С Чувством... (СИ)

— Добрый. А вы кто? — спрашивает он любезно. Что-то в его лице мне знакомо.
— Я Софи, временная сиделка, но уже и уборщица, и гладильщица и почти нянька капризному большому мальчику. А вы?
— Нил, я его кузен.
— А-а-а.
Вспомнила, это Раинер с ним был в Тибете. С охапкой вещей я подхожу к двери в спальню.
— Как он?
— Злой как черт.
Нил улыбается, голубые глаза блестят. Я открываю дверь и пропускаю мужчину.
— Я смотрю, ты время не теряешь, — повышает он голос. Раинер морщится.
— Ты мог бы так не орать. Башка болит.
Убираю вещи Раинера по полкам в гардеробной. Одежды у него навалом, я себе такое позволить никак не могу.
— Машинку конечно жалко, — слышу голос Нила.
— А меня значит, не жаль?
— Тебя нет. Месяц и ты встаешь на ноги, а машину на утилит осталось отправить. Хорошо, что никого не сбил иначе тюрьма.
— Умеешь же ты морально поддержать.
— Права насколько забрали?
— На год.
— Хорошо, что не на все пять.
Я возвращаюсь в комнату. Нил ловит мой взгляд.
— С такой, как у тебя сиделкой я живо бы встал на ноги.
— Она мне не сиделка, а подруга.
— Подруга? Это даже хорошо, — улыбается Нил и задумчиво смотрит на мою грудь. Я хлопаю глазами и перевожу взгляд на Раинера. Он ревностно смотрит на брата, затем на меня.
— Куда ты пялишься черт тебя возьми?
— А? Что? Ты что-то сказал?
— Ты зачем приехал?
— Тебя повидать. Посочувствовать. Пожалеть, спросить может, ты чего хочешь?
Раинер хмурит брови.
— Только попробуй, моя правая рука еще не забыла хруст разбиваемой челюсти.
— Да я слышал о твоей драке с Марком. Зачем ты так с ним?
— Ты не переживай он пластический хирург и вправит себе все, что захочет. А по роже получил за дело.
Что? Он дрался с Марком? Когда? Почему он мне не рассказал? Интересно, что еще он от меня скрыл?
— Раинер, — зову его надрывно. — Мне пора домой.
— Тебе надо домой? — спрашивает Нил. — Я тебя подвезу.
— Да нет, я могу сама…
— Она может сама, — добавляет Раинер.
— Да мне несложно, я уже собирался сам отчаливать. А ты не торопись, выздоравливай.
Он хлопает Раинера по груди, встает и идет к двери, я следом. Раинер меня окрикивает и просит подойти. Нил задерживается в дверях. Я подхожу к кровати.
— Ты ведь не намерена садится к нему в машину?
— Ты не слышал? Твой брат любезно предложил подвезти меня. Не беспокойся, я уже имею достаточный опыт с Альфонсами.
— Ты придешь завтра?
— Только после учебы.
Уже у двери он снова обращается ко мне.
— Софи… ты все еще моя девушка?
Я посылаю ему воздушный поцелуй и захлопываю дверь. Нил усмехается.
— Это правда? Ты его девушка? — спрашивает он, открывая для меня дверь спортивного автомобиля.
— Нет, мы только друзья. Знаете, я лучше пойду на автобус.
Нил ловит меня за руку, толкает в машину и захлопывает дверь. Он садится за руль и заводит рычащий мотор.
— Не бойся меня, хороших девочек я не обижаю.
Он круто разворачивается, я едва успеваю пристегнуться. Он несется по дорогам, игнорируя все знаки дорожного движения. На каждом повороте мои ноги чуть ли не до ушей взлетают. Мамочки родные, вот же Шумахер. Черт, он меня так угробит. Интуиция подсказывала не садиться к нему.
— Вы, наверное, постоянно получаете штрафы за превышение?
— Да, — брякает он. — Каждый день. Так бесят, что прямо чешется снова их нарушить.
Он злорадно смеется и прямо под знаком «сорок» разгоняется до восьмидесяти, попадая под все камеры.
— За вами так увяжутся полицейские.
— А пусть для начала поймают. Еще ни одному не удавалось.
Я боюсь спросить, чем он занимается. Наверняка, сынок какого-нибудь министра. До моего дома он долетает за пятнадцать минут, хотя на автобусе больше сорока.
— Не желаешь поделиться телефонным номерочком?
— Нет, спасибо.
Выползаю из машины. Ноги как вата. Вот же чертов гонщик.
  
