Неотразимый Кавалер

Порыв ветра, ворвавшийся сквозь раскрытое окно, раздвинул шторы, и на короткое мгновение золотой луч солнечного света ворвался в комнату. Этот луч напомнил ему о волосах Кларинды, и милорд поймал себя на том, что думает о ней.
Лорд Мельбурн не был слишком тщеславным человеком, но он был бы глупцом, если бы не видел, что, когда женщина любого возраста смотрела на него, ее лицо смягчалось, а глаза одобрительно оценивали его привлекательную внешность.
Он был бы очень глуп, если бы не знал, что стоило ему сказать женщине комплимент или бросить на нее восторженный взгляд, как в ее глазах появлялся блеск оживления, а когда он, целуя ей руку, задерживал губы на нежной коже, дыхание женщины учащалось.
И, тем не менее, эта провинциальная девушка, эта неопытная девчонка, которая, вне всякого сомнения, совершенно не знала жизни, смотрела на него с неприкрытой ненавистью, а ее тон, когда она говорила с ним, был холоднее, чем ветер, дующий из Сибири.
Почему она ненавидит его? В чем кроется причина ее неприязни?
Лорд Мельбурн вынужден был признать, что он — заинтригован. Он ожидал, что уже сегодня поедет в Лондон, соскучившись в деревне, предвкушая общество своих друзей, веселье клубов, приемов и игорных заведений, которые он так часто посещал.
Но теперь он понимал, что у него нет желания покинуть Мельбурн до тех пор, пока он не найдет ответы на некоторые волнующие его вопросы.
Его заинтересовала не только Кларинда. Вчера после обеда, проведя некоторое время с сэром Родериком, он вместе с майором Фостером отправился к пещерам. Прошло уже много лет с тех пор, как лорд Мельбурн бывал в тех краях, и тем не менее он сразу же обратил внимание, что дорога была восстановлена и расширена.
Одно время было практически невозможно проехать верхом между деревьями и кустарником, спускавшимися по склонам Чилтернских холмов до обработанных полей, на которых колосилась густая пшеница.
Но то, что раньше было тропинкой, теперь превратилось в дорогу, достаточно широкую для того, чтобы по ней мог проехать экипаж, запряженный четверкой, и когда путники добрались до самых пещер, они обнаружили, что перед входом была устроена просторная площадка, усыпанная гравием.
И сам вход, несомненно, был переделан. Лорд Мельбурн посмотрел на управляющего.
— Все это стоило денег, — сказал он.
— Все сделано в полном соответствии с традицией Дэшвуда, — пробормотал майор Фостер.
Они оба уставились на чугунные ворота, надежно запертые на замок. По обе стороны находились специальные подставки в виде черепов, чтобы держать горящие неровным пламенем факелы, а вокруг стояли тисовые деревья, некоторые пересаженные, а остальные — в кадках. Всюду царила атмосфера утонченности, и это ухоженное место ничуть не походило на ту заросшую ежевикой чащу, которую посещал лорд Мельбурн, когда был мальчишкой.
Чуть дальше путники обнаружили большую кучу мела, несомненно, добытого из пещер, и площадку, где можно было оставить экипажи.
Затем, не найдя больше ничего стоящего внимания, они подъехали к небольшому дому, стоящему в каких-то двухстах ярдах от входа в пещеры среди пышных зеленых полей, которые уже давно следовало бы косить.
— Берроуз, арендовавший эту землю в течение сорока лет, умер в прошлом месяце, — сказал Фостер. — Насколько мне известно, теперь эти угодья пустуют.
— Мисс Вернон сообщила мне, что вот уже три дня это место занято, — сказал лорд Мельбурн. — Николас Вернон прислал кого-то из Лондона.
— Еще один проходимец! — воскликнул майор. — Вы были правы, милорд, насчет того типа. Когда вчера я заехал на ферму, его уже и след простыл. Там никого не оказалось.
— Я так и предполагал, — сказал лорд Мельбурн. — Я как только увидел этого человека, сразу же заподозрил, что он из тех, кого разыскивают сыщики с Боу-стрит.
— Одному небу известно, где Николас Вернон находит таких людей, — пробормотал майор Фостер.
Достигнув фермы, оба осадили своих лошадей, ибо навстречу им из двери появился мужчина странной наружности, одетый в старую и сильно изношенную рясу.
 
