Секретные дневники мисс Миранды Чивер (ЛП)

— Очень хорошо. Должен признаться, она получила пару отличных легких. 
— Она такая милая, правда? 
Он кивнул. 
— Такая же, как и ее мать. 
— О, я не настолько мила. 
Он наклонился, чтобы чмокнуть ее в нос. 
— Там, под ершистым характером, ты очень мила. Верь мне. Я проверял. 
Она покраснела. 
— Ты неисправим. 
— Я счастлив, — он поправился. — Очень, очень, счастлив. 
— Тернер? 
Он пристально посмотрел на нее, слыша сомнение в ее голосе. 
— Что, любимая? 
— Что случилось? 
— Я не уверен, что понимаю, что ты имеешь в виду. 
Она открыла рот, потом закрыла его, очевидно пытаясь найти правильные слова. 
— Почему ты вдруг…внезапно все понял… 
— То, что я люблю тебя? 
Она молча кивнула. 
— Я не знаю. Я думаю, что это было во мне все время. Только я был слишком слеп, чтобы это разглядеть. 
Она нервно сглотнула. 
— Это случилось, когда я чуть не умерла? 
Она не знала почему, но мысль о том, что он не смог распознать свою любовь, пока не понял, что может навсегда потерять ее, ей не слишком понравилась. Он покачал головой. 
— Это случилось, когда родилась Кэролайн. Я слышал ее крик, и это звук был так…так…, я не могу описать это, но я немедленно понял, что люблю ее. О, Миранда, отцовство — удивительная вещь. Когда я держу ее в своих руках…. Мне так жаль, что ты не знала этого, то на что это походило. 
— Полагаю, это походило на материнство, — сказала она насмешливо. 
Он коснулся указательным пальцем ее губ. 
— Помолчи. Позволь мне закончить свою историю. У меня есть друзья, у которых дети, и они говорили мне, как это замечательно, когда на свет появляется новая жизнь, которая является частью тебя самого, твоей плотью и кровью. Но я, — он откашлялся, — я понял, что люблю ее не потому, что она часть меня, я люблю ее потому, что она часть тебя. 
Глаза Миранды наполнились слезами. 
— О, Тернер. 
— Нет, дай я закончу. Я не знаю, что я сделал или сказал, чтобы заслужить тебя, Миранда, но теперь, когда у меня есть ты, я не отпущу тебя. Я очень тебя люблю, — он сглотнул, задохнувшись от эмоций. — Вот так. 
— О, Тернер, и я люблю тебя. Ты ведь знаешь это, правда? 
Он кивнул. 
— И я благодарю тебя за это. Это самый драгоценный подарок, который я когда-либо получал. 
— Мы будем счастливы, правда ведь? — она робко улыбнулась ему. 
— Без сомненья, любимая, без сомненья. 
— И у нас будут еще дети? 
Выражение его лица стало строгим. 
— Только при условии, что ты не будешь меня так пугать. Кроме того, лучший способ избежать появления детей — воздержание, а я не думаю, что буду в состоянии это выдержать. 
Она покраснела, но все же сказала: 
— Хорошо. 
Он склонился к ней и поцеловал ее таким страстным поцелуем, на какой только мог решиться. 
— Тебе нужно еще отдыхать, — сказал он, с трудом отрываясь от нее. 
— Нет, нет. Пожалуйста, не уходи. Я совсем не устала. 
— Ты уверена? 
Какое счастье было знать, что кто-то о ней так заботится. 
— Да, уверена. Но я хочу, чтобы ты принес мне кое-что. Ты не возражаешь? 
— Конечно, нет. Что это? 
Она показала рукой: 
— Там, на моем столе в гостиной лежит обитая зеленым шелком шкатулка. В ней ключ. 
Тернер вопросительно приподнял брови, но вышел в гостиную. 
— Зеленая шкатулка, — уточнил он. 
— Да. 
—Вот он, — он вернулся в спальню, держа ключ. 
— Хорошо. Теперь, если ты вернешься к моему столу, то найдешь там большую деревянную коробку в ящике с приданым. 
Тернер вышел обратно в гостиную. 
— Боже, какой тяжелый. Что здесь у тебя? Камни? 
— Книги. 
— Книги? Что за книги могут быть настолько драгоценны, что должны быть заперты на ключ? 
— Это мои дневники. 
Он вновь вошел в спальню, обеими руками держа деревянную коробку. 
— Ты ведешь дневник? Не знал об этом. 
— Ты сам мне это посоветовал. 
Он обернулся. 
— Не было такого. 
— Было. В тот день, когда мы встретились в первый раз. Я рассказала тебе о Фионе Беннет и о том, какой гадкой она была, и ты подсказал мне завести дневник. 
 
— Я это сделал? 
— Угу. И я точно помню, что ты сказал мне. Я спросила тебя, зачем мне нужен дневник, а ты ответил: «Поскольку, когда ты превратишься в себя, и станешь столь же красива, как уже умна, то сможешь в любой момент заглянуть в свой дневник и понять, как глупы такие девочки, как Фиона Беннет. И посмеешься, когда вспомнишь, что мама говорила, что твои ноги выросли из плеч. И, может быть, с улыбкой вспомнишь обо мне и сегодняшнем, таком интересном, разговоре». 
Он потрясенно уставился на нее, смутно припоминая тот день. 
— И ты сказала, что всегда будешь вспоминать обо мне с улыбкой. 
Она кивнула. 
— Я запомнила то, что ты сказал дословно. Это была самая хорошая вещь, которую кто-либо мне говорил. 
— Бог мой, Миранда, — сказал он с благоговением. — Ты действительно любишь меня, правда? 
Она кивнула. 
— С того самого дня. Принеси мне коробку. 
Он поставил ящик на кровать и вручил ей ключ. Она открыла ее и вытащила несколько книжиц. Некоторые были в кожаном переплете, некоторые обтянуты девичьей цветастой тканью, наконец, она достала самый простой блокнот, вроде тех, что были у него, когда он еще учился. 
— Этот был первым, — сказала она, осторожно открывая дневник, — Я действительно любила тебя все это время. Вот смотри. 
Он глянул вниз на первую страницу. 
2 Марта 1810 
Сегодня я влюбилась. 
Слезы брызнули у него из глаз. 
— Я тоже, моя любовь. Я тоже.
Внимание! Текст предназначен только для предварительного ознакомительного чтения. После ознакомления с содержанием данной книги Вам следует незамедлительно ее удалить. Сохраняя данный текст Вы несете ответственность в соответствии с законодательством. Любое коммерческое и иное использование кроме предварительного ознакомления запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды. Эта книга способствует профессиональному росту читателей и является рекламой бумажных изданий. Все права на исходные материалы принадлежат соответствующим организациям и частным лицам.