Охотник на магов (СИ)

— Вот и я о том же! — довольно ретиво согласился я со словами наставника, чего тот явно не ожидал. — Мы с ним работаем, так сказать, в разных плоскостях. А значит выведанные нами сведения могут дополнять друг друга, выстраивая более цельную общую картину.
— Как будто я с этим спорю. — проворчал мой духовник.
— Я все равно хочу поискать следы.
— Как будто я в этом сомневался.
Свои поиски я начал по стандартному протоколу с того места, где обитала цель. Комната находилась здесь же, трактир в деревне был всего один. Номер, где проживала чародейка, нам любезно подсказала девушка из местной прислуги, стоило только напомнить, в составе какого отряда мы прибыли в эту симпатичную деревню. Впрочем, вряд ли девушка об этом забывала, на вопросы она отвечала быстро и четко, словно на допросе у тех же инквизиторов. Видимо, хотела поскорее закончить этот неприятный для нее разговор. Нам это тоже было на руку — чем меньше времени мы потратим на поиски следов, тем меньше вероятность, что нас за этим делом застукает Огюст. Так что беседу с девушкой мы закончили в кратчайшие сроки. Дольше искали ее перед этим. Служанка пряталась в кладовой и, кажется, на полном серьезе собиралась переждать там неспокойное время. То есть, сидеть там до тех пор, пока отряд не покинет деревню.
Мы наткнулись на нее совершенно случайно. Алекс проголодался, а так как из обслуживающего персонала никого не было видно, то решил взять все в свои руки и настоял, чтобы мы туда заглянули.
В бывших апартаментах колдуньи все было перевернуто вверх дном. Должно быть инквизиторы здесь уже побывали, чего в общем-то и следовало ожидать. То, что могло сойти за улику — уже было изучено и вынесено отсюда, то, что казалось бесполезным — отброшено в сторону и сломано. Найти в этом бедламе какие-нибудь вещественные зацепки не представлялось возможным.
Но я и не собирался делать ничего подобного. Аккуратно ступая среди обломков мебели и стараясь не поднять пыль, я внимательно рассматривал воздух. Как он загорается в лучах солнца, проникающих в комнату через окно, и как окутывается тьмой в тени. Не делает ли он тоже самое без посторонней помощи, сам по себе?
Я искал отпечатки сил. Хотя бы малейшие следы применения магии. Следы невидимые для обычного человека. Впрочем, для меня они тоже не вполне зримые. Идти по следу колдовства чародея, тоже самое, что и преследовать солнечного зайчика по оставленным им отпечаткам в воздухе. Или как найти самую густую тень в абсолютно темной комнате. Или как прийти по запаху к радуге. Таких сравнений у меня еще множество, но ни одна из них не сможет даже близко передать правильный смысл. В общем, каким-то шестым чувством я мог видеть отпечатки волшбы. Предварительно правда пришлось довольно долго настраиваться, медитируя, сидя в уголке. Настолько долго, что Алекс успел подкрепиться половиной холодного цыпленка. Но подготовка в таком деле была необходима.
Обойдя комнаты несколько раз по кругу, я остановился посредине одной из них, закрыл глаза и весь обратился в слух. Не дорожит ли где от натяжения, словно тетива лука, невидимая нить? Не вибрирует ли? Не звенит ли где-то на периферии слуха маленький серебряный колокольчик?
Закончив вслушиваться в тишину до ломоты в затылке, я повел носом и пошевелил ноздрями, в попытке раскрыть их пошире. Медленно с натугой втянул в себя воздух, стараясь разделить все запахи и их оттенки на составляющие, вычленить из них тот, что не вписывается в общий букет. Все равно как, слишком резкий, или наоборот мягкий; свежий, или отдающий тухлятиной.
Представляю, как я сейчас выгляжу со стороны. Человек, строящий из себя ищейку. Чуть ли воздух на ощупь не пробую, и языком не лижу. Вон даже Агорник примолк. Вгрызается в последнюю мелкую косточку и пялится на меня, словно я перед ним театральную постановку разыгрываю. Впрочем, Алекс всегда любил наблюдать за моей работой. Кроме, само собой, ее финального аккорда. Ну а мне-то что? Не мешает, и на том спасибо.