Лорд Мельбурн сразу же понял, почему Кларинде этот человек показался скорее священником, чем крестьянином. Он был толстым, и его выбритое лицо свидетельствовало о том, что мужчина привык жить в довольстве. Его голова была непокрытой, и немногочисленные оставшиеся волосы тронуты сединой.
В выражении его лица и в узких запавших глазах было что-то такое, что сразу же неприятно поразило лорда Мельбурна.
— Что вам угодно? — спросил мужчина недовольным тоном.
— Я — лорд Мельбурн, ваш сосед, — ответил милорд, — а это — майор Фостер, мой управляющий. Насколько я понял, вы здесь недавно.
— У вас есть какие-либо права на эту землю? — холодно спросил незнакомец в рясе.
— Нет, — ответил милорд, — мы просто наносим визит вежливости.
— В этом нет необходимости, — сказал мужчина. — Поэтому я прощаюсь с вами, джентльмены. У меня нет времени, чтобы тратить его на гостей.
С этими словами он повернулся и скрылся внутри дома. Дверь закрылась за его спиной, и лорд Мельбурн взглянул на майора Фостера.
— Прекрасные манеры, — с иронией заметил он. — Интересно, черт возьми, что он здесь делает?
— Мне кажется, — сказал майор Фостер, — что только мистер Николас Вернон способен ответить на этот вопрос.
Лорд Мельбурн бросил взгляд на пещеры.
— Мне не нравятся мои подозрения на его счет, — сказал он сам себе.
Они поскакали в сторону главной дороги.
— Интересно, что мне следует предпринять по поводу всего этого? — размышлял вслух лорд Мельбурн. — Вы можете сказать, что это все — не мое дело; но, так, как сэр Родерик болен, Николас Вернон лишен наследства, и на эту девушку легли все заботы о Пайори, я чувствую себя в некоторой степени ответственным.
— Думаю, ваша ответственность весьма велика, милорд — вы уж простите мои слова, — сказал майор Фостер. — Вы пользуетесь большим влиянием в графстве. Сомневаюсь, что вы сможете позволить, чтобы продолжались такие скандальные вещи.
— Я понял, что вы имеете в виду, — ответил лорд Мельбурн. — Однако у меня нет желания предъявлять голословные обвинения, не имея возможности доказать их. Из того, что вы мне рассказали, ясно, что у нас есть лишь слова этой деревенской девицы, у которой, как говорится, не все дома, утверждающей, что она участвовала в какой-то оргии, а теперь подозревает, что сын одного из самых уважаемых землевладельцев похитил и убил ее ребенка. Думаю, вы понимаете так же хорошо, как и я, Фостер, что подобного рода слухи не выдержат критики ни в каком суде.
Майор Фостер вздохнул.
— Да, это правда, нам нужно придумать что-нибудь получше.
— Вы хотите сказать, вам предстоит придумать что-нибудь получше, — поправил лорд Мельбурн. — Выясните побольше, Фостер, узнайте, когда Николас Вернон устраивает следующее сборище в пещерах. Если я не ошибаюсь, все интересующие сведения мы сможем получить у этого потрепанного священнослужителя, которого мы только что встретили на ферме Дина.
— Боже мой, — воскликнул майор Фостер, — но зачем Николасу Вернону нанимать такого духовного отца?
Лорд Мельбурн, взглянув на своего управляющего, уже начал было отвечать, затем передумал.
— Я убежден, — сказал он задумчиво, — вести сейчас досужие разговоры о том, что происходит, ошибочно. Нам требуются факты, Фостер, факты и доказательства, что назревает что-то неблаговидное.
Он с силой хлопнул рукой по седлу.
— И тогда, обещаю вам, я отправлюсь к лорду-управляющему и приведу в действие закон. При необходимости я даже обращусь к помощи военного ведомства. Однако я должен быть абсолютно уверен, чтобы выдвигать обвинения против Вернона, иначе я сделаюсь всеобщим посмешищем.
 
Как ему самому казалось, лорд Мельбурн говорил спокойно и вел себя рассудительно. И в то же время он чувствовал, что испытывает жгучее любопытство.
Остаток дня милорд был полностью занят со старшим конюхом, который продемонстрировал несколько одногодок и очень настойчиво предлагал отправиться посмотреть лошадей, которых выставили на продажу в одной из ближайших конюшен.