебя попробовать, - его рука все так же сжимает мое горло, заставляя биться и задыхаться. Вторая сжимает ноги. Ползет вверх по бедру, задирая юбку.
– Отпусти! Отпусти немедленно! – ору, но из сжатого горла вырывается только хриплый выдох.
– Я тебя с самого начала заприметил, - он хрипит прямо мне в ухо. Почти касается кожи.
И, как бы страшно мне сейчас ни было, а содрогаюсь я именно от отвращения. Как же он мерзок!
– Сразу понял, какая ты горячая штучка. Член сразу колом встал, когда только на меня посмотрела. И ротик свой раскрыла. Сладкий у тебя ротик. Даже на расстоянии понятно.
– Неделя, - хриплю, хватаясь обеими руками за руку, которая меня душит. – Отпусти меня! Немедленно! У нас есть еще неделя! Вы не имеете права нас трогать сейчас!