Рыжая (СИ)

В принципе, подойти мог кто угодно, даже один из выживших соплеменников, но Моалу повезло. Они встретили настоящую женщину, пусть и окруженную уродливыми созданиями, похожими на смесь чудовищ и людей.
Кажется, кто-то когда-то испытывал те же затруднения, что и Моал. Но в отличие от него, неизвестному повезло меньше, поэтому тот не нашел ничего лучше, чем воспользоваться первым подвернувшимся чудищем. Не самая плохая идея, по мнению Моала.
– Совместная охота? – предложил Моал, решив усыпить бдительность зеленошкурых. Это позволит ему спокойно умыкнуть женщину, которую те по какой-то причине охраняют.
Кроме того, ему нужно было узнать больше. Возможно, у этих существ есть свои женщины.
Моалу подобное показалось весьма интересным. Новый опыт он любил и уважал.
Чем больше Ирина общалась с Моалом, тем подозрительнее становилась. Мужчина, конечно, мог быть просто параноиком, поэтому ничего не говорить о своем племени, но у нее создалось впечатление, что все не совсем так. А вернее, совсем не так.
Ира невольно сравнивала эту группу с отрядом Джабая, с которым она повстречалась в самом начале своего пути по этому миру. В то время она, конечно, была немного растеряна из-за попадания, но даже так отчетливо помнила, каким было поведение ящеров.
Люди сейчас напоминали ей стаю волков, которые пытаются выглядеть овцами.
Их голоса были преувеличенно дружелюбными, особенно если вспомнить, как Моал отозвался о ящерах в самое первое мгновение, когда только их увидел.
Да и в поведении людей можно было заметить множество подозрительных моментов. Того, как они время от времени переглядывались, не заметил бы только слепой.
Не было никаких сомнений, что Моал был доминантным лидером в своей группе. Он не терпел неподчинения. Однажды Ирина увидела, как он бьет ногами одного из соплеменников за то, что тот случайно толкнул его.
Джабай тоже заметил этот инцидент, но в отличие от Иры у него было лучшее место для обзора и более зоркие глаза. Поэтому он прекрасно понял, что человек попытался якобы случайно толкнуть своего вождя на торчащий из земли сук.
Позже Джабай подошел к погруженной в землю ветке и внимательно ее осмотрел. Края были тщательно обработаны и обмазаны чем-то нестерпимо воняющим. Это вещество скрывало, что над веткой поработали, но Джабаю казалось, что дело вовсе не в сокрытии.
Конечно, у ящеров очень высокая скорость регенерации. В прошлом раны лечились очень просто – их смазывали грязью. Но не любая грязь могла подойти. Джабай хорошо знал, что иной раз раны после нанесения смеси могли воспалиться еще сильнее.
Могло ли быть так, что человек пытался ранить вождя для того, чтобы эта неприятная смесь попала в тело мужчины?
Джабай сузил глаза. Он совершенно не переживал за здоровье чужого вождя. Честно говоря, он не доверял человеку. А еще ему безумно не нравилось, каким откровенным взглядом мужчина смотрел на ЕГО ящереану.
В такие моменты Джабай едва мог сдержать в узде свой гнев. Ему хотелось броситься вперед и сразиться с противником. Он буквально ощущал, как под его руками ломаются кости. Эти образы вызывали у него удовлетворение.
К сожалению, приходилось сдерживать свои порывы. Нельзя было кидаться на всех, кто чем-то не угодил. Если у этих людей есть племя, то можно установить с ними контакт. В долгосрочной перспективе это могло оказаться выгодным для его собственного народа.
Конечно, кроме этого, Джабай ощущал тревогу. Ящеры и люди были разными видами, а в природе один вид практически всегда стремился уничтожить другой, чтобы занять более выгодную позицию. И если учесть, что и люди, и ящеры были по сути хищниками, то не было никакой надежды, что они смогут жить в мире.
Джабай не знал, была ли практика тайного убийства вождя нормальной для людей, но после инцидента стал наблюдать за ними еще пристальнее, пытаясь понять, как они взаимодействуют друг с другом. Ему не мешало даже то, что он не понимал языка.
Вскоре стало понятно, что Моал держит соплеменников в полном подчинении не за счет уважения, а за счет давления. Он действительно был заметно сильнее остальных, но Джабай не понимал, почему другие просто не задавят его числом.
 
