Граф Суворов (СИ)

Утром, когда мы уже проснулись, Таран с Вепрем только возвращались с гулянки, и сдавая смену рассказали, что видели занимающихся на стадионе первокурсников из алфавита. Похоже у кого-то переклинило и он решил «худеть к лету за два часа до вылета». Нашим легче, такие упражнения перед экзаменом лишь тратят силы.
— Ты совсем не волнуешься? — спросил Леха, когда мы колонной сходили на завтрак, где слегка подкрепились, и отправились к общему крутому стадиону. Сегодня экзамены проходили по группам, и большая часть студентов была вынуждена ждать на улице, но меня это вполне устраивало.
— А чего нервничать? В себе я уверен на двести процентов. — пожав плечами ответил я, и капли тут же скатились по дождевику. — За вас, спокоен. Кто должен сдать, сдаст. Остальные меня не сильно волнуют или не волнуют вообще. А даже если на отлично не сдаст никто — какая разница? Хуже не будет.
— Какой-то экстремальный пофигизм. — проворчал Шебутнов, не слишком довольно.
— Это называется «просветление и принятие судьбы». Что, кстати, совершенно не значит, что не нужно выкладываться на двести процентов. — усмехнулся я, медленно разминая суставы. — Хэй! Передайте всем! После входа в зал — размяться, а то на холоде мышцы могут задубеть.
— Хорошо бы, чтобы нам не пришлось торчать тут весь день. — проговорил Леха, и вот тут я с ним был полностью согласен. Даже в присутствии шпиков Меньшиков вполне мог устроить нам подлянку и поменять расписание внутри групп, так чтобы мы проторчали на морозе не меньше пяти часов. И тогда уже ни о какой победе речи идти не будет. Организм штука нежная, это я могу греться, изнутри гоняя прану по меридианам, остальным такой фокус недоступен.
— Надо горячий чай организовать. — поморщившись сказал я.
— Ага, с медом. — согласно кивнул Леха, непроизвольно поежившись. — Мне сбегать? Договорюсь…
— Нет. Пошли кого-нибудь. Кто у нас с третьего вменяемый еще остался после гулянки? — спросил я, оглядываясь по сторонам.
Самые мои худшие опасения оправдались, нас и в самом деле держали на улице до вечера. Но и мы в долгу не остались, обед у нас прошел по расписанию, с обилием горячего. И хотя все не раз сбегали в туалет, после такого, это куда лучше, чем замерзнуть. Но уже к часу меня начал беспокоить совсем другой вопрос — а с кем мы сражаться будем? Все больше групп и потоков проходило мимо, сдав экзамен, но мы оставались на месте.
— Чую подставу, старшой. — мрачно проговорил Леха.
— Твое чутье тебя на подводит. — кивнул я, прикидывая возможные расклады. — Похоже нас постараются свести друг с другом. Паршивый вариант.
— Друг с другом? — глаза Шебутнова на мгновение расширились, а потом резко сузились, когда он начал смотреть на одногруппников. — Получается сдаст на отлично меньше трети? А треть вообще в чистую сольет.
— Верно. И это только если будет всего три раунда. Если заставят проводить четыре, или пять — вообще только двадцать процентов. Остальные пятерки не получат как ни старайся. — проговорил я, прикидывая в уме варианты. — ТУФ, собрались!
— В чем дело, старшой? — начали подтягиваться учащиеся, и через минуту меня окружала плотная толпа. Я коротко обрисовал ситуацию и варианты. Сражение внутри групп, с теми 75 учениками что были — очень сомнительное занятие, но нам пришлось решать, как выйти из этой ситуации.
— Голосуем. Кто за то, чтобы средний балл был выше четверки? — спросил я, осмотрев одноклассников. — А кто за то, чтобы драться честно, в полную силу?
— Две трети за договорняк. — подвел итоги Леха.
— А теперь слушайте сюда! — громко сказал я, заставив однокурсников вздрогнуть. — Кто хочет договариваться — договаривайтесь между собой. Это ваше право. Остальные — бейтесь что есть сил. Вы решили идти отдельно, полагаться только на свои возможности, и я это уважаю. Сам поступлю так же. Но и перекрывать путь другим, кто хочет договориться — не стану.
