Низвергнутый (СИ)

Даже если это правда и утром люди отправятся в долгожданный мной поход, то стоит ли мне идти с ними? Веней не так идти то стоит, но вот можно ли вообще появиться в городе?
Если Горгин знает, что я сумел сбежать, что хоть и маловероятно так как из–за ночного времени суток информация не могла до него дойти. Хотя ведь есть и чаты…
Которые хоть и не были доступны мне, но кто сказал, что у вторжение нет кого–то из игроков для оперативного общения?
И так появившись в городе и попытавшись прибиться к группе перехода, меня могут тут же связать. По какому–то нелепому обвинению того же Горгина. Что автоматически отменит мое вхождение в группу, даже если я отдам все камни желаний. Но все же оно того стоит!
Ведь я ничего не потеряю, свяжут запрут ну и что? Я смогу выйти в любой момент находясь в мирной зоне, которой к счастью и является город. Выходит, что единственная опасность это выход с погоста именуемый среди игроков Отстойник, который доступный всем и каждому, где меня могут просто обездвижить, не давая пройти в город.
Но в той толпе не так–то и просто провести быстрое задержание. А если мне оставят возможность говорить, то и вовсе ничего у них не выйдет. Один камень, упавший около меня из теневого инвентаря и крик что за спасение будет более чем щедрая награда. И меня быстро освободят.
Значит решено, главное не проспать, что в данном случае более чем непосильная задача. Так как помимо того, что по ощущениям я пару дней как не спал, так у меня отобрали коммуникатор со встроенным в него будильником.
Да и палата не смотря на всю технологичность не имела столь простой программы. А если и имела, то я не мог в должной мере пошевелится так как по–прежнему был пристегнут к койке.
Как только решение было принято не в силах сопротивляться подался и тут же провалился в сон. Надеясь, что Антон все же прибудет через пару часов, так как до этого он всегда держал свое слово.
То, что пошло что–то не так я опять понял лишь начав просыпаться. Отчетливо слыша выстрелы, приглушенные и отзеркаленные эхом, но это были они. Точно такие же выстрелы я слышал в ночь перед неожиданным окончанием моей службы. Когда нас ударными темпами знакомили с новенькими и даже тепленьким распечатанными за ночь оружием. Тогда это был шок, печать оружия на принтере, а сейчас обыденность.
Нет ну звук один в один, хлопок, а следом как гвоздем по стеклу. Возможно, я уже привык просыпаться от происходящей вокруг жопы. Но мой не в меру уставший организм отказывался давать безрассудному мне управление. Даже не смотря на непонятное движение происходящее вокруг.
Так и лежал, без каких–либо движений по–прежнему скованный осознавая, что звуки выстрелов все приближаются. А некоторые не такие противные и более привычные вовсезатихают, при чем по всей слышимости потери несут не напавшие. Хотя это трудно представить ведь доставили меня не куда попало не в какую–то рядовую больницу, а в учреждение для больных преступников и заключенных. Что автоматически означает повышенную и вооруженную охрану. Но она сейчас терпела поражение, противные звуки выстрелов все больше доминировали. Вся надежда на подкрепление, которое из–за режимности объекта должна совсем скоро нагрянуть.
Когда звуки борьбы стихли, наступила неуверенная тишина. Кто переводил дыхание, а кто, зажимая изо всех сил дыру на брюхе полз куда подальше в надежде забиться в самый темный угол.
Несмотря на запертую дверь шаги идущих по коридору были слишком отчетливы. Особенно тот миг, когда они затихли напротив моей двери. Едва различимый щелчок смены магазина и длина очередь.
Оранжевые искры, проходящие сквозь едва укрепленную дверь, ясно дали понять, что посетители пришли именно за мной. Так как штурмуя такой объект причем успешно, более чем сомнительно что кто бы то не был, мог ошибиться дверью.
 
— Да чего всем сегодня от меня надо? Я где–то задолжал мирозданию? — пробурчал я, закрывая глаза тут же ловя знакомое ощущение перехода.
— Привет…
Прозвучавший голос, был мягок и размерен в нем не было каких–либо угроз или самого банального вызова. Но он все же прервал мой вход в бездну, ведь я его знал этот голос, как и эту белоснежную добрую улыбку.
— Припозднился чутка — сказал и начал подходить.
Неуверенно окинув его взглядом, понял, что ничего не понимаю. Темная форма, и резко изменившееся лицо, ставшее более жестким, отсутствие и намека на маломальскую улыбку, разгрузка поверх брони и блестяще темный автомат. По которому прям видно, что буквально недавно он был простым куском пластика, наверно еще часа не прошло как с момента как он был распечатан. Не обносился, все углы острые, а этот до боли знакомый звук выстрела. Как помниться объяснил инструктор это вызвано микротрещинами в стволе из–за неудобства печати округлых форм, и исчезает он после полсотни выстрелов.
Давая мне время все переосмыслить он не спешил, и даже подозвал пару людей давая какие–то команды, которые я даже не хотел осознавать. Так как и помыслить не мог что он, друг, протянувший руку помощи в моей патовой ситуации на такое способен. В голове просто не помещалось два столь кардинально разных образа одного человека. Голова кипела, переосмысливая все и ища хоть какое–то разумное объяснение происходящему здесь и сейчас. Но ничего не находила, даже самого глупого объяснения…
Но не только он сумел меня удивил, по всей видимости тут был и его клан, с которым я заочно знаком по памятной экскурсии в частном доме. Все увиденные мной помимо самого Антона были с протезами хоть и едва заметными под мешковатой темной одеждой. Да и вид налетчиков если и внушал трепет, то только если не вглядываться, горбатые спины, да и до сих пор не стихшая одышка после боя. Да и нет, нет, но выбивается седая прядь волос из–под балаклавы.
Но держатся они молодцом, все грамотно и оружие лежащие в их руках несмотря на весь свой игрушечный вид внушает. Видимо это те самые расхваленные Антоном работники спецслужб. Всмотревшись в удаленные лица, попытался рассмотреть нет ли тут едва знакомого Сан Саныча, но плюнул на это занятие не до него сейчас, ой не до него…
— Чего завис? — спросил он видимо раздосадованный скоростью шевеления моего серого вещества.
— ааа? — нечленораздельно выдал я, начав все осознавать в общих чертах.
— Ну можно и так. — сказал он, усаживаясь на кресло, где еще недавно сидел он же только друг.
— Опять без апельсинов? — с горечью в голосе сказал я.
— Ага — наиграно улыбнулся он. Но витамины они такая спорная штука, сперва нужны, а потом уже нет. И как ты понял они тебе уже не понадобится во всяком случае тут.
— Причина? — сквозь волны паники, замешанной на нарастающем страхе, поинтересовался я.
 
— Она проста как день. Я и так подозревал что времени тебе отведено не много, и уже совсем скоро представишься бездне. Но как–то слишком быстро, по моим самым смелым подсчетам у тебя оставалось больше десяти дней, но вот так сложилось. И возникла необходимость штурма, а так бы все по–тихому сделали, по закону. А там уже и подстроили смерть, ведь диагноз у тебя такой что никто бы и не докопался, но ты подкинул нам проблем.