Под тенью маски (СИ)

Нинель довольно улыбнулась, бородач низко поклонился и был таков. Как только его лысая макушка скрылась за крайним покосившимся сараем, я поджала под себя ноги, поежилась от прохладного ветра, и хмуро уставившись на неспокойное, как и моя душа, море, произнесла:
— Видимо, я совсем не годна для этой работы, потому что хвоста за нами я не заметила.
— Не переживай, — ответила Нинель, — я тоже не видела, чтобы нас вели. Раз не вели, значит, ждали. А раз ждали, значит информация о тебе течет широкой рекой, и на это повлиять мы не можем. В любом случае, скоро все прояснится. Ты сильно голодна? — участливо спросила тетушка, включая роль заботливой родственницы.
— Нет, — ответила я. — Просто хочется спать.
А еще убить одного дьявола, и найти того, кто мне тут карты все путает. А еще снять, наконец-то, с лица пересохший и тянущий слой маски. Он посерел, шелушился и мало чем отличался теперь от грязи. Но если оценивать мой вид в целом, то я вся сейчас выглядела, как золушка после чистки горшков. Поэтому я откинула брезгливость прочь, прикрыла глаза и, притворившись что дремлю, стала слушать крики обеспокоенных чаек, летающих поблизости.
  
28 Ожидание
 
Нинель тоже молчала и, возможно, как и я, раздумывала над произошедшим.
Что можно было выудить из тех крупиц информации, которые несли в себе хоть какую-то логику?
Я вспомнила уроки логического мышления в агентской школе и представила себе огромную паутину с маленьким паучком в центре. Пусть у него еще глаза будут красные, так веселее, да.
Вот паучок это я, а ниточки, ведущие в разные стороны — это люди, связанные со мной здесь и сейчас, в этой ситуации. Возможно, мне известны не все лица, но у паутины есть поперечные линии, которые соединяют между собой всех участников, и рано или поздно, если тянуть за правильные ниточки, связи раскроют всех виновных, даже скрытых. Медичи, Мэйсир, Горьер, Поляди, две служанки из дома тетушки, Люденик — это те, кто присутствовал, и кого я видела в ближайшее время.
Бородач да и Нинель заикнулись о том, что все мои нынешние приключения спонсирует глава тайной разведки Катарина Блич. Она естественно знала, что я приду в берлогу к любому оружейнику, но тем не менее Нинель меня повела ни к кому-то, а к скрывающемуся подпольному индиннеру-механику. Но самое интересное, что некоторые вещи были не только уже изготовлены словно по заказу для меня, но и оплачены. Знала ли Катарина, что я буду там? Да! Могла ли устроить взрыв? Если бы она хотела, то давно бы прибила меня в подвале королевского замка и никаких проблем. Никто не видел, не слышал, не знал маленькую служанку Габриэль. Тюкнули по макушечке — закопали.
Нет, не нужна была ей эта шумиха со взрывом, тем более вроде как она сама дала указание сберечь мне жизнь любой ценой, иначе не спасали бы меня от Палача.
Или это организовала она, но преследовала другую цель. Или кто-то из охотников на мою бедовую головешку вычислил уже мое местоположение и попытался прибить. Не удивлюсь, если потом в новостях сообщат, что это взорвалась газовая переносная плитка, на которой обычно разогревают еду прислужки.
Нинель вела меня именно в это место осознанно, и снова я сомневаюсь в ее преданности. Но ведь она подчиняется приказам Катарины Блич, значит априори должна быть на моей стороне.
Люденик, человек-загадка, оставил нас здесь на побережье и ушел. Обещал, что придут какие-то работяги. Хорошо, если не добивать. Маленький огнестрел в тряпичном свертке, который я прихватила с собой из логова бородача, приятно грел душу. Стреляла я всегда отлично. Нужно приготовить оружие заранее…
Я открыла глаза и с удивлением обнаружила, что Нинель внимательно наблюдает за мной. Но смотрит с какой-то доброй, умиленной улыбкой на губах, как смотрят на дитя неразумное, которое таракану лапки отрывает и агукает. В смятении выдав вежливую улыбку и прочистив горло, я выдала:
— Задремала. Холодно. Наверное, сменился ветер, и будет шторм.
— Да, погодники предвещали, что на этой неделе к нам придут холода. Когда цветет семантия, всегда бывает похолодание, — спокойно и как-то задумчиво ответила Нинель, продолжая меня рассматривать.
 