— Если две трети за договор, получается, что свой минимальный трояк они получат гарантировано. — сказал Шебутнов, быстро проведя расчеты. — А если кто-то из договорившихся еще и победит ученика из последней трети вообще станет отличником. С другой стороны, те кто договариваться не захотели рискуют проиграть вообще все.
 
— Верно. А еще они будут сражаться в том числе друг с другом, уменьшая собственные шансы, и повышая шансы тех, кто договорился. — подытожил я, и несколько человек, только что желавшие драться честно, сменили лагерь. — Так, давайте записываться. Перед каждым боем будете сверятся со списком.
— Старшой, может тоже? — предложил Леха, когда на бумаге появилось уже шестьдесят имен из семидесяти пяти. — Уверен, парни тебе подыграют, выиграешь всё.
— Я и так выиграю всё, а если нет — то так мне и надо. — ответил я, усмехнувшись. — Главное проследить, чтобы у нас полных нулей не осталось. Еще раз, для всех! Драться в полную силу, на сколько это возможно. В комиссии тоже не дураки сидят. Подставу заметят и могут снять баллы.
— Первый и второй Ф, У и Т, заходим на сдачу экзамена. — донеслось до нас, и Коротов махнул рукой запуская группы в тепло. Удивительно, но мы оказались не единственные. Кроме нас на стадионе оставались группы А и Б. При чем они сидели в тепле чуть ли не с самого утра. Зачем они здесь, являлось загадкой.
— Может они нас с А хотят столкнуть? — проговорил с надеждой Леха.
— Было бы хорошо. — кивнул я, внимательно глядя на довольно улыбающиеся лица «алфовитовцев». Но ожидания не оправдались, вернее оправдались, но самые поганые. Нас поставили в парах, и только один человек вступил в поединок со студентом из А. Р-раз, и вот уже половина ТУФа лишилась своего балла. Парня, который вышел против меня, я уложил за два удара, жестко, но аккуратно. Я с ним пересекался всего пару раз, так что ни в лицо, ни по имени не помнил. А в схватке даже не использовал зрение.
А вот со вторым боем мне не повезло. После обсуждения с судейской скамейки раздались команды и мне достался Шебутнов.
— Прости, жалеть не буду. — сказал я, размяв плечи. — Бейся в полную силу.
— Так и собирался. — усмехнулся мой зам, и со звонком внезапно прыгнул в сторону. Быстро, глаза не накачанные праной, успели заметить только смазанное движение. Я среагировал скорее на рефлексах, чем обдуманно. Ушел в глубокую нижнюю стойку и тут же, присев, в подсечку.
Леха перепрыгнул мою ногу, одновременно попытавшись достать меня пяткой в голову, но стоило ему приземлиться как одногруппник сорвался с места, все время держась у меня с левого бока и обходя против часовой стрелки. Ха, не зря я его учил, вот только одна проблема — мне нет разницы с какой руки бить.
Шаг вперед, показать удар ногой, рывок — и вот я уже в контакте, в ближнем радиусе. Прикрывшийся локтем Шебутнов этого не увидел, за что тут же поплатился. Серия ударов в корпус, чувствительная, но не смертельная. Я бью в полсилы, но не по болевым точкам, ограничиваясь ребрами и боковыми мышцами пресса.
Леха рухнул, держась за живот, и рефери уже начал отсчет, но Шебутнов поднялся, тяжело дыша, и с кривой ухмылкой глядя на меня. Ого, какая решимость. Похоже даже если меня не переведут в другую группу — абсолютное лидерство в ТУФ мне уже не светит. Парень показал клыки.
— Давай! Выложись по полной, ты сможешь! — подбодрил я зама, и тот сорвался с места, будто ускорившись. Секунда и я едва успеваю поймать удар его голени на плечо. Руку отсушивает, мышцы на мгновение деревенеют, но я продолжаю игнорировать прану, позволяя товарищу показать все на что он способен.
Леха, будто заведенный, раз за разом бьет ногами, заставляет отступать, ставить неудобные и опасные блоки, почти выбивая меня из сил. А потом я просто делаю шаг вперед, в ближний радиус, и прописываю ему с правой в челюсть. Резко, так что товарищ не успевает среагировать.
— Закончили. — довольно говорит Коротов, дела себе какую-то пометку. — Шебутнов 1/1, Иванов А. Б. 2/0. Следующие пары…
— Ты как? — спросил я, помогая Лехе подняться.