Охотник на магов (СИ)

Под землей был настоящий лабиринт. Думаю, даже главный архивариус департамента чистоты и уборки Кельмы, имея под рукой все необходимые карты, не смог бы разобраться в переплетениях всех этих коридоров. Зато хвостатый и покрытый шерстью получеловек не испытывал поэтому поводу никаких затруднений. Без своего проводника я бы в миг заблудился.
Подземная темнота не являлась для кхасса каким-либо неудобством. Впрочем, кромешной она не была. То тут, то там с потолка, через сливные решетки, лился робкий серый свет, подкрашивая спрятавшийся под городом мрак в более светлые тона. Правда, не настолько, чтобы я мог обходиться без фонаря, но крысолюду, привыкшему к полумраку, этого хватало. Источник света, что я сжимал в своей руке, кажется, даже нервировал его.
Тот момент, когда нас стало уже не двое, я позорно пропустил. Задумался, ушел в свои мысли, даже в таком месте, где следовало соблюдать осторожность, и в очередной раз кинув взгляд на идущего впереди, у границы света моего фонаря, кхасса, обнаружил вместо одной юркой тени — две. От неожиданности я сбился с шага, к нам на огонек пожаловал еще один крысолюд. Вроде бы ничего особенного, нанятый мной зверолюд мог попросить составить ему компанию своего сородича. Но я не слышал, чтобы кто-то между собой общался, не говоря уже о простых словах приветствия. А мой проводник не отходил от меня дальше чем на тройку метров. Второй кхасса просто молча присоединился к нашей компании.
В груди шевельнулось беспокойство, и я само собой обратился к хвостатому за разъяснением.
— Ссемья. — решил отделаться от меня зверолюд одним, ничего не объясняющим, словом. Но, когда я не отстал, добавил. — Дело одного — дело вссех.
Как его сородич вообще узнал о том, что мой проводник чем-то занят, он объяснить не смог. Или не захотел.
Новый повод для паранойи кхасса дали мне спустя два пройденных коллектора. Из-за угла выступила группа из четырех хвостатых обитателей канализации и, ни слова не говоря, присоединилась к нам. Причем теперь они шли не только впереди, вместе с моим проводником. Несколько из них пристроились позади меня, став замыкающими группы. И таким нехитрым способом взяв меня в кольцо.
Чувство тревоги взвыло, и я остановился.
— Что это значит? — мой голос прозвучал визгливее, чем мне того бы хотелось.
Мой проводник ничего объяснять не стал. Вместо этого он ткнул пальцем вперед, туда, где было заметно светлее, и произнес:
— Прийти. — и заглянув мне глаза, добавил. — То мессто.
Любопытство сгубило кошку, как любит говорить мой духовник. Возможно именно поэтому в городе их и не осталось. У меня же с домашними хищниками не было ничего общего, я просто хотел довести дело до конца. Несмотря на всю неоднозначность ситуации, я шагнул вперед.
— Ты найти, что исскать? — встав рядом со мной, спросил крысолюд.
Теперь я точно знал, какая эмоция была скрыта в его словах. Определенно это было насмешка.
Перед моим взором предстал самый широкий колодец, который я когда-либо видел. По сути это был целый огромный зал на дне подземелья, только имеющий форму окружности. Своими размерами он не уступал главным помещениям храмов и даже некоторым приемным палатам в королевском дворце. Правда антураж и обстановка несколько отличались.
Стены и пол, словно живым ковром, были полностью увиты растениями. Не разбираюсь в цветочках, но это было что-то ползучее, как плющ или виноград. Только вот в его возможности плодоносить у меня были определенные сомнения. Растения выглядели хищно. Переплетающиеся змеиные клубки, покрывающие стены, отливали не привычной зеленцой, а бордовым, и были сплошь усыпаны колючками и шипами. Кое-где, правда, проступали бледные, как поганки, бутоны цветов, но дарить такое женщине я бы поостерегся. Даже на вид они казались неприятными, а кроме этого издавали такой приторно-тошнотворный запах, что он без проблем перебивал зловоние канализационных нечистот.
То, что лежало ковром на сером полу подземелья, слегка отличалось от висевшего на стенах. Шипы здесь не росли, а иначе ходить по этому без обуви было бы неприятно. Цветов тоже не было, зато стебли были сплошь покрыты какими-то одеревенелыми наростами, которые, должно быть, неплохо оберегали побеги от повреждений, выдерживая на себе приличный вес.