Я же отвела взгляд и осмотрев все вокруг, вернулась к своим сокровищам. Как у маленького дракончика, мое сердечко всегда быстро билось при виде особенных вещей. Развернув тряпицу, я достала огнестрел, зарядила полную обойму мелкими шариками, поставила на предохранитель и положила оружие под бедро, прикрыв широким подолом платья. Затем вытащила перо и приколола его к волосам, аккуратно вставив в основание растрепавшейся косы. Возможно, я и смотрюсь теперь, как павлин, но жить захочешь и не такое сделаешь.
Остальные свои сокровища я завернула обратно и крепко перетянула сверток кожаным ремешком. Лучше все это спрятать от посторонних глаз, но у меня как назло нет ни одной широкой ленты или пояса, чтобы привязать сверток к телу.
— Ты можешь отдать его мне, в моей юбке есть место, куда можно спрятать твои сокровища, — вдруг прокомментировала мои действия Нинель. И пояснила, оттопыривая глубокий карман: — Дурацкая привычка — носить все ключи с собой.
Я посмотрела на Нинель, на сверток, как настоящий дракоша поколебалась полминуты и отдала сверток тётушке. Возможно, она и посмеялась там, где-то про себя, но вида не показала. А у меня как половинку души оторвали.
Но, как оказалось, убрали мы сверток вовремя. Буквально через несколько минут из-за угла старого сарая показались две ощетинившиеся, потерявшие нормальный человеческий облик физиономии. Две пары мелких бегающих глазенок уставились на нас, и немного изучив, отправили в скудный мозжечок команду: "Идти вперед!"
Работяги, явно после хорошей попойки, плелись еле-еле, держа вдвоем одну холщовую сумку. Не успели они подойти к беседке, как Нинель снова меня поразила — рявкнула так, что и у меня где-то под ребрами ёкнуло.
— А ну стоять, вшивые! Чего надо здесь?
— Цори, прос-тттите великодушно! — заикаясь произнес один. И второй тут же добавил:
— Нам приказано вам принести воды и еды. Мы у лавки в порту хлеба купили и булочек. Вот…
Он протянул суму в нашу сторону.
— Положите на песок и пошли вон!
— А благодарность? — ощерился второй.
— Пуля в лоб или жизнь?
Мужичишко понятливо кивнул, высыпал на песок провизию, и понимая, что этот поступок ему могут не простить, развернулся и бросился бежать. Его подельник последовал тенью за ним.
Мы подождали, когда они скроются за углом. А потом еще подождали, не показывая абсолютно никакого интереса к валяющемуся бумажному пакету с булочками и бутылю с чистой водой. Но желудок требовал свое, а наглые чайки уже кружили рядом, примеряясь, с какой стороны подлететь и схватить добычу.
В итоге я достала огнестрел и направила его в сторону построек. Выверив примерную высоту, с учетом роста работяг, прицелилась и выстрелила в угол халупы; раздался оглушительный хлопок, и одновременно край доски разлетелся в щепки.
Следом за этим послышалась отборная брань и топот убегающих охолуев, решивших всё-таки дождаться, когда мы потеряем бдительность, и напасть. Но трусость преодолела желание наживы.
Нинель выругалась в их адрес, а я спустилась вниз за провизией.
Сдоба была действительно свежей, с ароматом ванили и сладкой фруктовой начинкой внутри, но вкуснее всего показалась чистая пресная вода. Маленькими глоточками мы пили по очереди. Затем отщипывали булки с повидлом и медленно их жевали. Торопиться не хотелось — после изнурительного похода по катакомбам без еды и воды могло прихватить желудок.
Немного утолив голод, мы убрали свой нехитрый обед в пакет и закупорили бутыль с водой, — осталась ровно половина от того, что было. Я снова прикрыла глаза, обняла себя руками и попыталась согреться. Озноб пробирал до костей. Кажется, всё-таки это происшествие выбило меня из колеи или в подземелье я подхватила вирус.