Глава 23
 
На занятиях я полностью погружаюсь в учебу, жадно ловлю каждое слово профессора и что успеваю, записываю. Стараюсь не отвлекаться на мысли о Раинере. Вчера вечером он прислал мне кучу сообщений.
 
Он тебя подвез? Что он сказал? Что сделал?
Софи, я не хочу быть твоим другом.
Мы не можем быть друзьями.
Прости меня за грубость. Я просто ужасен.
Мне тяжело без тебя. Ты мне нужна. Я так сильно привык к тебе.
Не верь тому, что я сказал.
Я дурак.
Я ничего ему не отвечала, по всей видимости, его бесило мое молчание и он снова начал писать.
Признайся, ты меня не любишь. Ты не верила мне. Ты лгала.
Ты нашла мне замену? Кто он? Лучше меня?
Ты меня обманывала и завышала цену?
Я идиот, ненавижу тебя. Не приезжай больше.
Не хочу тебя видеть. Ты мне не нужна. Сука.
После таких предложений я растерялась, и снова перечитав, рассмеялась. За него говорили чувства и, по сообщениям ясно, что он испытывал. Я так ему ничего не написала, а утром пришло всего одно сообщение:
Где ты? Ты обещала приехать.
Пришлось напомнить, что я на учебе и приеду после обеда. Он больше не писал. Я понимаю, он бесится, винит меня в том, что попал в аварию, самой от этой мысли плохо. Но я не заставляла их спорить на меня. Он просто хотел меня соблазнить. Гордость требовала не соваться больше к нему. Но подсознание подсказывало, что это будет неправильно. Я должна быть терпеливой, сильной. Сама иногда не понимаю, что делаю. Я ведь должна его ненавидеть, носить в себе обиду и злость, но ее нет, она исчезла. Возможно, со страхом потерять его навсегда я простила его ошибки. Я ведь помню, как нам было хорошо, и он не притворялся. Да у него тяжелый характер, но у нас не было причин для ссор. Подарки, поездка в Ниццу, несколько дней в его доме и все это время он считался с моими желаниями. Или все же это и есть настоящая любовь?
Приезжаю к Раинеру у него в этот час врач. Я прохожу в гостиную и здороваюсь. Раинер бросает на меня сухой взгляд. Опять он не в настроении. Хирург ощупывает его ребра, я замечаю два шрама чуть ниже груди.
— Нужно будет сделать снимок. Как твоя печень? Еще болит?
— Уже нет.
— Головные боли есть?
— Временами. Сколько мне еще с гипсом ходить? Кожа страшно чешется.
— Значит заживает. Потерпи еще неделю.
— А что с ребрами мне больше не нужно таскать этот корсет?
— Нет. Приедешь завтра в больницу, сделаете снимок и зайдете ко мне. Месяц и сможешь вернуться к повседневным будням.
— Долго. Я рассчитываю на две недели.
— Все зависит от того, как быстро кости твои срастаются.
Врач выписывает мазь.
— Эта мазь избавляет от боли. Увидимся.
Мужчина набрасывает на плечи пальто и уходит. Я переглядываюсь с Раинером.
— Пойду схожу в аптеку.
— Я не испытываю боли. Не нужно тебе никуда ходить.
Я пожимаю плечами и ласково смотрю на него. Он кривит губы.
— Пообедаем? — предлагаю ему.
Он кивает. Я помогаю ему добраться до стола. Вместе мы обедаем. Раинер задумчиво жует и скучающе глядит в окно. Идет дождь.
— В турецкий ресторан хочу.
Я мечтательно улыбаюсь. Помню, как мы там были. Кажется, уже тогда он мне больше чем просто нравился.
— Если хочешь, можем заказать оттуда ужин.
— Было бы неплохо. Но больше всего я устал сидеть дома.
— Постарайся отвлекаться на учебу, не теряй время. Занимайся, когда вернешься в университет, тебе не придется корпеть над книгами сутками, чтобы подтянуть программу.
Раинер кивает. Заканчивая обед чашкой какао, он переводит глаза на меня. Я не могу вынести его пристальный взгляд.
— Что-то не так?
— Почему не отвечала на мои сообщения?
Хм, сколько в его голосе излишней требовательности и суровости. Я чувствую себя непослушным ребенком.
— Я хотела, но ты начал мне грубить, — вру и стараюсь не покраснеть.