 
В этом огромном колодце было намного светлее чем в коллекторах. Настолько, что фонарь можно было гасить за ненадобностью. В высоком потолке имелось множество решеток, которые, по всей видимости, выходили прямо на какую-то улицу или даже площадь. Сквозь них свет и попадал внутрь. Правда для того, чтобы полноценно рассеять мрак в таком огромном пространстве, его все равно не хватало. Ситуацию спасали блеклые бутоны цветов, растущие на стенах. От них во все стороны исходило такое же мертвенно-бледное сияние. Их лучей хватало, чтобы как раз осветить весь этот круглый зал вместе с его обитателями.
Увиденное мне не понравилось. Очень сильно. В этом помещении находились десятки, возможно даже пара сотен, крысолюдов разом. Основная их масса располагалась на полу, часть висела прямо на стенах, цепляясь за ползучие лианы, а еще часть выглядывала в зал из труб и коллекторов, что сходились в этом месте, будто дороги на перекрестке, не только на уровне пола, но и на разной высоте от него.
Зверолюдов было очень много. Чрезвычайно много для людского поселения. Что претит их чувству самосохранения. Такую стаю можно содержать где-нибудь в безлюдье, в совершенно глухом и необитаемом месте. Но никак не под носом у служителей ордена и людей, не отличающихся терпимостью и не считающих народ кхасса разумной расой. А значит что-то собрало их в этом городе в таком количестве вопреки страху быть уничтоженными. И я даже знал, что.
В середине этого по-королевски огромного зала, стоял практически королевский трон. Только восседал на нем не крысиный король. Трон, как и окружающий антураж, был сделан из переплетенных растительных стеблей, и не имел грубых рубленых форм престолов обычных людских властителей. Но его плавные обводы служили опорой для вполне человеческой фигуры.
Что ж, можно меня поздравить, я наконец-то отыскал колдуна. Можно радоваться, если не брать в расчет тот факт, что чародей, судя по всему, заманил меня в ловушку. Или лучше сказать — чародейка? Кривая дорожка судьбы снова подкинула мне врага-женщину.
Даже несмотря на то, что колдунья предстала перед моим взором, восседая на троне, было сразу заметно насколько она высокого роста. Вопреки этому она не казалась длинной и нескладной, как, например, наш отрядный экзорцист. Ее фигура была тонкой и гибкой, точно один из тех побегов, что в избытке росли в этом, забытом Высшим, месте. И эта природная изящность присутствовала во всей ее внешности. Маленький, аккуратный нос и рот, узкие губы, вытянутый подбородок и высокие скулы. С ее тонкими, будто у джакарийской принцессы, чертами лица контрастировали лишь глаза женщины. Огромные голубые глаза, словно отражающие в себе самое глубокое и чистое небо, которого никогда не видела эта темная расщелина. Светлые волосы, водопадом ниспадающие ей на плечи, мягко касаясь щек, делали ее лицо еще более вытянутым.
Наряжена волшебница была в легкомысленную тунику, которая доходила ей всего лишь до середины бедер, выставляя напоказ красивые, длинные, но довольно худые, ноги. Их красоту не скрадывала даже обувь. Женщина была босой.
Только по описанию, которое мне когда-то доводилось читать, я признал в ней представительницу народа альв. Никогда ранее мне не случалось встречать никого из этих загадочный затворников.
В голове что-то явственно щелкнуло и разрозненные фрагменты стали складываться в полную картину.
Каждому известно, что на всех землях, где распространяется учение Высшего (а орден своим влиянием порой не уступает королям) под страхом смертной казни запрещены любые проявления магии. Само собой, по этой причине все, кому не посчастливилось обнаружить в себе росток скверны Низшего, обычно по возможности стараются перебраться в другие страны, более лояльные в этом вопросе. А чародеи и колдуны из других мест, не приезжают к нам без чрезвычайной на то надобности или не иначе как в следствии исключительных стечений обстоятельств. По этой причине орден, касательно адептов магии, привык иметь дело только с уроженцами этих мест. И мы как-то забыли, что маги и волшебники — феномен присущий не только сугубо человеческой расе.