С одной стороны, вождя нужно выбирать только во время поединка. Это был древний закон, которому следовали неукоснительно. С другой стороны, действия Моала не выглядели как действия вождя. Он относился к своим людям словно к своей собственности, с которой мог делать все, что хотел. Джабай не знал почему, но ощущал, что такое поведение в корне неверное и несет лишь вред.
Чувствуя от Моала угрозу, Джабай не стал показывать вход в тоннель. Все они усиленно делали вид, что, как и группа Моала, находятся в этой местности исключительно ради охоты.
Они задерживались. Джабаю не хотелось, чтобы люди проследили за его отрядом и узнали местонахождение поселка. Невольно пришлось раскрыть секрет сушеного мяса, про копчености Джабай велел молчать.
Чем больше проходило дней, тем чаще Джабай замечал, каким безумством светятся глаза вождя людей, когда он смотрит на Иру. Ящеру стало понятно, что пришло время выбирать: либо они уходят, либо разбираются с проблемой здесь и сейчас радикальным образом.
Все решилось внезапно.
Так, наверное, всегда бывает. Когда что-то оттягиваешь, в какой-то момент обстоятельства обрушиваются на тебя ворохом, и тебе только и остается как можно скорее решать проблемы.
День был таким же, как и многие другие, то есть жарким и душным. Джабай не заметил никакой подозрительной активности среди людей, правда, это нисколько его не успокоило. Ему казалось, что вчера и позавчера группа чужаков вела себя слишком тихо. Настолько, что они невольно притягивали взгляд, вызывая подозрения.
Из-за этого он провел весь день, остро реагируя на любое движение рядом. Соплеменники поглядывали на него с недоумением, но он отмахивался от их безмолвных вопросов. Ира пару раз спросила, все ли у него нормально, на что он только кивнул, стараясь в течение дня быть к ней как можно ближе. Ему показалось, что такое поведение ее немного раздражает, но она терпела, словно понимая его тревогу.
– Нам пора уходить, – заговорил Джабай вечером у костра. День прошел, ничего так и не случилось, но ящер решил, что это был знак, что следует уходить как можно скорее.
– А как же люди? – тут же спросила Ира.
Нет, она, конечно, не хотела уходить с ними, но сейчас немного волновалась. Как бы не вышло, что Джабай оставит ее сам. Вероятность подобного была смехотворно маленькой, но кто знает. Ирина была уверена: если такое произойдет, она немедленно скроется в лесу. Для нее не было никакого секрета в том, чего хотят мужчины. Ира была не намерена обслуживать всю их толпу. Ни одного из них!
Возможно, такой поступок будет означать для нее смерть, но Ирина уже жила в этом мире одна, поэтому у нее имелись причины верить, что она способна выжить в одиночестве. Страшно, конечно, но не страшнее, чем быть растерзанной толпой голодных мужиков, не обремененных нормами морали.
– Нам нужно сделать так, чтобы они не пошли за нами, – сразу ответил Джабай.
– Мы хотели посмотреть на их племя, – напомнила Ира разговор, произошедший у них сразу после встречи с людьми.
В тот день они решили заняться совместной охотой и по возможности узнать о племени людей чуть больше, а лучше посмотреть на них. Риск существовал, но Ирина была уверена, что ящеры могут справиться и с куда бо́льшим количеством противников.
– Они чего-то не договаривают, – добавила она практически сразу, прищуриваясь.
 
Джабай кивнул. Это было очевидно.
– Возможно, нет никакого племени, – сказал он задумчиво.
Ира кивнула.
– У меня сложилось такое же впечатление.
Остальные ящеры, сидящие рядом, тоже закивали. Все они внимательно вслушивались в беседу, так как им давно уже хотелось оставить подозрительных людей и отправиться, наконец, домой.
– О чем вы говорите?! – громко прервал разговор Моал, которого невероятно злило, что он не понимал язык зеленошкурых. И тем более его бесило, когда они говорили на нем в его присутствии. Знали ведь, что он не понимает! Моал воспринимал подобное как насмешку.