— Осторожная гадина. — только ради разнообразия на этот раз молчание нарушил я.
 
— М-м-м? — спросил мой духовник с костью в зубах.
— Чародейка. — пояснил я. — Перестраховалась. В этих стенах вообще не ворожила, даже самого простенького заклинания не сотворила. По крайней мере я ничего не учуял.
— Осторожная или нет, но она все же засветилась. — парировал Алекс.
— Вот это-то мне и непонятно. Судя по описанным эффектам, визуально магия проявилась только в свечение глаз чародейки. Это значит, что никаких боевых заклинаний, или чего-то такого мощного. На ум мне приходит только два варианта: это была или магия подчинения, или что-то из разновидностей магического взора. В первом, наш очевидец банально не запомнил бы того, что видел мага, а во втором — не было никакого смысла проделывать его вне стен. Для чего? Чтобы рискнуть быть замеченным? Что-то здесь не так. Или я чего-то не понимаю.
— Может быть у колдуньи не было другого выбора? Например, обстоятельства застали ее врасплох. — выдвинул теорию толстый монах.
— Если вообще была колдунья.
— Считаешь это очередным наклепом враждующих соседок?
— Все возможно.
— Ну, не знаю. Вряд ли бы господа инквизиторы проделывали такой путь ради склочной селянки, что выставляет себя свидетелем магического ритуала. Скорее всего им известно что-то еще.
— А вот в этом я с тобой соглашусь. Искатели правды явно знают больше нашего. — я еще раз без всякой надежды осмотрел комнату цепким взглядом и уверенно направился к выходу. — Эх, побеседовать бы с этим свидетелем, да кто же мне даст?
— Значит придется искать ответы в другом месте.
— Этим и займемся.
Вопреки расхожему мнению, человек, который общается с другими поболее многих, с утра и до вечера чешет языком и вращается в разных кругах общества, не всегда знает больше всех. И уж точно не знает больше других именно полезной информации. Что можно узнать, обсуждая сплетни, цены на зерно и мясо, и соседей? Нет, возможно и найдется крупица чего-то действительно стоящего в этой огромной куче, состоящей из слухов, домыслов и ненужных фактов, но ее еще нужно уметь выделить.
Другое дело люди, занимающие более специфическое положение в социуме. Да взять к примеру тех же изгоев общества. Такие многое видят и замечают. Почему? Все просто, основная часть народа сводит к минимуму контакт с этими людьми, или же вовсе игнорирует их. Что им еще остается, как не наблюдать со стороны или даже подсматривать за обществом? Большого труда это не доставляет, особенно если твой статус изгоя превращает тебя в невидимку.
Что делает человека изгоем? Тоже что и отличает его от большинства, или от совокупности качеств, которые приняты этим большинством за норму.
В первую очередь, это отличие классового статуса. Если ты нищий или попрошайка приготовься к тому, что люди будут смотреть сквозь себя, не замечая. Никто не любит, когда тебе наглядно показывают, до какого уровня ты можешь скатиться в случае неудачи.
Второе отличие — это разница в вероисповедании. Всем нужно во что-то верить, это словно якорь или фундамент, на котором строится мироощущение и отношение к миру. У каждого это отношение разное, поэтому и вера не одна. Но даже приняв какую-то, некоторые подсознательно могут сомневаться в правильности такого выбора. Мало на свете людей, которые действительно постигли свое место в мире и осознали причину своего появления в нем. Отсюда и религиозные распри. Из-за неуверенности и чувства уязвимости. Для многих существование другой религии несет прямую угрозу своей. Может быть неосознанно, но такой человек задумывается: что если верна та, другая, а моя в конечном счете окажется ложным учением? Тогда весь мир этого человека рухнет в одночасье. А если останется всего одна религия, то и сомневаться в ней будет некому. Поэтому такие люди стараются сводить к минимуму общение с иноверцами.
Это не мои размышления — Алекса. Он, когда напьется, тот еще философ. Но в чем-то я с ним согласен.